Белые волки - Влада Южная Страница 42

Она недоверчиво обернулась через плечо. Такой взгляд, полный облегчения, ему дарили многие женщины, которым он говорил «нет». Это всегда забавляло его. А сегодня у него хорошее настроение, почему бы не позабавиться вновь?

Девушка, наконец, сообразила, что он не шутит, подобрала длинный подол и бросилась к двери. Умница, она помнила, что замок не заперт, он специально не стал защелкивать его ради этого момента. Момента, когда ее пальцы лягут на ручку, а из приоткрывшейся створки потянет прохладным воздухом из коридора…

Он настиг ее именно там. Прижал к себе маленькую трепыхающуюся золотую рыбку, погрузился лицом в сладко пахнущие волосы и прошептал:

– Что ж вы, людишки, так медленно бегаете…

Она слабо вскрикнула, когда он швырнул ее через всю комнату на кровать и прыгнул следом. Сердечко бешено колотилось, легкие еще качали упоительный воздух свободы, который девушка успела ощутить вместе со сквозняком, ворвавшимся в дверь. Он приник к ней, жадно втягивая ее дыхание, смешанное с ароматом страха, изумления и того волнующего чувства, которое невольно испытывает женщина, когда сильный мужчина бросает ее на постель.

Она еще не осознавала этого в полной мере. Думала, что боится. Ничего, он знал, как ей помочь раскрыть истинную себя. Выдрал длинную полосу из ее платья, прямо от ворота и до самого низа, словно вскрывая морскую раковину, меж створок которой таилась жемчужина. Ее тело, действительно, напоминало сокровище. Острая небольшая грудь, проступающие под кожей тонкие ребра, соблазнительно плавная линия бедер.

– Не переживай за платье, – утешил он, привязывая куском ткани руки Южинии к спинке кровати над ее головой. – Мы потом попросим такое же у любой из местных девушек. Никогда не задумывалась, почему нонны носят вашу одежду? Никому не нужны продажные шлюхи. Мужчины мечтают о чистой девушке, которая станет шлюхой лишь для него одного. И я – не исключение.

Она тяжело дышала, на лбу и висках выступили капельки пота. Не кричала, только слабо постанывала, дергая руками в бесполезной надежде освободиться. Снова умница. Стоя над ней на коленях, он выпрямился и потянул за пояс своего халата. И веки она не опустила, когда ткань сползла с его плеч, открывая покрытое синяками и гематомами обнаженное тело. Краснея все больше, проследовала взглядом вниз, увидела его член, твердый еще с той секунды, когда они вместе стояли перед зеркалом, и сильнее засучила ногами по постели, выкручивая себе запястья в тканевых узлах.

– Если вы сделаете это, светлый бог вас покарает. Не делайте этого! Вы будете прокляты!

Он вздохнул и неторопливо вытянул пояс халата из петель. Отбросил ненужную одежду на пол.

– Меня прокляла собственная мать. Неужели ты думаешь, мне есть дело до твоего бога?!

Девушка выгнулась и задрала подбородок, пока он аккуратно обматывал конец пояса вокруг ее шеи. Взгляд метался без остановки. Бедняжка, она уже приготовилась, что вот-вот станет задыхаться. Он нежно погладил кончиками пальцев пульсирующую жилку под нижней челюстью, как раз над верхним витком удавки, затем легко коснулся ее языком.

– Тебе будет хорошо. Я обещаю.

Глаза Южинии расширились. Плотное кольцо на шее еще не придушивало, а только служило постоянным напоминанием о том, где она и что с ней происходит. Он положил свободный конец пояса на грудь девушки, ровно посередине, между розовеющих напряженных сосков. Провел ладонью сверху вниз, чуть надавливая и расправляя его до самого живота, и улыбнулся, почувствовав, как сократились мышцы под его рукой. Одну туфельку Южиния потеряла во время бегства к двери, но другая еще оставалась на ее ступне, и он снял ее сам. Затем лег, накрывая собой выгнутое напряженное женское тело, и специально томил ее, ласкал чувствительные точки под подбородком и на верхних веках, легонько дул в лицо, проводил ладонями по щекам.

Когда их взгляды в очередной раз встретились, Южиния выглядела, как человек, оставленный на зыбкой почве без опоры. Впервые открыть для себя нежность чужих прикосновений, впервые почувствовать, какой приятной может быть тяжесть мужского тела, – это кого угодно выбьет из колеи.

– Думала, я буду бить тебя? – рассмеялся он, наслаждаясь мельчайшими оттенками ее переживаний. – Насиловать? Причинять невыносимую боль?

Конечно, она так и думала, даже если и решила промолчать, упрямо поджав губы. Поэтому и напрягалась под ним, и втягивала мягкий беззащитный живот, когда его ладонь ее там коснулась.

– Не-ет, – протянул он и покачал головой, – ты ошиблась. Как мало в тебе веры в чудо, святая Южиния. Я же сказал, что не причиню тебе зла, и я намерен сдержать свое слово.

Он двинулся вниз, оставляя на ее теле влажные поцелуи по обеим сторонам от длинной полоски пояса. Каждое прикосновение его губ действовало на нее подобно удару тока. Разряд – и короткий выдох, жалобное постанывание, судорожные движения задранных оголенных локтей и безжалостно разведенных в стороны коленей. Разряд – и снова выдох…

Бедная Южиния, она даже не представляла, как соблазнительно выглядит в тот момент. Звуки, рвущиеся из ее груди, плыли в воздухе сладкой музыкой. Ему хотелось скорее расширить их диапазон до максимально возможного, чтобы отрывистые пронзительные крики боли переходили в томные низкие вибрирующие пассажи мучительного удовольствия, а затем – в едва слышные нотки бессильной мольбы. Но он держался. Нужно потерпеть сейчас, чтобы потом получить во много раз больше.

– К тому же, бить тебя бесполезно, – продолжил он, нащупывая узкий, в палец шириной, кожаный ремешок, обвитый вокруг правого бедра девушки. – У каждого свой соблазн. И своя пытка. Невозможно пытать болью того, кто привык носить вот такое.

Крохотная пряжка нашлась с внутренней стороны бедра, сверкнула металлическим отблеском на нежной белой коже. Его пальцы ловко расстегнули, принялись осторожно приподнимать выдубленную полоску, под которой открывался красный вдавленный след. Южиния снова заерзала и застонала.

– Ш-ш-ш! – успокоил он ее. – Я буду осторожен.

Он и правда очень деликатно снимал с нее жестокий пыточный предмет. С обратной стороны ремешка оказались длинные, тонкие и острые гвозди, глубоко пронзившие плоть. Они неохотно покидали свои уютные гнезда, истекая багрово-красным и напоминая оскаленные акульи зубы. Только вытащив их все, он приник губами к слегка вспухшим ранкам и собрал выступившие капли крови. Не удержался, потянулся чуть выше, к белоснежному треугольнику трусиков между распахнутых женских бедер. Хлопковая ткань пахла стиральным порошком, и он жадно прижался к ней испачканным ртом.

– Зачем вы это сделали? – она на миг задохнулась от переполняющих эмоций, судорожно сглотнула в своей удавке и облизала пересохшие губы. – Вы заставили меня нарушить клятву.

– Какую клятву? – он приподнял голову и смерил Южинию долгим взглядом. Затем сел на пятки, поднял ощетинившийся гвоздями ремешок и демонстративно провел пальцем по остриям. – Всю жизнь страдать и быть несчастной? Я освобождаю тебя от нее.

В ее глазах что-то мелькнуло. Маленькая, маленькая монашка. Может быть, она всю жизнь ждала того, кто появится и скажет ей эти слова? Каждый хочет быть счастливым, даже если давит глубоко в себе эту потребность. А женщины больше других хотят, чтобы кто-то сильный пришел и сделал их счастливыми. Пусть и против воли.