Академия Сердцеедов. Охота - Полина Верховцева Страница 42

—Это что?— Оливио моментально сунул свой любопытный нос.

—То, что тебя вообще никаким образом не касается.

Я убрала амулет в карман и вернулась на свое место, тут же подвигая учебник ближе к себе. У нас еще оставалось три вопроса. Один я пишу, второй он, потом списываем друг у друга. А вот как быть с пятым?

—Ты пиши,— ожидаемо потребовал Ник, когда мы покончили с работой на сегодня и договаривались насчет завтрашней встречи,— из-за тебя это задание нам дали, так что ты больше и делай.

—Не буду,— уперлась я и снова отняла у него тетрадь, тут же пролистывая написанное,— не густо.

—Зато самая суть!

—И почерк, как у петуха, которому вместо перьев хвоста карандаш вставили.

—На свой посмотри, деревенщина!

Как обычно, пререкаясь и норовя укусить друг друга побольнее, мы собрали книги и сдали их мистеру Бору

—Далеко не убирайте, пожалуйста. Завтра мы снова придем.

—Она придет!— поправил Ник, но я уже не слушала и спешила на выход.

До комендантского часа оставалось совсем немного времени, а я еще планировала найти Верано.

По вечерам он чаще всего был либо на спецподготовке, либо в одной из аудиторий Гончих. И поскольку до полигона было дольше добираться, я решила заняться поисками с того, что ближе, с факультета.

В некоторых аудиториях еще шли вечерние занятия. Из-за закрытых дверей доносились усталые голоса преподавателей, а иногда какие-то странные звуки. То взрывы, то писк, то скрежет, от которого простреливало мурашками вдоль позвоночника. В общем, все учились как могли, а мне оставалось только радоваться, что большая часть моих собственных занятий прошла в первой половине дня.

На старших курсах было больше индивидуальной работы, поэтому адепты учились еще дольше, занимаясь по трое-пятеро, а иногда и вовсе один на один с преподавателем. Как например я с госпожой Норой. Надеюсь, у остальных больше толку от таких занятий, потому что лично у меня прогресса не было, зато самооценка с каждым разом падала все ниже и ниже.

Заглянув в одну из аудиторий, я увидела магистра Стенфилда:

—Здравствуйте. Не подскажете, где найти Верано?

Не отрываясь от своих записей, он сказал:

—У Хейдена должен быть.

Я такого преподавателя еще не знала, но спросить не успела — он сам пояснил:

—Подвал. Большая лаборатория.

—Спасибо.

Мне еще не доводилось бывать в лабораториях — туда перваков не пускали. Не доверяли, считая их не только бестолковыми, но и неуклюжими. Поэтому на поиски Лекса я отправилась с интересом.

Спустилась вниз и бродила по коридору мимо мрачных, похожих на тюремные дверей, до тех пор пока не нашла вывеску «Лаборатория номер один», с моргающей красной лампочкой над входом.

Постучалась и без задней мысли заглянула внутрь.

И тут же что-то рвануло, снося с ног ударной волной. Я отлетела к противоположной стене и с ошалевшим видом стекла по ней на пол. В нос ударил омерзительный запах какой-то сладкой тухлятины.

—Фуу,— я согнулась в три погибели, пытаясь удержать содержимое своего желудка, а из сизого дыма проявился высокий силуэт. Спустя миг он уже принял разборчивые очертания.

Это был Верано, в черной маске, закрывающей нижнюю половину лица.

—Найтли! Тебе не говорили, что нельзя лезть в лабораторию, если горит красная лампа?

—Нет,— простонала я, держась за живот.

Сейчас точно вывернет, прямо на начищенные до блеска ботинки Лекса!

Он понял это и предусмотрительно сделал шаг назад. А потом и вовсе отошел, чтобы открыть небольшое окно, расположенное высоко под потолком. Сизый дым сразу устремился наружу и спустя пару мгновений дышать стало легче. Я с тихим стоном распласталась на полу, радуясь тому, что резь в животе начала утихать.

Верано присел рядом со мной на корточки и стянул маску с лица. Прошелся по мне взглядом, полным насмешливого страдания:

—Ну что за бестолочь…

—Я вот,— за цепочку вытянула из кармана амулет,— нашла.

Именно в этот момент из задымленной аудитории показался еще один персонаж. Тот самый нескладной парень, которому я когда-то разбила не только нос, но и мужской центр тяжести.

* * *

—Что тут?

—Адептка Найтли, магистр Хейден,— доложил Верано и прихватив меня за руку рывком привел в вертикальное положение,— главная головная боль нашего факультета в этом году. И не только факультета.

А я-то думала, что этот нескладной, как кузнечик, долговязый парень просто очередной странный старшекурсник, а он оказывается магистр. И судя по насмешливому выражению лица он прекрасно понял, о чем я думала.

—Так значит вот из-за кого сегодня такая суматоха,— преподаватель вытащил из кармана сложенную пополам листовку,— откуда у столь юной особы столько недоброжелателей?

—Она способная,— хмыкнул Лекс.

Стало стыдно.

—Простите, я не хотела мешать вашим занятиям.

—А ты и не помешала. Мы закончили. Пока вонь не выветрится, находиться в помещении опасно.

В этот момент раздался сигнал о начале комендантского часа.

—К тому же время вышло. Адепт Верано, проводите свою подопечную до общежития. Вам все равно по пути. А с вами адептка Найтли, мы скоро встретимся.

—Как скажете, магистр Хейден,— проблеяла я, а Лекс тем временем уже разворачивал меня в сторону выхода.

—Топай.

Ну я и потопала. А что еще делать-то? Шла, еле переставляя ноги и прижав ладонь к бурлящему животу, и думала о том, как плохо я разбираюсь в людях. И что мне будет за то, что в прошлый раз избила бедного магистра.

—Как догадалась?— спросил Верано, шагая позади меня,— почувствовала или увидела подсказку?

Речь снова зашла об амулете.

—Увидела,— сипло отозвалась я.

—Плохо.

Вот что за упырь! Хоть бы раз похвалил!

Магистр Хейден оказался человеком слова, и на следующее утро после памятной встречи в задымленном подвале, сам пожаловал в аудиторию, в которой мы изнывали вдвоем с Домиником.

Я-то уже знала, что это преподаватель, а не какой-то там зачуханный странный адепт, а Оливио нет. И конечно же, я не стала ему об этом говорить. Вместо этого наоборот притихла, в ожидании того, что же вытворит блондинистый гад.

Он не подвел:

—Эй, очкастый, ты аудиторию не перепутал?

Магистр поднял на него подслеповатый взгляд и улыбнулся:

—А вы у нас, насколько я понял, адепт Оливио, так ведь?

Тон был ласковый, но уж очень преподавательский, поэтому Ник напрягся, хотя пока и не понял всю глубину своего проступка.