Дух камня - Мэгги Фьюри Страница 43

Бросив последний взгляд на Аннас, Рохалла отпустила край верхней кровати и спрыгнула на пол, угодив в грязную воду.

— Фу-ты!

Веранда дома возвышалась над землей, но этого оказалось недостаточно, чтобы уберечься от наводнения. Когда вода начала подниматься, они провели жуткие полчаса, собирая вещи первой необходимости — еду, питьевую воду, сухую одежду и одеяла, ламповое масло, корм для лошадей и, по счастливой случайности, немного сухой растопки и дров. Они сложили все на верхние кровати, стараясь успеть и соревнуясь в скорости с водой, хлынувшей в дверь и прибывающей с каждой минутой.

Теперь ночь отступала, и вода начала спадать. В мерцающем свете лампы Рохалла разглядела на стене влажную полосу, обозначающую ее первоначальный уровень — на два или три дюйма выше, чем сейчас.

— Наконец-то наводнение заканчивается. — Она была рада сменить тему. — Может, через несколько часов мы сумеем развести огонь и начать понемногу сушить вещи.

Девушка забралась на длинный стол рядом с помощником Серимы и наклонилась над краем, чтобы выжать промокшую юбку.

Пресвел посмотрел вверх. Его глаза были мутными и запавшими от отчаяния и усталости. Каждая линия сгорбленной фигуры, казалось, говорила о поражении.

— И что потом? — фыркнул он. — Когда спадет вода, что мы будем делать дальше? Куда мы пойдем — и как? Если думаешь, что кто-то из нас знает, как управляться с этими лошадиными монстрами в конюшне, то жестоко ошибаешься. Мы никогда не были так далеко от города, мы даже не знаем…

— Святой Мириаль! — Рохалла так разозлилась, что готова была наорать на него, и только присутствие спящего ребенка удержало ее. Вместо крика раздалось ее гневное шипение. — Почему, во имя всего святого, ты спрашиваешь об этом меня? Я женщина, я вполовину младше тебя, и ты ждешь, что я стану нянчиться с тобой, так же как с Аннас?

Рохалла пожалела об этих словах, как только они вырвались, но было поздно.

Пресвел вздрогнул, словно от удара, и поза его стала еще более жалкой.

— Похоже на то, — сказал он тихо. — Когда я привел тебя в дом Серимы, я хотел разделить с тобой трудности и беды, хотел заботиться о тебе. Как я мог предполагать, что произойдет такое? Ты заставила меня устыдиться, Рохалла. Я позабыл, что ты так молода, потому что ты казалась такой самостоятельной. — Он вздохнул. — Я всегда вел безопасную и беззаботную жизнь, теперь я это понял. Ты уже пережила несравненно больше, чем я, и горькая правда в том и состоит, что ты лучше приспособлена для выживания в этом несчастье.

— Вовсе не значит, что ты должен опустить руки, — перебила Рохалла Она признавала, что его слова правдивы, но была все еще раздражена столь покорным признанием поражения. — Я тоже прекрасно жила, пока не умерли мои родители. А после должна была учиться выживать — или сгинуть. Я решила научиться, и тебе того же желаю. Я осталась старшей в семье и была вынуждена заботиться о малышах, потому что они еще не могли работать. А здесь старший ты, Пресвел, хотя я и признаю, что сейчас мы в гораздо худшем положении, чем я когда-либо была в городе. Но, с другой стороны, тебе лучше, чем было мне. В конце концов, у тебя есть я, чтобы тебе помочь, и я в состоянии позаботиться о себе. Я не собираюсь сдаваться, хотя ситуация и выглядит премерзко, и не позволю тебе этого сделать. Там, в городе, я из кожи вон выворачивалась, чтобы выжить. Теперь тебе тоже придется научиться. Ты можешь, ты это знаешь. Поразительно, на что способен человек, когда его загоняют в угол.

Пресвел поднял на нее глаза с благодарной улыбкой.

— Рохалла, ты просто невероятная. Ты это знаешь?

Он обвил рукой ее плечи и притянул девушку поближе к себе. Она напряглась, ей хотелось вырваться, хотелось закричать: «Ты обещал больше не принуждать меня к этому!»… Но инстинкт выживания подсказывал, что сейчас не время вносить разлад между ними. Мудрая не по годам и практичная Рохалла напомнила себе, что прямо сейчас и в обозримом будущем только они и будут друг у друга. И потом, чему это могло повредить? Вряд ли они разбудят Аннас, спящую далеко, в другом конце комнаты.

Все эти мысли пронеслись в голове Рохаллы единой вспышкой нерешительности, а потом, невзирая на все свои обещания относительно начала новой, совсем другой жизни, она позволила себе расслабиться в его объятиях. И когда это произошло, ее собственные слова отдались в мозгу насмешливым эхом.

Поразительно, на что способен человек, если загнать его в угол.

В это время в базилике Кайта раздумывала приблизительно о том же самом. За несколько часов ей удалось навести некоторый порядок среди раненых, хотя это казалось невозможным. Самые тяжелые были размещены в покоях жрецов, занимавших нижние этажи храма под собственными покоями иерарха. Здесь трудились медики и их ученики. Одна из небольших часовен была отведена для более легких больных, о которых могли позаботиться их родные и менее искусные лекари. Кроме того, Кайта отдала аптекарям и травникам распоряжение забрать из Десятинных пещер все, что могло пригодиться. Их первоочередной задачей было изготовить любые медикаменты из тех снадобий, что имелись в наличии. Для них была освобождена и расчищена верхняя караулка, чтобы суета и шум Храма не отвлекали их от работы. Они были озадачены, обнаружив зияющую на месте двери дыру и свежий пепел в очаге, однако насущные заботы не оставляли времени на решение этих загадок.

Хлопоча над ранеными, целительница то и дело ловила на себе взгляды Гиларры и нескольких других выживших ремесленников и мастеровых Пределов. Все они были очень заняты, пытаясь сделать обширное и гулкое помещение базилики хоть немного более комфортабельным, обеспечивая собравшихся в Храме едой, водой, освещением, решая сложную и неприятную проблему канализации. Агелла — практичный и инициативный кузнец была востребована не менее, чем сама Кайта, а Гальверон, казалось, одновременно успевал повсюду, оказывая помощь, разрешая споры и сглаживая трудности, которые за секунду до того казались непреодолимыми.

Поздно ночью иерарх созвала своих основных помощников, чтобы подвести итоги прошедшего дня. Кайта как раз вправляла сломанную руку ребенку, который едва не был растоптан обезумевшей толпой. Ее первой реакцией было раздражение.

— У меня нет времени на эту ерунду, — сказала она Агелле, принесшей ей известие. — Скажи иерарху, что я слишком занята.

Высокая крепкая женщина откинула назад пышные рыжие волосы и пожала плечами.

— И ты, и я — мы обе заняты. Я пытаюсь добиться бесперебойной подачи чистой воды и соорудить канализацию для этих беспомощных овец внизу прежде, чем ты и твои врачи получат эпидемию в довершение всех прочих бед. Но иерарх считает что нам стоило бы потратить часок или около того, чтобы понять, в чем мы преуспели, и получить целостную картину происходящего. — Она сделала вдох. — Осмелюсь сказать, что она права. Следует скоординировать наши действия, вместо того чтобы бестолково носиться кругами, как выводок цыплят. Я только опасаюсь, что если остановлюсь сейчас, уже не найду в себе сил продолжать.