Наёмница: любовь и две личины Элоизы - Анна Кривенко Страница 43

Нет, я не могу быть такой безответственной! Я не могу…

Поцеловав его в последний раз, я быстро пережала сонную артерию на его шее, а потом, когда принц затих, откатилась в сторону от него и замерла.

Его поцелуи все еще горели на губах, сердце трепетало…

Прости, мой принц! Прости! Я не пара тебе! Ты достоин лучшего…

Потом подскочила на ноги, быстро перетянула грудь и одела немного великоватую для меня чистую одежду.

Ужасно потянуло в сон, поэтому я просто прилегла в кровать с краю, чтобы быть от принца подальше, и тотчас же уснула.

Проснулась я от теплого дыхания на своей шее. Медленно открыла глаза и замерла.

Мы с Леонардом лежали, обнявшись. Его лицо утыкалось мне в ухо, а моя нога покоилась на его талии, однако самым плохим было то, что он тоже уже не спал. Медленно поднял ко мне лицо и растерянно посмотрел в глаза.

Взгляд, опущенный на мои губы, мгновенно сообщил мне, что кое-что из вчерашнего он все-таки запомнил, и меня мгновенно бросило в жар. А если он меня все-таки узнал???

Но принц резко покраснел, а потом стремительно откатился от меня в сторону, быстро присев на кровати ко мне спиной.

- Это просто сон… - услышала я его смущенное бормотание и облегченно выдохнула: думаю, на сей раз пронесло.

Но другого раза не будет! Нельзя, чтобы это повторилось снова!

Хотя эти поцелуи я буду вспоминать всю свою оставшуюся жизнь…

Принц Леонард

Слишком много вопросов оставалось без ответа: почему мы попали в прошлое, как вернуться обратно, действительно ли Эл – сын ярина Оллеро (я готов даже в это поверить, если что!) и… что мне делать с тем фактом, что Эл уже начал сниться мне в женском обличье?

И если первые вопросы я собирался выяснить непосредственно у своего великого предка, то последний… меня до сих пор дико смущал.

Я целовал Эла во сне – по крайней мере, у девушки точно было его лицо – и получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Она была восхитительна. Желанная, прекрасная, сладкая… Проклятье! Но с ЕГО лицом!!! Стыд обжигал изнутри, как огонь, а мне все утро трудно было смотреть Элу в глаза.

Он и сам, кстати, слегка меня сторонился. Хотя… может, мне просто кажется?

Ярин Оллеро пригласил на совместный завтрак со всеми почестями, и я только сейчас понял, насколько сильно голоден. Когда нам пожаловали целую жареную утку, несколько тарелок с овощами и тазик сыра, я невольно вспомнил, насколько до тошноты изысканной стала пища во дворце за пять коротких веков…

Изысканная и… пустая. ЭЛИТНАЯ! Фу! Аж тошнит от этого!

И пища испортилась, и масть королевская тоже…

А ярин Оллеро настоящий правитель – сильный, отважный, первый в строю и в битве! Настоящий вождь! Как далеко до него моего отцу! Да и мне, признаться тоже. Особенно во свете моих постыдных чувств к мужчине…

Вспомнив снова о своей слабости, я помрачнел и постарался переключиться на более важные вопросы. Подумаю о своем стыде позже…

Так и не сумев толком поговорить с Оллеро, потому что он наспех поел и ушел заниматься делами крепости, мы с Элом после завтрака возвратились в его комнату. Я не хотел уходить в свою, хотя эта кровать, на которой мы проснулись сегодня вдвоем, заставляла вспоминать те самые неловкие сны…

Эл схватил со стола льняную тряпицу и попытался нацепить ее на лицо в виде маски, видимо, пытаясь снова прятать свои шрамы, но я уговорил его больше так не делать.

Он посмотрел на меня немного смущенно, а потом вдруг спросил:

- А ты бы прятал такое лицо?

Я задумался. Впервые попытался надеть подобную ситуацию на свою жизнь и понял, что мне было бы по-настоящему трудно. Это во времена Оллеро шрамы считались настоящим достоинством мужчины и его орденом за заслуги, а вот через пять веков избалованное общество поспешило бы поставить на шрамированном человеке клеймо. Пусть даже не прямо в глаза, но за его спиною уж точно.

И я острее понял боль Эла.

Однако вечно прятаться от этого злобного мира – это точно не выход.

- Мне было бы непросто на твоем месте, – наконец ответил я на его вопрос, - но я бы постарался переступить через страх отвержения. Люди всегда будут отвергать, есть у тебя шрамы или их нет. Испорченное общество найдет, за что унизить и на что пенять. Нужно отвернуться от их мнения раз и навсегда, и тогда… станет не так больно…

Эл очень внимательно слушал меня, и я видел в его глазах огромный болезненный опыт подобного рода.

- Я согласен по поводу мнения общества, - наконец осторожно проговорил Эл, - но что на счет мнения… дорогих, близких людей?

Его взгляд так пристально вонзился в меня, что я аж немного смутился.

- Близкие будут любить при любой внешности. На то они и близкие… Я не имею в виду просто родственников. Я о действительно БЛИЗКИХ людях…

Невольно я говорил с намеком на себя.

- А если близкие… не знают всего? – не унимался Эл. – А если они видят только часть правды, а открытие остальной части их дико шокирует?

Мне несложно было догадаться, о чем он.

- Ты о своем теле, Эл? Об остальных шрамах? – прямо спросил я.

Он вздрогнул и резко смутился, опустив глаза, что доказывало мою правоту.

- Не волнуйся! - я положил ему руку на плечо. – Лично для меня ты – самый лучший! Мне действительно плевать, сколько у тебя шрамов. Я… я считаю, что они – твои ордена за отвагу и силу, брат!

И хотя я был абсолютно искренен, я видел, что Эл все еще полон сомнений.

- Скажи, что еще тебя смущает? – попросил я, но Эл лишь печально взглянул в мои глаза.

- Пока не могу, - прошептал он. – Но однажды обязательно спрошу… Спасибо… брат!

Он так смущенно назвал меня братом, что я заулыбался. Хлопнул его по плечу и постарался расслабиться. Завалился на его кровать, отгоняя воспоминания о волнующих сновидениях и ярких поцелуях, и просто закрыл глаза.

- Давай подумаем о том, как нам вернуться домой… - проговорил я, но Эл не успел мне ответить, потому что в коридоре послышался отчетливый топот ног и крики.

- Один русал из горы трупов оказался живым! – восклицал один из бегущих воинов. – Он прячется где-то в этих комнатах. Его нужно срочно найти!

Я резко присел от неожиданности, но тут же замер: за спиной у Эла стоял высокий мужчина с длинными взлохмаченными волосами рыжеватого оттенка и слегка зеленой кожей и держал кинжал прямо у горла моего друга…

Элоиза

Острое лезвие кинжала прострелило магией и угрожающе прорезало верхний слой кожи на моей шее. Краем глаза я увидела, что рука, держащая оружие у моего горла, отливает зеленью, и тут же догадалась: пропавший русал все это время скрывался в моей комнате!