Врата Смерти - Стивен Эриксон Страница 43

— Если эти гадкие обезьяны будут вам докучать, пусть берегутся моего гнева, — прошипел он. — Какое бы помещение я ни выбрал, они тут же превращают его в помойку. Я потерял всякое терпение! Они смеют насмехаться над верховным жрецом Тени! Только еще неизвестно, кто будет смеяться последним.

— Мы нашли врата, — сказал Маппо.

Искарала его слова ничуть не удивили.

— Говоришь, нашли? Эх, дуралеи. Видимость обманчива. Одну жизнь отдаешь, другую получаешь взамен. Вы что же, успели заглянуть в каждый угол, обследовать каждую щелочку? Глупцы, набитые глупцы! Бахвальство, которое распирает от самоуверенности, — вот вернейший признак невежества. Думали поразить меня вашей находкой? Ха-ха! У меня свои тайны, свои замыслы. Искарал Паст — непревзойденный гений, и его дела недоступны разуму таких, как вы. Взгляните на себя. Вы веками бродите по земле смертных. Так почему же вы до сих пор не вознеслись в сонм Властителей? Я отвечу: число прожитых лет само по себе не приносит мудрости. Даже не надейтесь. Полагаю, вы поубивали всех пауков, какие только попались вам на глаза. Нет? А зря, ибо в этом сокрыт путь к мудрости. Представьте себе, в этом!

Маппо и Икарий молча слушали его монолог.

— У бхокаралов мало мозгов. Много и не поместится в их маленькие круглые черепушки. Они хитры, как крысы, и глазки у них блестят, словно черные камешки. Как-то я целых четыре часа глядел в глаза бхокаралу, а он — в мои. Никто из нас не отвел взгляд; это было состязание, которое я не смел проиграть. Четыре часа. Лицом к лицу. Почти впритык, ибо я ощущал на себе его зловонное дыхание. Кто должен был победить? Решение находилось в руках богов.

Маппо переглянулся с Икарием, затем спросил:

— Ну и кто же выиграл эту… величайшую битву умов?

Искарал Паст сощурился.

— Присмотритесь к тому, кто ни на мгновение не уклоняется от своих занятий, какими бы скучными и никчемными они ни казались, и вы постигнете суть тупоголовых. Бхокарал мог бы целую вечность глядеть мне в глаза, поскольку за ними нет никакого разума… Стойте! Я перепутал. Я хотел сказать, что это за его глазами нет никакого разума. Меня же все отвлекало, и это является доказательством моего превосходства.

— Скажи, Искарал Паст, ты намерен показать странствующим и диверам местонахождение врат?

— До чего же тупоголовы трелли, исполненные безграничного упрямства и такой же тупоголовой решимости. Повторяю: вы ничего не знаете о тайнах, окружающих замыслы Повелителя Теней. Вам неизвестны многочисленные секреты Серой башни где высится трон Тени. А я знаю. Мне, единственному из смертных, была оказана величайшая милость и явлена истина. Мой бог щедр, мой бог мудр и в то же время изворотлив, как крыса. Пауки должны погибнуть. Пока вы шлялись по подземелью, случилась ужасная беда. Бхокаралы украли мою метлу. И теперь я поручаю вам, Икарий и Маппо, опасное задание. Вы должны найти метлу.

Когда они вышли в коридор, Маппо вздохнул:

— Бесполезно расспрашивать этого безумца. Что будем теперь делать, друг мой?

Икарий с некоторым изумлением посмотрел на него.

— Ответ очевиден, Маппо. Мы должны выполнить это опасное задание и найти Искаралу его метлу.

— Но мы же облазали монастырь вдоль и поперек, — устало напомнил ему трелль. — И нигде нам не попадалась его метла.

У полуджагата слегка дрогнули губы.

— Это называется «облазали»? Разве мы с тобой заглянули в каждый угол, обследовали каждую щелочку? Однако прежде всего мы должны отправиться на кухню. Нужно основательно подготовиться к незамедлительным поискам.

— Икарий, ты это… серьезно?

— Вполне.

Солнце нещадно палило, и столь же нещадно кусались озверевшие от жары мухи. До полудня жители Хиссара плескались в фонтанах, пытаясь освежиться теплой, мутной водой, а затем торопились внутрь домов, где было прохладнее. В такой день не хотелось даже шевелиться, не то что куда-то ехать. Дюкр хмуро натягивал на себя легкую телабу, пока Балт дожидался его у двери.

— Неужели нельзя было отложить все это до вечера? — бубнил имперский историк. — Вечерняя прохлада, яркие звезды над головой. В такие часы сами боги обращают свой взор к миру смертных. Ну почему непременно сейчас?

Балт слушал его сетования и только язвительно усмехался. Дюкр застегнул пояс и повернулся к седому воину.

— Ну что, идемте… дядя.

Виканец заулыбался еще шире, пока изогнувшийся шрам не превратил его улыбку в две.

Кульп ждал снаружи, восседая на своей низкорослой выносливой лошадке. Дюкр со злорадством заметил, что боевому магу еще тошнее, чем ему.

Они ехали по вымершим улицам. Послеполуденное время здесь называли маррок. В такие часы все здравомыслящие люди прятались в тени своих жилищ, пережидая самую знойную и тяжелую часть дня. Дюкр привык в это время ложиться вздремнуть и сейчас клевал носом. Меньше всего ему хотелось наблюдать магический ритуал Сормо. Колдуны славились своим полным отрицанием здравого смысла и презрением к общепринятым представлениям.

«Если причина истребления виканских колдунов была связана с этим, я бы, пожалуй, оправдал императрицу», — подумал Дюкр.

Он было собрался поделиться своей мыслью с Кульпом, но вовремя вспомнил о Балте.

Покинув город, всадники еще с пол-лиги ехали по прибрежной дороге, а затем свернули в пустоши одхана. Через час они достигли бывшего оазиса. Колодец, питавший эту землю, давным-давно высох. О зеленом островке среди песков теперь напоминали лишь чахлые кедры, окруженные рухнувшими пальмами.

Дюкра поразили… звериные рога, торчавшие из кедровых стволов. Кульп их тоже заметил.

— Наверное, бхедрины, — предположил имперский историк. — Застревали рогами меж ветвей. Рога обламывались, бхедрины уходили, а деревья продолжали расти. Сдается мне, колодец высох не менее тысячи лет назад.

Маг недоверчиво огляделся по сторонам.

— В здешних краях так ценится дерево. Удивляюсь, что эти кедры до сих пор не срубили. Они же почти рядом с Хиссаром.

— Рога служат предостережением, — пояснил Балт. — Священная земля, пусть даже и бывшая. Память-то осталась.

— В таком случае Сормо должен был бы держаться подальше от священных мест, — сказал Дюкр. — Чужие святыни могут оказаться враждебными для виканского колдуна.

— Я давно научился доверять суждениям Сормо Эната, историк. И тебе советую.

— Плох тот ученый, который доверяет чьим-либо суждениям. И прежде всего — своим собственным, — возразил Дюкр.

— Ты идешь по зыбучим пескам, — вздохнул Балт, затем опять улыбнулся. — Так здесь говорят.

— А как говорят у виканцев? — спросил Кульп.

— У виканцев ничего не говорят, — хмыкнул Балт. — Мудрые слова — они как стрелы, что летят тебе в лоб. Как ты поступишь? Понятное дело, пригнешься. Эту истину виканец постигает, едва научившись держаться в седле. А ездить верхом у нас начинают гораздо раньше, чем ходить.