Одиннадцать сребреников - Роберт Линн Асприн Страница 43

— Ты можешь рассказать мне об этой части города, Кулна, и предупредить меня о том, куда соваться не стоит. Трактирщик наклонился, опираясь на стол рукой.

— Люди обычно называют этот южный конец города Вратами, — промолвил он. — У нас тут живут приличные люди, и мы заботимся о том, чтобы улицы были хорошо освещены по ночам. Недалеко отсюда находится главный храм Пламени. Красные — то есть городская стража — любят обходить этот район. Потому что здесь никогда ничего не происходит! — Кулна засмеялся. Ганс и Мигнариал сочли себя обязанными поддержать его смех. Потом трактирщик продолжил:

— Особняки расположены в основном на севере, на Городском Холме. Тот район так и называется — Городской Холм. Чем выше дом, тем богаче владелец. Тебе, — обратился он к Мигнариал, — не следует ходить на запад по улице Караванщиков, да и тебе, Ганс, лучше не забредать туда ночью. А днем — только с оружием. То место называют просто Западным Концом. Чуть подальше лежит настоящий лабиринт. Это, друзья мои, нехорошее место.

— В самом деле?! Лабиринт?

— Да, настоящий лабиринт.., погодите. Почему вы спрашиваете об этом таким тоном, да еще и переглядываетесь, а?

— Тише, тише, Кулна, мы не твои дети и выпороть нас ты все равно не сможешь, — примирительно сказал Ганс. — Просто мы выросли в самом худшем месте нашего города, и оно так и называется — Лабиринт!

— Да не примет его Пламя! В самом деле? Быть может, свой лабиринт есть повсюду, — заключил Кулна. — Однако здесь это называется Красный Ряд. Я приехал в город из деревни с десяток лет назад и еще не успел побывать повсюду. Я никогда не понимал таких людей, как вы, — тех, кто путешествует по всему миру. Но я уважаю вас!

Ганс, которого едва ли можно было причислить к людям, путешествующим по всему миру, важно кивнул.

— А как насчет торговцев лошадьми? — спросил он. — Или честных банкиров?

— «Никто не станет рекомендовать другому своего банкира, чтобы потом его нельзя было ни в чем винить». Понимаете.., я действительно не особо-то знаком ни с лошадьми, ни с теми, кто ими торгует. С моей точки зрения, лошади опасны и спереди, и сзади и очень неудобны посередине.

На удивление всем троим, включая самого себя, Ганс вскочил из-за стола и хлопнул Кулну по плечу:

— Целиком и полностью согласен!

— Эй, Кулна, успокой-ка своего приятеля, — крикнул кто-то из посетителей. — Мы тут мирно пьем, а он…

Ганс инстинктивно было ощетинился, но Кулна, обернувшись, ответил улыбкой на возглас встрявшего посетителя.

— Ну-ка, Лаллиас, быстро назови мне двух честных торговцев лошадьми в Фираке!

— Фью! — присвистнул плотный русобородый человек по имени Лаллиас. — Двух! И к тому же честных! Конечно, это мой брат, и Велдиомер-сумизец.., э-э…

— Не забудь Анорисласа, — подсказал ему рыжебородый парень.

Лаллиас кивнул:

— Ну да, еще Анорислас. Он, конечно, понимает в лошадях. Не могу поручиться за его честность…

— Зато я могу!

Ганс спросил, где найти указанных торговцев, и получил ответ: оба проживали в Квартале. Он также узнал, что Кулна не был знаком ни с тем, ни с другим лошадником. Тем временем Лаллиас поинтересовался, не собирается ли Ганс купить хорошего коня.

Кулна не успел и рта открыть, как Ганс быстро ответил «да» и ткнул трактирщика пальцем в бок, предупреждая, чтобы тот помалкивал.

Лаллиас сказал, что первым следует зайти к его брату Хор-су, и спросил, где можно будет найти Ганса завтра с утра. Ганс в ответ поинтересовался, как ему найти Хорса, а Лаллиас на это ответил, что завтра утром придет, чтобы лично проводить Ганса к Хорсу. Ганс вопросительно посмотрел на Кулну. Трактирщик пожал плечами. Выражение его лица говорило:

«Насколько я знаю, Лаллиас — порядочный парень».

— В полдень, — сказал Ганс Лаллиасу и представился.

— Ты в Фираке приезжий, правда? — Это спросил мужчина, назвавший имя Анорисласа.

— Да, он приезжий, но он мой старый друг, — отозвался Кулна. Ганс удивился, однако он был признателен трактирщику за такой ответ. Эту признательность он и постарался выразить если не словами, то взглядом.

— Вам нужно будет повидать Анорисласа, — продолжал рыжебородый тип.

Ганс поинтересовался, как зовут рыжебородого. Тот представился — Бронз. Тут кто-то подозвал Чири, а Чонди завопила из кухни, что у нее на плите загорелось масло. Кулна со всех ног бросился в кухню. Ганс и Мигнариал помчались за ним. Когда начинающийся пожар был успешно залит водой, постояльцы взяли еды для котов и направились наверх, в свою комнату.

— Хорошее начало, — произнес Ганс, когда они закрыли и крепко заперли за собой дверь. Тем временем Мигнариал была в центре внимания проголодавшихся котов. — По крайней мере, узнали несколько имен.

— Мне понравилось, — откликнулась сияющая Мигнариал. — Ты знаешь, я никогда прежде не бывала в трактирах, и тем более в общем зале! Как тут здорово! Словно все твои друзья!

— Может быть, — ответил Ганс, обнимая и целуя девушку. Мигнариал погрозила ему пальцем:

— Ты собирался стать менее подозрительным, о мой Осторожный!

— А ты собиралась стать осторожнее, — сказал Ганс и тоже пошевелил пальцем, прижав его к укромному теплому местечку под одеждой девушки.

Глаза Мигнариал подернулись дымкой.

— Что, настало время для постели?

Ганс сильнее прижал ее к себе и поцеловал снова.

— Давай снова займемся этим.., я хочу сказать, заглянем в мешок, — добавил он, перехватив взгляд Мигнариал. — И к тому же мы собирались пошарить во вьюке Синайхала, когда останемся одни и когда у нас будет время. Мы до сих пор этого не сделали.

— Мне что-то не хочется снова заглядывать в мешок, — произнесла Мигнариал. Лицо ее внезапно сделалось несчастным.

— Мне тоже, — отозвался Ганс, вытаскивая упомянутый мешок. Развязав мешок, Ганс опрокинул его над постелью.

Не нужно было особого ума, чтобы подсчитать — монет было не одиннадцать, а по-прежнему десять.

— Сначала их было одиннадцать, — заговорил Ганс, глядя на блестящие серебряные кружочки, — и мы никак не могли избавиться от них. Неожиданно одна монета просто.., исчезла. — Ганс вздохнул и покачал головой. — Колдовство. Как ты думаешь, это произошло потому, что я оставил одну монету Имрису и его семье? Может быть, когда я отдаю кому-нибудь один империал, одна из этих монет исчезает сама собой?

— Можем попробовать сделать это еще раз и проверить.

— Фью-у. Это уже слишком. Мигнариал хихикнула.

— Я так и знала, что ты так скажешь! Но мне кажется, что это вполне возможно. Может быть, эти монеты были ниспосланы нам, к примеру, для того, чтобы проверить, насколько мы щедры.