Владыка Севера - Гарри Тертлдав Страница 42

— Так им и надо, — сказал Вэн, когда они проезжали мимо очередного селения, где большинство хижин превратилось в руины, а кучка испуганных пахарей провожала колесницы откровенно голодными взглядами. — Они с радостью перегрызли бы нам глотки за наше оружие и доспехи, так что мне их не жаль.

— Землю нужно обрабатывать, — сказал Джерин, расстроенно глядя на молодую лесную поросль, покрывавшую некогда пахотные поля. — Она не должна приходить в запустение.

Состояние земли было не единственной заботой Лиса: он очень надеялся, что его остававшиеся в замке Рикольфа воины ничего не натворили, пока он совещался с Сивиллой. У вассалов Рикольфа хватало людей, чтобы раздавить его небольшое войско, а также чтобы схватить и убить его самого по возвращении в их владения. Он поклялся забрать Вачо, Хилмика и Отари (для комплекта) с собой в загробный мир, если их сподвижники решатся на столь вероломный шаг.

Но вскоре выяснилось, что его парни неплохо поладили с бывшими людьми Рикольфа. Узнав Лиса и его спутников, и те и другие высыпали из крепости, громко расспрашивая о новостях.

— Мы еще не знаем, что будем делать, — заявил Вачо, все еще отказываясь признать Дарена своим сюзереном.

— Нет, это не так, — возразил Раткис Бронзолитейщик, прежде чем Джерин с Дареном успели возвысить свои голоса. — Судя по всему, бог считает, что мальчишка должен стать наследником деда. Но он не примет во владение крепость Рикольфа прямо сейчас.

— Тогда почему мы не сражаемся с Лисом? — спросил один из солдат. — Его род не имеет права на наши владения.

— Байтон считает иначе, — ответил Раткис. Приняв решение, он следовал ему до конца. Кивнув одному из своих товарищей, он добавил: — Не правда ли, Отари?

Отари Сломанный Зуб с ненавистью взглянул на барона, поставившего его в такое затруднительное положение.

— Йо, — отозвался он, хотя и не так быстро, как следовало бы. Энтузиазма он проявил примерно столько же, как если бы обсуждал собственные предстоящие похороны.

Однако это «йо», как бы неохотно оно ни прозвучало, вызвало как одобрительные возгласы в поддержку Дарена, так и громкие споры. Джерин бросил взгляд на Хилмика Бочарные Ножки и Вачо, сына Файдуса. Хилмик благоразумно хранил молчание. Вачо же, судя по его виду, вовсе не собирался этого делать.

Джерин поймал его взгляд. Вачо смотрел дерзко и вызывающе. Но Лис выдерживал и не такие взгляды. Он качнул головой. Сдержанно, твердо. В глазах Вачо прибавилось ярости. Но Лис уже не смотрел на него. Он отвернулся с видом, полным ледяного презрения, явственно говорящего: Вачо не стоит внимания и ему лучше бы не привлекать его к себе.

Если бы Вачо запротестовал, люди Джерина вполне могли быть втянуты в кровавую потасовку с солдатами вассалов Рикольфа. Но Вачо смолчал. Он был здоровяк и всегда создавал много шума, однако угрозу, сквозившую во взгляде Джерина, проигнорировать не решился.

Джерин сказал:

— Послушайте слова прозорливого Байтона, которыми он ответил нам в Айкосе через Сивиллу. — И он повторил стихотворный текст, исторгнувшийся из уст Сивиллы, в точности, не изменив ни слова, а затем продолжил: — Кто-нибудь из вас сомневается в том, что этими строками бог объявляет Дарена законным наследником Рыжего Рикольфа?

Его люди захлопали в ладоши и радостно заулюлюкали: они охотно приняли такое истолкование прорицания. Однако троим из четверки главных вассалов Рикольфа по вкусу оно не пришлось. Как поступят простые солдаты из замка Рикольфа? С одной стороны, они не подчиняются Джерину, но с другой — они не теряют столько, сколько Отари и его товарищи. Людям, которые так и так должны выполнять распоряжения господина, не слишком важно, как его зовут.

И вот по одному и по двое они закивали, принимая то толкование предсказания, которое предложил Лис. Не выказывая, правда, особого воодушевления, но это было естественно: Дарен пока еще неоперившийся юнец. Но, судя по всему, шанс ему дать соглашались.

Вассалы Рикольфа тоже это поняли. Раткис отнесся к сему факту спокойно. Отари, что бы он там ни думал, держал свои мысли при себе. Вачо и Хилмик, не очень успешно, пытались скрыть замешательство и испуг.

— Благодарю вас, — сказал Дарен, обращаясь к солдатам и изо всех сил стараясь не дать петуха. — Да пребудет с нами мир, по мере возможности, и да даруют нам боги победу, когда придется сражаться.

Вэн ткнул Джерина в бок.

— С этим малым нужно держать ухо востро, — еле слышно сказал он, указывая на Дарена. — Похоже, он всегда добивается того, чего хочет.

— Йо, — ответил Джерин, тоже глядя на Дарена с удивлением.

Сам он привык выжидать и оглядываться, прежде чем действовать, чтобы потом ударить наверняка. Дарен двигался к цели быстрее и, за счет этого, словно бы мягче.

Не случайно солдаты закивали его словам, воспринимая их с большей готовностью, чем только что прозвучавшее сообщение Лиса. Не успел Джерин и рта раскрыть, как Дарен продолжил:

— Я не возьму под свою руку владения деда прямо сейчас, потому что мой отец пока еще нуждается во мне. Но когда эта нужда отпадет, я вернусь сюда и приму от моих вассалов присягу на верность.

Джерин затаил дыхание, гадая, как солдаты воспримут эти слова. Ведь они лишний раз напоминали им о том, чьим, собственно, отпрыском является этот шустрый мальчишка. Суд по взволнованным лицам Хилмика и Вачо, те тоже вздернулись, надеясь, что это напоминание настроит воинов на другой лад. Против Дарена. Но этого не случилось. Наоборот, их мнение о нем лишь улучшилось. Из общего гула одобрений выделилось одно замечание:

— Если малыш так печется о своем родителе, значит, он позаботится и о нас.

Лис не знал, кто это выступил. Так вот, вдруг, хотя его ни о чем таком не просили. Он бы с радостью заплатил немало золота за то, чтобы кто-либо из людей Рикольфа поддержал, таким образом, его сына. Но получить поддержку бесплатно, да еще самую искреннюю, было, разумеется, гораздо лучше.

Раткис выглядел удовлетворенным. Выражение лица Отари могло означать что угодно, хотя радостным его никак нельзя было назвать. Что касается Хилмика и Вачо, на их лицах отражалось в лучшем случае желудочное расстройство, в худшем — всепоглощающий страх. Джерин знал, да и Отари Сломанный Зуб, наверное, тоже, что они теперь изо дня в день будут мутить во владениях Рикольфа воду. Вплоть до момента, когда Джерин Лис и его сын вернутся сюда. Насколько же хорошо у них это выйдет, покажет время.

Тут Раткис вылез из своей колесницы и опустился на одно колено на каменные плиты дороги рядом с колесницей Дарена. Глядя на юношу, он сказал:

— Господин, в ознаменование вашего возвращения на родину вашего деда я с радостью присягну вам на верность прямо сейчас. — Он сложил обе ладони вместе и вытянул руки перед собой.

И тут, после ряда отменно взрослых поступков, Дарен вдруг растерялся. Джерин похлопал сына по плечу и прошипел: