Глубоководье - Трой Деннинг Страница 43

От испуга волосы на голове Миднайт встали дыбом. Она не заметила ни одного часового, и то обстоятельство, что чародейку до сих пор никто не обнаружил… Что-то тут не так.

– Я закончу с хафлингами, – проворчал Кайрик, поворачиваясь к солдатам.

Но те уже позабыли о пленниках. Зентилары тоже припомнили случившееся той ночью, когда они впервые услышали подобный вой. Некоторые из солдат взялись за рукоятки мечей, озираясь по сторонам и ожидая в любую секунду появления Ваала.

– Если Миднайт не покажется в течение часа, мы едем в Захолмье, – крикнул Кайрик Далзелю.

– Слушаюсь, – ответил тот. – Но только если вскоре нам не придется драться за свою жизнь.

– Очень даже придется, – прошептала Миднайт. – Я это обещаю.

Она не понимала причины беспокойства Кайрика, но решила воспользоваться его тревогой для достижения большего эффекта.

Все же первым делом следовало освободить хафлингов. Магия вела себя непредсказуемо, однако у чародейки не было выбора, и она должна была положиться на волшебство. Мысленно она вызвала слова и пассы, необходимые для переноса предметов. Обычно подобное заклинание перемещало предметы горизонтально и вертикально, и чародейка сделала ставку на то, что сможет с его помощью развязать узлы веревок на шестах.

И Миднайт немедленно приступила к сотворению чар. К удивлению чародейки, веревки, которыми были привязаны хафлинги, не только развязались, но и обрели собственную жизнь. Оба хафлинга освободились, и течение тут же потащило их вниз по реке. Веревки же, подобно змеям, поплыли к берегу, а скреплявшая шесты бечева заползла на бревно и, хлестнув одного из зентиларов, свернулась в кольцо.

Послышались удивленные крики и брань. Кайрик поспешил к реке.

– Прикончить пленников! Живее! Бейте их!

Кайрик обнажил меч. В тусклом свете розовый клинок смотрелся особенно угрожающе.

Солдаты тотчас поспешили исполнить приказ. Хафлинги старались плыть как можно быстрее, а зентилары неуклюже следовали за ними, нанося колющие и рубящие удары то по беглецам, то по извивающимся веревкам. Маленькие человечки уже выбились из сил и делали все возможное, чтобы не пойти ко дну, но быстрое течение реки давало надежду на то, что хафлинги в скором времени окажутся вне опасности. Сердито ругаясь, Кайрик бросился в воду, чтобы перехватить одного из беглецов.

Миднайт, заметив, что ожившие веревки ползут в ее направлении, отступила в кусты. Однако веревки тут же изменили курс и продолжали ползти в сторону чародейки.

Один из зентиларов заметил странное поведение оживших веревок и указал на это своим товарищам.

– Смотрите! – крикнул он. – Они кого-то преследуют!

Кайрик повернул голову.

– Проверь, что там такое! – приказал он и снова обернулся к уплывающим жертвам.

Миднайт отступала, пробираясь сквозь кустарник. Если бы внимание зентилара не было приковано к кустам, то производимый чародейкой шелест и треск остались бы незамеченными. Но веревки ползли прямо к укрытию Миднайт, и солдат просто не мог не услышать шума. А через миг он разглядел в кустах и фигуру чародейки.

– Там кто-то прячется! – закричал зентилар, останавливаясь. – Это женщина!

Миднайт выпрямилась во весь рост, приготовившись к бегству.

В ту же секунду Кайрик повернулся – знакомый черный плащ чародейки бросился вору в глаза.

– Миднайт! – воскликнул он. – Наконец-то ты здесь!

Не отводя глаз от зарослей, вор протянул руку и схватил проплывавшего рядом хафлинга.

– Да, я здесь, – крикнула чародейка, решив пока оставаться на месте. До сих пор Кайрик и его люди не предприняли ничего, чтобы схватить ее, но они были готовы пуститься в погоню. А чем дольше Кайрик говорил, тем больше времени оставалось у Миднайт на обдумывание плана побега. – И теперь я знаю, каков ты на самом деле.

– И что из того? – пожал плечами Кайрик. Он спокойно, как-то небрежно подтянул еле живого хафлинга к себе и перерезал ему горло.

– Убийца! – вскричала Миднайт. – Ты заплатишь за это!

Сомнение на миг отразилось на лице Кайрика. Пальцы выпустили тело хафлинга, и вор направился к берегу. Зентилары было бросились к Миднайт, но Кайрик остановил их.

– Нет, – промолвил он. – Ты не сможешь причинить мне зла. Ведь мы когда-то были друзьями, помнишь?

– Нашей дружбы больше нет! – ответила чародейка. Она подумала, не убить ли Кайрика, и соответствующее заклинание уже пришло ей на ум, но чародейка решила подождать с этим. Миднайт хотела, чтобы, умирая, Кайрик знал, за что она наказывает его. – Ты предал меня, Кайрик. Предал всех нас, и, клянусь голубой кожей Эйрили, я собираюсь…

– Поосторожнее с именами, которыми клянешься, – предостерег Кайрик, ступая на берег реки. – Взывать к богине Холода скорее подобает мне, чем…

Вдруг глаза вора в ужасе расширились, а губы едва смогли вымолвить одно-единственное слово:

– Нет!!!

Необъяснимый испуг Кайрика привел Миднайт в замешательство. За спиной чародейки послышался шорох – и вот кто-то набросился на нее сзади. Чья-то ладонь, обжигая губы, зажала ей рот, а стальная рука обвила талию, чуть не переломив чародейку пополам.

Миднайт попыталась произнести заклинание смерти, но у нее ничего не вышло. Железные руки так крепко держали чародейку, что она не могла даже шевельнуться, тем более произнести слова заклинания или выполнить необходимые пассы. Нападавший оторвал чародейку от земли и скрылся вместе с ней в зарослях.

День сменила ночь, но темнее не стало. Все небо переливалось тысячью разнообразных цветов и оттенков, будто его наполнили драгоценными камнями. Келемвар не мог не согласиться с тем, что этот неземной блеск наполнил мир хоть и чудовищной, но красотой. И все же воин чувствовал бы себя куда лучше, если бы над его головой зажглись самые обыкновенные звезды, и повис самый обычный месяц. Келемвар даже завидовал Адону, который как будто не замечал этой зловещей ночи.

Скрестив ноги, Адон сидел перед маленьким костерком, сосредоточив свое внимание на желтых языках пламени. И хотя священнослужитель знал, что Келемвар рядом, что вокруг царит ночь и что они наконец добрались до реки Дальней, он как будто забыл об этом. Жрец погрузился в себя; его мысли бродили дорогами священного забвения.

– Ну, есть что-нибудь, Адон? – спросил воин. Хотя он не очень-то разбирался в подобных вещах, ему показалось: что-то произошло.

Вопрос вывел Адона из транса и возвратил в реальный мир. Священнослужитель закрыл глаза и покачал головой, вонзив пальцы в холодную землю.

С самого вечера Адон сидел возле костра, позабыв о еде и питье. Спина ныла от боли, ноги онемели, глаза жгло.

– Сколько я отсутствовал? – буркнул Адон, раздраженный вмешательством Келемвара.

– Полночи, может, больше, – пробормотал воин, сомневаясь в том, что поступил разумно, прервав медитацию священнослужителя. – Мне уже с десяток раз пришлось бегать за хворостом.