Русич. Молния Баязида - Андрей Посняков Страница 42

Кублат, не думая ничего плохого, – он, похоже, вообще никогда ни о чем не думал, незнаком ему был этот процесс – в развалочку пошел в кузницу, сопровождая Епифана. Другой стражник – Камиль – зорко поглядывал на пленных. Сидел в седле соколом, молодцевато – да только вот не увидел, как зашел чуть позади Раничев. Ждал.

Ага… Вот, из кузницы громко позвали Рашада – другого стража, огроменного малого. Спешившись, тот почапал в кузницу…

Пора! – решил Раничев и, подпрыгнув, набросился на Камиля, вмиг свалив его наземь. Захрапел, вставая на дыбы, конь…

– Все! – подняв окровавленные руки, выбежал из кузницы Епифан. – Бежим, робяты. Кто несогласный – того живенько в амбаре запрем.

Несогласных не оказалось. Бежали все. Вышли со двора чин чинарем – Иван с московитом Игнашкой гордо гарцевали в седлах, изображая стражей. Пошли…

В голубом мерцающем небе ласково сияло солнце. Стены Азака вскоре скрылись из виду, исчезла и синяя гладь моря, а впереди, по краям, под ногами – степь, без конца и края. Яркие степные цветы, перекати-поле, да горьковатый запах полыни, эх, мать твою, а ведь свобода!

Бежали-таки… Да-а…

– Всадники! – указав плетью влево, вдруг громко воскликнул Игнашка. – Там, впереди, я видел высохшее озеро, спрячемся – не заметят.

– Что ж, пошли, – быстро кивнул Епифан, и беглецы, не щадя ног, быстро рванули вперед. Там и в самом деле оказалось высохшее озеро, скорее даже – небольшой пруд с круто обрывающимися вниз берегами. Глинистое дно бывшего озерка растрескалось и местами поросло ковылью. По берегам шумели высокие травы. А почему бы не укрыться в них? Хотя бы охранению. Коня – да – спрятать на дне, а потом…

Раничев спешился, и, найдя пологий спуск, осторожно провел вниз коня. Оглянулся, махнул рукой московиту… А тот со злорадной ухмылкой уже целился в него из лука! Что за черт? Некогда было думать. Резко бросившись наземь, Иван почувствовал, как над самой головою просвистела стрела. Поискал Марфену – а, вот она, тоже залегла вместе со всеми. Поднял глаза… Боже! На всех краях озерка, неизвестно откуда взявшиеся, гарцевали черные всадники…

Но мы возвращаемся к злодеяниям, как псы

на свою блевотину, и как свинья постоянно

валяется в греховных нечистотах, так и мы

живем. Поэтому и наказанье приемлем от

Бога…

Русские летописи. Тверской сборник

…Армата Кучюна.

Под градом стрел беглые полоняники залегли, но ясно уже было – не продержаться, слишком уж много лучников окружило высохшее озеро, слишком уж были неравны силы.

– Ну, Игнашка, – зло прошептал Епифан. – Вот кто, оказывается, Иуда!

Раничев усмехнулся – что толку теперь говорить? Раньше надо было думать, примечать все несуразности московита. Что и говорить, быстро они его завербовали. А мальчишка-юнга, видимо, был просто подставлен. Выдали одного соглядатая, чтобы сохранить другого. Умно… Хотя не столько умно, сколько предусмотрительно. И ведь сработало, надо признать.

На безоружных беглецов накинулись разом, связали, заколов копьями кое-кого из особо сопротивляющихся – нашлись и такие. Епифан Гурьев прикинулся овцою, дождался, когда московит неосторожно подъедет ближе, рванулся стремительным коршуном, впился руками в горло… Предатель захрипел, да людям Кучюна удалось-таки оторвать разъяренного купца. Его, правда, не убили – и Раничев подозревал, почему.

Согнав в кучу связанных пленников, бандиты погнали их обратно в Азак, плетьми, словно скот. Кто-то падал в дорожную пыль и уже не вставал, настигнутый острой саблей. Три окровавленных трупа остались лежать на дороге, разбойники отрезали убитым головы и, забавляясь, на скаку перекидывались страшным трофеем.

– Ох, господине, – на ходу вздохнула Марфена. – Что ж теперь с нами будет?

Раничев ничего не ответил – кабы самому знать? Паскудная складывалась ситуация, и говорить нечего, а главное – не сделать-то ничего. Кинуться на ближайшего татя? Так отгонят плетьми, чего ж подставляться зазря под удары? Думать, думать надо – похоже, времени осталось мало.

Иван оказался прав в своих мрачных предположениях. Придя во двор, пленников заново заковали, затем высекли каждого второго, для устрашения насадили на колья отрезанные головы убитых в пути. Епифана с Раничевым отделили от других, отвели в сторонку. Маячивший в отдалении московит искоса поглядывал на них с довольной ухмылкой. Ух, гад! Иван сплюнул под ноги.

Армат Кучюн, теребя бородку, отпустив поводья коня, не спеша проехался вдоль выстроенных в шеренгу пленников. Кто уже и стоять не мог от полученных плетей, тем не менее крепились, понимали – упадешь, пощады не будет. Предводитель шайки наконец остановил коня и, обернувшись, махнул рукой двум здоровенным джигитам с узкими раскосыми глазами – кыпчакам-половцам или татарам. Те поклонились и, схватив Епифана Гурьева, потащили его на середину двора, где была уже приготовлена плаха, рядом с которой прохаживался дюжий, обнаженный по пояс молодец с широкой тяжелой саблей. Джигиты ловко поставив купца на колени, положили на плаху голову, оторвав ворот, обнажили шею. Дюжий молодец взмахнул саблей…

– Постой, Карымчан, – нехорошо улыбаясь, Армат Кучюн неожиданно прервал казнь. – Пусть – он! – разбойник ткнул пальцем в московита.

Тот побледнел, однако, подойдя к предводителю ближе, глубоко поклонился:

– Исполню все, что прикажешь.

– Дай ему саблю, Карымчан, – все так же улыбаясь, мотнул головой Армат.

Молодец передал саблю Игнату.

Атаман довольно скривился:

– Руби!

Не раздумывая, предатель подскочил к купцу…

– Прощайте, православные! – успел прокричать тот. – Не поминайте лихом!

…И, словно топор, с размаху опустил тяжелое лезвие на шею несчастного купца. Промахнулся, лишь ранив. Епифан задергался, замычал. Московит ударил еще и еще, словно тесал капусту на крошево, вот уж поистине – Косорук. Полетели вокруг кровавые брызги, и наконец-то отделенная от тела голова со стуком упала наземь. Игнат поднял ее за волосы и подобострастно показал Армату.

– Возьми, Карымчан, – обернулся тот. – Насадишь на пику. А ты… – хищно осклабившись, разбойник подъехал к Ивану, – ты будешь жить…

Раничев вскинул глаза – да неужели?

– До завтра, – под хохот бандитов продолжил Армат. – Впрочем, и завтра мы тебя не убьем… Просто сдерем кожу, а уж когда ты там сам окочуришься – не наше дело.

Разбойники снова заржали. Раничев скривился – нечего сказать, приятную перспективу обрисовал ему главарь разбойничьей шайки. Что ж, надо быстрее искать способ выбраться…

– Ва мелиск ха ти Джихари… – Иван шептал заклинание. Впрочем, тщетно – ничего не работало, видно, ад-Рушдия и в самом деле был сильным магом. Что ж… Придется, как и прежде, надеяться на себя.