Люди и боги - Роман Суржиков Страница 42

Эрвин передал Корделии новый отчет.

— Чудовищная сделка, — сказала ульянинка с гневом, но без особого удивления. — Каково участие владыки Адриана?

— Как вы помните, святая мать, Адриан взял на себя сожжение Эвергарда. Тем самым он отвел подозрения от явного получателя выгоды — Галларда Альмера. Я был убежден, что Адриан и есть Кукловод, но теперь очевидно иное. Адриан лишь воспользовался зверством Кукловода: взял Эвергард на себя, тем самым запугал лордов и получил возможность распустить Палату. Но почему он не стал искать Кукловода? Почему не допросил того же Галларда Альмера, чей мотив для убийства Айдена столь очевиден? Почему Адриан сражался со мной и Степным Огнем, но смотрел сквозь пальцы на главную угрозу — еретиков с Перстами?

— Думаете, милорд, Адриан был с ними в сговоре?

— Только так можно объяснить все факты. Шейланд предложил Адриану примерно такой договор. Шейланд зрелищно убьет адрианова врага — Айдена Альмера, — и наведет страху на остальных лордов. Кроме того, позднее Шейланд выдаст Адриану секрет говорящих Предметов. Император же закроет глаза на бесчинства бригады и на то, что Шейланд присвоил Восемнадцатый Дар. Неизвестно, планировал ли Адриан сдержать свое слово, или хотел разделаться с Шейландом сразу после победы надо мной. Так или иначе, Кукловод предал его первым: выкрал все достояние Династии, а самого Адриана убил с помощью Ульяниной Пыли. К сожалению, убил не до конца.

— Итак, по-вашему мнению, Кукловод — это Виттор Шейланд, а его пособники — приарх Галлард и владыка Адриан?

— Да, святая мать. На данный момент вы знаете все, что знаю я. Можете сделать собственные выводы.

Корделия задумалась, отвернувшись к окну. Красивый профиль: тонкая гладкая шея, гордо вздернутый подбородок, высокий лоб. Нельзя не подумать о том, как она молода: лет сорок, вряд ли больше. Девчонка, по меркам капитула. Остальные высшие матери сплошь покрыты сединами. К тому же, ульянинка — аббатисса наименее влиятельного из орденов. Янмэйским монастырям покровительствуют янмэйцы, агатовским — агатовцы, софиевским — софийцы… Но Печальная Праматерь не оставила потомков. Река дворянских денег не льется в казну монастырей Ульяны. Служительницы смерти обходятся скромными подаяниями простых прихожан.

И вот молодая аббатисса из бедного ордена вошла в верховный капитул, стала голосом архиматери Эллины. Каким образом? Пожалуй, именно тем она и приглянулась Эллине, что отличалась от остальных. Шестнадцать высших матерей — хитрых, упрямых, лукавых старух — тянули каждая в свою сторону, пытались урвать побольше для себя и своего ордена. А семнадцатая — Корделия — не таила кинжала за спиной. Слишком молодая и слабая для интриг, она избрала единственный возможный путь: честную службу. Эллина, в те времена еще не лишенная разума, оценила ее и приблизила, дала право говорить своим голосом. Умело используя привилегию, Корделия взошла почти на самый верх, заняла в Церкви Праматерей то же место, какое лорд-канцлер Ориджин занимает при дворе.

Один вопрос: что сделают шестнадцать завистливых старух с одной успешной молодкой, когда ее покровительница умрет?..

Архиматерь Эллина сладко всхрапнула. Корделия нарушила молчание:

— Милорд, не стану скрывать: как весь капитул, так и я лично внимательно следили за вашей борьбой против еретиков. Мы разочарованы тем, что вы допустили атаку на гробницу. Вы знали Пауля еще из Запределья, и имели в своих руках все ресурсы Короны. Неужели не могли изловить его раньше?

Если бы Корделия вогнала стилет в живот Эрвина, то причинила бы меньше боли. Он скрипнул зубами и только смог процедить:

— Моя вина…

— Ваша вина — погоня за властью. Пускай властолюбие обычно для лордов, но в вашей ситуации следовало бы иначе расставить приоритеты. Борьба со злом и ересью должна стоять на первом месте для любого честного человека. Все другие цели — вторичны.

Эрвин выдавил в ответ:

— Я уже наказан за это. Самым жестоким способом.

— Да, милорд. Я рада, что вы осознаете свою вину.

Она дала ему достаточно времени, чтобы сполна ощутить, как входит в сердце раскаленный клинок, — а затем продолжила:

— Я признаю вашу правду, милорд. Час назад завершился срочный совет капитула. Те сведения, которые сейчас предоставили вы, полностью согласуются с нашими выводами. Граф Виттор Шейланд и приарх Галлард Альмера попрали все законы Праматерей. Я хочу помочь вам в войне против них.

Эрвин отметил, как сменилось подлежащее: капитул сделал выводы, и я хочу помочь.

— Каким образом, святая мать?

— Верно ли я понимаю, милорд, что войско графа Виттора слабо?

— После… последнего боя моей сестры, оно ничтожно. У Шейланда нет и одного батальона.

— А бригада Пауля понесла тяжелые потери в гробнице.

— Верно. Мои кайры дорого продали свои жизни.

— Если Абсолют сделает графа Виттора бессмертным, это принесет ему победу?

Эрвин ощутил, как губы сложились в злобный оскал:

— Такая мразь, как Виттор, ни за что не поделится своим бессмертием. Я смогу перебить всех его солдат. Когда он останется один, то проклянет свое бессмертие. Я буду убивать его каждый день и каждую ночь. И поверьте, святая мать, мне никогда не наскучит придумывать новые способы.

— Значит, главную опасность представляет не сам Кукловод, а его союзники. Точнее, приарх Галлард Альмера.

Из кармана на спинке кресла-каталки мать Корделия вынула бумагу. Подала Эрвину, и он увидел семнадцать печатей высших матерей, а также подпись Эллины. Пробежав бумагу взглядом, он поднял брови.

— Это сильный инструмент, святая мать.

— К вашим услугам, милорд.

— Властью капитула, вы вызываете Галларда в Фаунтерру для отчета и покаяния…

— Вместе с Ульяниной Пылью и Предметами, упомянутыми в вашем реестре. Если он не сможет их предъявить, мы свершим над ним священный суд.

— Судьба иронична, мать Корделия. Галлард сжигал политических противников, обвиняя в ереси. Теперь ему самому грозит костер… Жаль, что этого не будет. Он откажется приехать. Даже формальный повод имеется: приарх Праотцов не подвластен капитулу Праматерей.

— Тогда мы созовем Вселенский собор.

Эрвин затаил дыхание. Когда-то он мечтал стать священником, два года учился у епископа Первой Зимы. Он достаточно знал иерархию Церквей, чтобы понять, насколько это блестяще.

Ветви Церкви асимметричны. Праматеринская состоит из семнадцати орденов — по числу Праматерей. Столько же священниц в высшем совете. Все они сейчас находятся в Фаунтерре и единодушны в ненависти к приарху.

А вот Праотцовская Церковь — это безумный лабиринт епархий, орденов, аббатств, приходов. Сто двенадцать Праотцов сошли в подлунный мир — потому сто двенадцать частей составляют тело Праотцовской Церкви, сто двенадцать прелатов входят в ее совет. Среди них есть и могучие магистры орденов, и кардиналы графств, и городские епископы, и мелкие аббаты провинциальных монастырей. Они вовсе не единодушны, многие из них даже не знают друг друга в лицо. И что особенно важно, человек двадцать из них живут в Землях Короны.