Проклятие клана Топоров - Виталий Сертаков Страница 42

У Северянина в руках оказались две пики, человек шесть сзади, успевших взобраться на бревна, и единственный противник — впереди. Первую пику Даг метнул в бок ближайшему мужику, судя по одежде — простому местному крестьянину. На мгновение Дагу даже стало жалко его, наверняка, для селянина мешочек с золотом означал новую счастливую жизнь. Но борьба есть борьба.

Северянин пригнулся, затем подпрыгнул, увернувшись от чужих атак. Он почти привык к скользкому бревну, он почти бежал все выше и выше следом за лидером, стараясь не смотреть вниз.

— Даг! Даг! Даг! — скандировал весь датский отряд, даже те, кто прежде не замечал рослого голенастого мальчишку.

— Даг, врежь ему! Давай, все отстали!

Внезапно его словно что — то ударило в затылок. Северянин поднял глаза и едва не потерял равновесие. Он впервые увидел того, кто шел первым. Того, кто без спешки отправил вниз как минимум пятерых. Прямо на него, не отрываясь, смотрел высокий мужчина в плаще с откинутым капюшоном. Но что — то мешало в деталях разглядеть его лицо. И не просто разглядеть, а даже выдержать взгляд. Даг как — то сразу уяснил, что дальнейший поединок он проиграет. Кроме того…

Кроме того, ему очень не понравилось, как чужак держит левую руку. В правой он расслабленно раскачивал пику, а левая пряталась под плащом… как будто он держал в ней нож.

— Ты кто такой? Ты один из людей Харальда? — Человек в кожаном плаще говорил неправильно, едва понятно. Его пронзительные глаза мигом вернули Дага в острое состояние детского страха.

Под плащом на шее чужака висел слишком хорошо знакомый Дагу амулет.

— Откуда у тебя коготь? — ровно спросил незнакомец, словно они прогуливались по ровной дороге, а не переминались на кончиках пальцев над бездной. Человек в плаще похоже не обращал внимания на барахтавшихся позади соперников. В левой руке он явно что — то держал.

— Этот коготь от отца. Возьмите меня с собой, — выдавил Северянин. — Я все равно стану йомсвикингом.

— От отца?!

Почему — то его слова насмешили мужчину. Даг нахмурился, ему не слишком нравилось, когда над ним смеялись.

— С чего ты взял, что мы из Йомса?

— Я знаю, вы охраняете конунга Мешко. У конунга Мешко служат лучшие.

Йомсвикинг неторопливо повернулся и забрал мешок с наградой. Поняв, что состязание завершилось, люди стали расходиться. Лишь знать на балконе шумно рукоплескала. А под балконом на кауром жеребце гарцевал король вендов, горделиво подкручивая усы. Его окружала молчаливая плотная группа в темных плащах.

— Мы не слуги, — поправил Дага победитель. Раскинув руки, плавно спланировал вниз, точно большая птица и растворился в толпе своих друзей. По рядам болельщиков пронесся стон разочарования. Все ожидали продолжения боя.

— Эй, Северянин, вы о чем там болтали? — набросились на Дага товарищи, когда он оказался на земле. — Почему ты не разделался с ним? Ты мог быть первым!

— Я буду первым… потом, — повторял Северянин, безнадежно выглядывая в скопище латников своего недавнего визави.

Гулять Северянину никто не позволил. Вечерело, но зажгли сотни факелов, вскрыли новые бочки с пивом и прямо на улицу вынесли жареное мясо. Ударили в барабаны. Разогретые пивом баварские бароны выставили своих пехотинцев в кулачный бой и предложили ценный приз.

— Условия простые, — объявил краснорожий пузатый сенешаль. — Вот поле в сорок шагов и шириной в десять. Любая дружина может выставить десять бойцов. Они идут навстречу друг другу и делают так, чтобы хотя бы один прорвался к краю поля. На каждом краю мы ставим бочонок с динариями!

Северянин тут же записался в добровольцы. Ростом и статью он почти догнал взрослых парней из своего отряда, так что его записали. Но выяснилась другая проблема — избалованные сыновья богатых бондов, состоявшие в личной дружине Годвина, вовсе не желали получать лишние увечья. Куда ни шло — прыгать по бревнам, но совсем иное дело — сцепиться с костоломами.

— Они вас поколотят, — уверенно заявил ландрман Ивар, опытным взглядом оценивая кабаньи фигуры противников. Те действительно походили на стаю полудиких зверей, бочкообразные, в коротких кожаных штанах с лямками, с выбритыми затылками и мутными пьяными буркалами.

— Такими кулачищами, как у них, можно без топоров сколотить драккар, — боязливо заметил кто — то.

Тем временем наметилось целых пять команд, готовых ринуться в бой. Их предводители жестко отбирали в отрядах самых сильных кулачных бойцов. Мужчины раздевались по пояс, намазывались жиром, разминались и поливали будущих противников грязью. Викингов из Йомса среди претендентов Даг не приметил.

— Эй, вы, селедки, рыбоеды! — насмешливо кричали северянам и фризам баварцы. — Без своих секир боитесь схватиться с нами?

— А у тебя, я смотрю, вся сила в пузо ушла! — в ответ саксам гоготали чехи.

— А вы прилипли задницами к своим клячам, так страшитесь теперь спуститься вниз? — задирали рыцарей датчане.

Русы тоже приготовились сразиться за дорогое оружие. Дамы хлопали в ладоши, предвкушая острое развлечение, хотя оно сулило немало крови и выбитых зубов. Народ прибежал с полян, где состязались лучники и копейщики, бродячие кукольщики, и даже маги остались без зрителей. Город осветился, как днем.

— Слава императору! Слава отцу нашему! — вопили сотни глоток, хотя скорее всего престарелый властелин давно уполз в опочивальню.

Ярл Годвин хлопнул в ладоши, созывая старших хольдов. После совещания хольд Снорри Муха собрал свой хирд.

— Слушайте, — сказал Муха, — они сильнее, старше нас и опытнее, раз предложили эту забаву. Пивные животы сразу вызвали нас, а не тюрингцев или франков или еще кого — то. Если мы им проиграем, то уже не сможем по правилам бороться с другим хирдом. Это позор для всей Дании. Если мы откажемся драться за их вонючие динарии, это еще худший позор.

— А если мы потребуем жребия? — вставил слово кто — то из молодых бойцов. — Ведь на наших тингах с древних времен кидали жребий…

— Это то же самое, что сдаться, — незаметно подошел окольничий самого Синезубого, опытный ярл Сьеберн Лось. — Разве вы ничего не поняли? Этому саксонскому отродью наплевать на полабов, вендов и прочих славян. Южане, даже римляне их тоже не пугают, они все крестятся. Они затеяли эту игру нарочно, чтобы унизить нашего конунга. Чтобы показать нам, как легко сломать северян.

Датчане притихли. Северянин слушал Лося, смотрел на кичливых германцев и думал, что тот абсолютно прав. До знакомства с пресвитером Поппо Даг не слишком разбирался в политике, а мир представлял единой враждебной силой. Но после плена на Рюгене, после долгих бесед на корабле он научился думать. Размышлять и сравнивать слова разных людей. Окольничий был прав. Наверняка, с подачи молодого императора затевалась эта жестокая драка, вовсе не похожая на прыжки через костер или перетягивание бревна. Белобородых жрецов с Рюгена в окружении мощной стражи Северянин тоже заметил. Но эти не собирались участвовать в силовых забавах. Всем своим видом они показывали, что их сила — не в глупом железе.