Война гармонии - Лиланд Экстон Модезитт Страница 43

Первая огненная стрела со злобным шипением ударила в склон холма, над которым развевалось сарроннинское знамя, обратив несколько дубков в древесный уголь.

Второй огненный удар пришелся выше по склону, однако он лишь опалил лишайник с камней, за которыми укрывались наблюдавшие за полем боя Зерлана и ее маленькая свита.

Третья огненная струя, описав дугу, перелетела за каменную стену, однако криков оттуда не донеслось, и Джастин решил, что все обошлось благополучно.

Серые знамена Железной Стражи оставались далеко позади, но Белая конница неслась по долине во весь опор. Сарроннинцы затаились на своей позиции, и лишь когда копейщики оказались не далее чем в двухстах локтях от их линии обороны, в лагере Зерланы был подан сигнал. Труба пропела две резкие ноты и повторила этот зов после короткого перерыва.

В тот же миг на катившийся через долину белый вал обрушился дождь черных стрел.

Джастин разинул рот. В принципе он ожидал подобного эффекта, рассчитывал на него, однако одно дело рассчитывать а другое — увидеть собственными глазами... Стоило наконечнику из черного железа поразить облаченного в белое воина, как тот исчезал во вспышке пламени.

Со стороны сарроннинских позиций донеслись ликующие крики, и в туманное небо дугой взвилась новая туча стрел. Падая сверху, стрелы разили белых копейщиков, словно молнии. Любое попадание оборачивалось смертью. Обезумевшие, обожженные кони с диким ржанием метались по долине. Порыв ветра донес до Джастина запах горящих волос и обугленной плоти. Он отмахнулся от неожиданного приступа головокружения и продолжил наблюдение за ходом битвы.

Белые ответили новыми огненными ударами. Три потока пламени попали в земляные укрепления, и неосторожно выглянувшая наружу сарроннинская воительница истошно завопила, обратившись в пылающий факел.

— Готовьте ракеты, вон те! — скомандовал Фирбек, сердито глядя на Дерин и Фезека. — Но не стрелять! Мы должны подпустить их пехоту и, главное, Железную Стражу поближе, чтобы разить в упор.

Между тем атака Белых копейщиков захлебнулась. Немногие уцелевшие обратились в беспорядочное бегство. Кони с опустевшими седлами, обезумев, носились по полю боя.

Некоторое время над долиной висела тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра да приглушенным гомоном, доносившимся со стороны сарроннинцев.

Потом на востоке снова загрохотали барабаны, и пехотинцы расступились, пропустив новую волну атакующей кавалерии. За спинами копейщиков пехотинцы вновь сомкнули ряды и медленно двинулись им вслед. Каждую неровность местности они использовали при этом как естественное укрытие.

Воздух наполнился шипением огненных стрел. Некоторые из них опалили защитный вал, но все последствия этого обстрела ограничились несколькими сгоревшими кустами. А вот дождь черных стрел, обрушившийся на Белых копейщиков, вызвал череду вспышек, каждая из которых уносила человеческую жизнь. Джастину сделалось не по себе — не только потому, что черное железо, будучи квинтэссенцией гармонии, сеяло смерть и разрушение. Запас стрел с гармонизированными наконечниками подходил к концу, и это не могло не страшить.

Он покачал головой, отгоняя головокружение. Атакующие, которых на сей раз смертоносный обстрел не застал врасплох, ловким маневром рассеялись по долине, стремительно перегруппировались и присоединились к новой волне наступавших.

Их по-прежнему осыпали стрелами, но теперь некоторые из раненых оставались в седлах, а убитые просто падали наземь, а не обращались в золу. Около пятисот всадников прорвались вперед и отбросили передовую линию сарроннинцев за укрепления. Правда, этот успех был достигнут дорогой ценой: перед защитным валом вырос другой, из конских трупов и людских тел, облаченных в белое.

Штурмовать укрепление конница не могла. В лагере Белых снова загрохотал барабан, и всадники схлынули в стороны, открывая путь фэрхэвенским пехотинцам. Шедшие под прикрытием щитоносцев лучники обрушили на сарроннинцев град стрел с белым оперением.

— Пора! — вскричал Фирбек.

Ракета звякнула, ложась на направляющую.

— Пуск!

Джастин распластался на земле за ничтожную долю мгновения до того, как там, где только что находилась его голова, промелькнула летящая ракета. Молодой инженер поежился: о том, что случилось бы, помешкай он хотя бы миг, страшно было даже думать. При этом он не сообразил, как его угораздило увернуться и от чего он, собственно, уворачивался — от чужих стрел или от своей ракеты.

— Говорил же я тебе, будь осторожнее! — пробасил Фирбек и здоровенной ручищей оттолкнул Дерин от пускового устройства. Не устояв на ногах, женщина села рядом с Джастином и прижала к себе поврежденную руку.

Командир моряков легко развернул пусковую установку и кивнул Фезеку. Тот щелкнул огнивом.

Джастин поднялся на ноги, отряхивая грязь. При мысли о том, в какой опасной близости пронеслась ракета, его прошибало холодным потом, а колени противно дрожали.

Выпущенная Фирбеком и Фезеком ракета взорвалась на земле слева от центра наступавшего строя, над которым реяло зеленое знамя. Ударило пламя, во все стороны полетели осколки, камни и комья земли, но наступавших это не остановило. На выпущенную ракету они ответили тучей стрел.

Джастин снова бросился наземь, раненая Дерин спряталась за повозкой.

Фирбек перенацелил пусковое устройство и кивнул Фезеку. Тот поднес огниво к запалу. На сей раз Джастин успел скорректировать полет с помощью гармонии. Взрыв произошел в гуще Белых пехотинцев, и на дюжину локтей в окружности землю усеяли обугленные тела.

Сарроннинцы разразились радостными криками, а Джастин пошатнулся, когда до него докатилась невидимая белая волна. Впрочем, он справился с подступившей тошнотой, отогнал головокружение и оглянулся на Дерин, неуклюже пытавшуюся здоровой рукой наложить на раненую временный лубок. Потянувшись к ней чувствами, молодой инженер уловил боль, но не страх.

Стрелы сыпались с обеих сторон, повергая наземь бойцов как в лазоревых, так и в белых мундирах. Чтобы не превратиться в мишень для вражеских лучников, Джастин опустился на колени, и теперь обозревал поле боя, лишь выглядывая из укрытия.

— Получите еще одну! — прорычал Фирбек, помещая на установку новую ракету.

Выстрел пробил в строю Белых заметную брешь. Что стоило Джастину острейшего — он даже не сдержал стона — приступа головной боли. Выпущенная в ответ огненная стрела не только не долетела до пусковой установки, но едва не сразила своих же бойцов.

— Так, очень хорошо! Белый чародей начинает уставать. Сейчас угостим вас еще разок.

— Пуск!

Стараясь держаться вне поля зрения Белых лучников и борясь с приступами, накатывавшими на него после каждого смертоносного взрыва, Джастин все же ухитрялся подкреплять гармонией каждую запущенную ракету. И ни одна из них не пропала даром.

— Пуск!

— Пуск!