Драконы зимней ночи - Маргарет Уэйс Страница 43

Он улыбнулся и сказал ей:

– Если выберешь время, приезжай на Санкрист. Рыцари, я уверен, восприняли бы такой визит как величайшую честь. В особенности один из них…

Бледные щеки Эльханы ярко зарделись.

– Возможно, – почти прошептала она. – Возможно. Но определенно сказать я еще не могу. За эти дни я столько узнала о себе самой… Но чтобы сжиться со всем этим, мне понадобится время… – Она покачала головой и вздохнула. – Не знаю, смогу ли я привыкнуть когда-либо…

– К тому, что полюбила человека?

Эльхана подняла голову – ее чистые глаза глянули Танису в самую душу.

– Но будет ли он счастлив, Танис? Вдали от своей родины – ведь я непременно должна буду вернуться сюда? Буду ли счастлива я – ибо он состарится и умрет, а для меня к тому времени еще не минует юность?..

– Мне и себя самого доводилось об этом спрашивать, Эльхана, – сказал Танис, с болью вспомнив о Китиаре. – И я понял одно: если мы отказываемся от дарованной нам любви, если мы отвергаем ее из боязни будущих потерь – это значит, что тем самым мы опустошаем свои жизни и обрекаем себя на еще горшие утраты…

– Когда мы впервые встретились с тобой, Танис Полуэльф, я все думала – и почему это твои спутники так охотно следуют за тобой, – тихо проговорила Эльхана. – Теперь я, кажется, понимаю… Я обдумаю твои слова, Танис. А теперь прощай – прощай до тех пор, когда будет завершено твое странствие.

– Прощай, Эльхана, – ответил Танис и взял ее протянутую руку. Больше им нечего было сказать друг другу. И он, повернувшись, зашагал прочь.

И думал, шагая: если я такой мудрый, что же я в своей-то собственной жизни никак не могу разобраться?!

Друзья поджидали Таниса на краю чащи. Какое-то время они молча стояли все вместе, никак не решаясь войти в зловещие леса Сильванести. Они знали, что зло было изгнано, но перспектива не радовала никого. Тем не менее выбора у них не было. Знакомое ощущение необходимости спешки гнало их вперед. Они знали, что ни в коем случае не должны были опоздать. Но куда, почему?.. Неизвестно.

– Пошли, братец, – сказал наконец Рейстлин. И первым двинулся в лес, освещая себе путь бледным огоньком Посоха Мага. Карамон со вздохом последовал за братом. За ними потянулись и остальные, и только Танис еще раз оглянулся назад.

Сегодня им не придется любоваться лунами: над Сильванести висела тяжкая, непроницаемая тьма, как будто сама земля скорбела о кончине Лорака. Эльхана все еще стояла в дверях Звездной Башни, и Башня, столетиями вбиравшая лунный свет, слабо мерцала. Лицо Эльханы белело в темноте, словно видение серебряного светила. Танису почудилось движение, и верно – Эльхана вскинула руку. Что-то вспыхнуло чистым, белым светом у нее на ладони: Камень-Звезда!

И все, и больше ничего не было видно…

ПРОЛОГ

…Повесть о том, как наши герои пробрались в замок Ледяной Стены и там одержали победу над Феал-хасом, злокозненным Повелителем Драконов, стала легендой племени ледовых варваров, населяющих тамошние пустыни. И говорят, что и по сей день, долгими зимними вечерами, когда наступает пора вспоминать героические деяния, деревенский жрец порою берет слово, и в который раз звучит Песнь о Ледовом Страннике…

ПЕСНЬ О ЛЕДОВОМ СТРАННИКЕ

Это я привел их назад.

Я – Раггарт. Вслушайтесь в мою песнь.

Снега за снегами ложатся в морщины, льда.

Холодное солнце кровоточит белизной,

Невыносимой для глаз.

И если я замолчу,

Белый снег забвения укроет след храбрецов,

И неспетая песнь навсегда отзвучит во льдах,

Словно пар дыхания, стынущего на морозе,

Инеем опадающего в сугробы.

Семеро их явилось из теплой страны.

Я – Раггарт. Я привел их назад:

Четверых воинов с Севера,

Златокудрую эльфийку Лорану,

Гнома, жителя каменных гор,

И кендера, легкого, как птица, в кости.

С мечами в руках прошли они подземельем

Неприступного замка.

Зорко стерегла его грозная стража.

Накалились жала мечей,

Рассекая жилы и кости,

Проливая горячую алую кровь

На вековые льды.

Вновь и вновь свистели мечи

Над головами ледовых медведей, и минотавров,

И когтистых тварей, неведомых подлунному миру.

Шли витязи сквозь безумие битвы,

И морозный пар окутывал их следы.

А в самом сердце черного замка

Их ждал Феал-хас – государь волков и драконов,

Одетый в доспехи, сотканные из белизны,

Пролитой холодным солнцем на льды,

И с ним его волки, лютые убийцы детей,

Привыкшие к человечине.

Со всех сторон блестят ножи и клыки

Зверей, жаждущих порадовать господина.

Эран первым вырвался из кольца,

Метнулся к горлу Феал-хаса

И пал растерзанным в клочья.

Это был великий охотник.

А за ним отважный Бриан

Напоролся на меч владыки волков

И ушел в страну вечного лета.

Кольцо морозных клинков сковало холодом всех,

Кроме Лораны.

Для нее уже не было ни страха, ни самой смерти:

Лишь солнце, жарко плавящееся на закате.

Ледовый Странник вспыхнул в ее руке.

И над спинами волчьих стай, над телами убитых

Просвистел ледяной клинок, возвещая смертную тьму,

И скатилась голова владыки волков,

И в ужасе смолкли его мохнатые слуги.

О чем еще вам поведать?

Мы уничтожили кладки драконьих яиц,

Чреватые зловещим потомством.

Подземельями, по колено в помете и чешуе,

Прошли мы в сокровищницу.

Там сине-белыми бликами играло Око Дракона

И билось во тьме, как неугасимое сердце.

Я нес его, когда мы уходили оттуда.

Кровь застывала в тоннелях потеками бурого льда.

Неисповедимая ноша сгибала плечи героев:

Теперь их было лишь пятеро.

Молча шагали юные рыцари,

А последним шел кендер с оттопыренными карманами.

Я – Раггарт. Вслушайтесь в мою песнь.

Это я привел их назад.

Старый гном лежал при смерти.

Руки и ноги отказывались повиноваться ему, а кишки в животе, казалось, извивались, как змеи. Волнами подкатывала дурнота. Он не мог даже голову оторвать от подушки – лишь смотрел и смотрел на масляную лампу, медленно качавшуюся под потолком. Свет ее постепенно меркнул. Вот оно, думалось гному. Вот он, конец. Тьма уже заволакивает мои глаза…