Там, где нас не ждут - Юрий Москаленко Страница 43

— Тузик, разговаривай только с девушкой в черном, а остальные — это воины из ее отряда сопровождения.

«Хорошо, теперь никаких тузиков и бобиков, захочешь ко мне обратиться, называй просто — Великий».

— Да-а!.. От скромности ты не умрешь! Начинай.

Тем временем девушка откинула полы плаща. Освещение не очень, но похоже, что одежде и внешнему виду вообще дама уделила особое внимание. Черный топ. Волосы распущены, короткая юбка, едва прикрывающая бедра. Сапожки короткие, облегающие, пояс дорогой, вычурный, меч — черный, как мой кинжал, в руках — сверток. Реально вызывающий, я бы сказал, видок. Девчонка явно на что-то решилась: красивая же, стерва! Взгляд темных глаз обреченный, тусклый, скорбный и сильно виноватый. Не дойдя шага до алтаря, дама опустилась на колени. Зеленоватое свечение его сменилось на ядовито-желтое, тревожное. Мадам, приняв позу покорности, опустив голову на грудь, застыла изваянием, всем видом указывая на неотвратимость наказания.

«Она в меня не верит! — сказал бобик. — Это по просьбам своих воинов она совершает такой демарш: видишь, как оделась — показывает нам себя во всей красе, а бойцов успокоить хочет, хотя чувство неловкости, страха и стыда присутствует. Начнем представление!»

— Ага! — молвил я, поудобнее усаживаясь на мягкую подстилку и стараясь не отрывать ладони от алтаря.

На склоненном лице девушки промелькнула озорная улыбка: вот же шальная… ну, сейчас мы тебе устроим!

— И чему мы тут смеемся? — не ожидая от самого себя такой наглости, спросил я.

Девушка дернулась, попыталась вскочить, но нервы не железные, на трясущиеся ноги встать не смогла, а воины, хотя и ничего не слышали, как-то почувствовали: с хозяйкой что-то происходит. Сделали шаг назад, а вот их предводитель, наоборот, подошел неспешно к девушке, положил руку на ее оголенное плечо и произнес:

— Исповедуйтесь, ваша светлость; вам станет легче, поверьте!

— Уберите руку, Людовик: я сама решу, что и когда мне делать. И не смейте ко мне больше прикасаться. Желаю вернуться обратно.

— Но, ваша светлость, — ответил этот тезка великих королей — еще не проведен обряд!

— Так проводите! Я не хочу больше ждать!

— А убивать ты, тварь, хотела?! — громко крича, теперь уже не выдержал я.

Девчонка, бледная как смерть, рухнула на землю. Ее бил озноб и она начала плакать. Интересненькая реакция у дамы… а вот ее капитан молодцом, только щекой дернул. Кремень мужик!

— И долго мы так валяться будем? — В игру вступил основной игрок. — Кто такие и что нужно? И, защитник, прошу, объяснитесь: о каком убийстве идет речь?

— Пусть сначала представятся, Великий; надо учить молодежь вежливости, особенно при обращении к старшим, — подыграл я.

Капитан наклонился к девушке, приподнял ее за плечи, погладил по голове, успокаивая, и только потом повернулся к бобику, кивнул головой в приветствии и представил себя и свою госпожу:

— Герцогиня Кастелла Ергонская, полновластная правительница великого герцогства Ергонии, проездом к своему шурину, его императорскому величеству Тавию Десятому, по важному вопросу, со своими слугами, Великий, — повторил он вслед за мной титул Тузика.

— А вы, как слуга ее светлости, кто? — переспросил Тузик.

— Капитан гвардии ее светлости, барон Шердвин Третий, — представился отважный капитан, резко кивнул головой и попытался, не отпуская из рук герцогиню, щелкнуть каблуками сапог.

«На всю голову военный», — подумал я.

«Что привело вас к нам, господа, и что за комедию пыталась разыграть здесь эта леди?» — прокаркал Бобик — до того был неприятен его голос в моей голове, даже стало не по себе.

Визитеры стушевались. Конечно, одно дело нести подарки мифическому хозяину этих мест и совсем другое — вживую с ним разговаривать.

Капитан посмотрел на уткнувшуюся ему в грудь плачущую даму и, сквозь зубы проталкивая каждое слово, произнес:

— Леди Кастелла очень расстроилась, что пришлось задержаться у брода, и… — Он замолчал.

— И совершенно случайно вышла из себя, я так понимаю… — не дождавшись продолжения, продолжил его рассказ я.

— Вы совершенно правы, сэр защитник, — поклонился в никуда достойный капитан, — вследствие чего, совершенно случайно, пострадал гвардейский лейтенант сэр Вилье, отважный воин и широкой души человек. Ввиду того что мы очень спешим и не можем обременять себя обрядами погребения, а сэр был очень достойным человеком, мои бойцы и я как их капитан упросили леди Кастеллу принести вам извинения и в знак прощения нас, необдуманно доставивших вам своим поведением неудобство, взять на себя погребальные обязанности и небольшие подарки от нас.

С этими словами капитан взял из безвольных трясущихся рук дамы сверток и положил его на алтарь. Бобик молчал. Я ждал, что он ответит, ждал и капитан.

— Что в этом свертке? — не выдержав затянувшейся паузы, строго спросил я; коль бобик почему-то молчит, а я все-таки защитник и отвечаю за безопасность, то стоит поинтересоваться у просителей, что же нам принесли — не бомбу, надеюсь.

Барон снова скосил взгляд на леди, но та молчала, тихо трясясь от пережитого испуга.

— Очень редкая и дорогая вещь — к сожалению, непригодная для применения людьми. Ими пользуются только лесные гоблы, но вещь магическая и сделана руками ушедших богов. Леди не ведала, что творит. Она недавно осиротела, погибли ее родители, и теперь она спешит к императору за разъяснениями причин действий его людей, в результате которых и произошла эта трагедия. Леди Кастелла — сильнейший темный маг, в свои юные годы доказавшая право повелевать, и ничего удивительного, что помеху перед бродом она восприняла как досадное недоразумение и, невзирая на наши возражения, попыталась ее устранить. Прости ее, Великий, ведь она единственный представитель древнего рода Грелов, а если он прервется, то начнется война за передел, что приведет к очень большим жертвам, бедам и потрясениям.

— А с чего вы взяли, что мы примем в подарок дары от магини Смерти, если всегда выступали на стороне Света? — спросил я.

— Но, защитник, род Грелов и все герцогство всегда выступали на стороне представителей церкви Святого Порога — по сути, на стороне Света, постоянно посылая своих учеников снимать с алтарей церкви темную энергию, накапливающуюся при исповедях и молитвах. Что дает церкви еще большую силу. К слову сказать, это могут сделать только темные маги, причем не всякие, а только изучившие плетения школы темной магии Грелов.

Тузик, гад, молчит, как партизан! Он что-то чувствует или знает; может, узнал после того, как капитан положил сверток на алтарь. Интересно, что там может быть такое? Уж очень хотелось наказать девчонку за пусть и непредумышленное, но убийство. А барбос, гад, помогать мне в этом не хотел. Будь что будет, устрою я вам всем головоломку.

— Прикажи положить на алтарь вашего товарища. И пусть воины отойдут подальше к дороге, не стоит им видеть, что сейчас произойдет с их госпожой.