Закон сильного - Ярослав Денисенко Страница 44

– Северо-западный угол! – воскликнул один из чародеев. – Допрыгались, идиоты. А, кометы!

Далекий гул походил на рев разгулявшегося пламени, и нарастал он с каждым мгновением.

– Я придержу это, – выкрикнул его товарищ, махнув рукой в сторону гула, – а ты иди снимай третий слой! Весь, к ящеролюдам! – заканчивал наставления он уже на бегу, поспешно сорвавшись в указанном направлении.

– Господа чародеи, хозяин… – начал было кто-то, судя по всему, обычный охранник.

– К звездам падучим хозяина! – перебил его маг. – Пойдет цепная реакция, болван! В очереди перерождения хочешь перед ним отчитываться? Лучше этими займитесь.

Торопливые шаги затихли вдали.

– Уж будьте добры, господа студенты, – извиняющимся голосом проговорил охранник.

Но «господа студенты» и сами были готовы поскорее убраться куда глаза глядят. Уж больно напоминали эти звуки то, что окружало меня во время памятного бесконтрольного выброса. Похоже, звезды меня таки любят. В таком бардаке шансы на успех росли с каждым мгновением.

– Пошли, – скомандовал я Палиару.

– Но там вот-вот произойдет спонтанный распад! Маг, ломавший третий слой, не удержал контроля и дестабилизировал контур. Может произойти цепная реакция по всей конструкции! – попробовал образумить меня чародей.

А голос-то дрожит… Но плетенку, что примечательно, не отпустил.

– А может, и не произойдет. Второго такого шанса добыть ирис нам может и не выпасть.

Этого напоминания хватило, чтобы парень, упрямо стиснув побелевшие губы, обернулся к невидимым ему контурам и наполнил силой свое творение.

Времени отключения охранок едва хватило, чтобы перемахнуть через стену нам обоим (в случае Палиара это, правда, называлось скорее «переползти», но в той суете, что царила вокруг, никто даже не заметил, как он болтался на ограде). Плетенки за нашей спиной вновь наполнились призрачным фиолетовым светом, замыкая слой и надежно отрезая путь обратно.

Мы были на территории особняка Дайне.

Со вторым слоем защиты возни оказалось гораздо больше, чем с первым. Сложная сеть, соединяющая ауру Палиара с контурами охранок, уже напоминала раскидистую древесную крону, а завершения работы не предвиделось и близко. Несколько раз начинающий взломщик досадливо морщился, нащупывая и обрывая отдельные веточки. На его сосредоточенном лице обильными каплями выступил пот.

Пока чародей трудился над контуром, мне ничего не оставалось, как глазеть по сторонам, осторожно выглядывая из-за стриженых прямоугольных кустов. Плетенки первого слоя превращали небо в странный, переливающийся всеми цветами купол, придавая происходящему оттенок нереальности. По куполу шустрыми кляксами ползали «автономные конструкции», или блохи, как обозвал их чародей, на которые никто не обращал уже внимания: основные события разворачивались в северо-западной части парка. Из последних сил один из магов удерживал контроль над плывущей то гаснущей, то, наоборот, ярко вспыхивающей плетенкой. Мерцание передавалось на соседние контуры, хоть и не в такой степени. Второй маг, вооружившись артефактом, исполняющим роль ключа ко всей конструкции, спешно гасил контуры, окружающие место происшествия, а затем развеивал их. С каждой уничтоженной плетенкой слой тускнел все больше, лишь поврежденный участок продолжал переливаться ярким светом. Видимо, его поддерживала сила магов, на чью ауру замыкались поплывшие контуры: боевика, подоспевшего на помощь, и студента, чья ошибка обернулась всем этим безобразием. Кстати, я обратил внимание на то, что здешние щиты получали силу по-иному, нежели в катакомбах. Там жила поддерживала каждый контур в отдельности, здесь же охранки питались от двух больших артефактов в глубине сада. Здоровущие такие глыбины, вмурованные в каменные постаменты. Похоже, каким-то образом их влияние распространялось на всю конструкцию, выходящую далеко за пределы создаваемого ими средоточия магии. Зачем было городить все эти сложности, создавая к тому же дополнительную уязвимость, я не понимал. Но, наверное, смысл все же был. Чародеи ведь не полные идиоты!

На фоне гаснущего слоя особенно ярко выделялись блохи: в большинстве – зелено-желтые, но было и несколько синих, и оранжевых, и две красно-бордовые, отличающиеся особой тщательностью, я бы сказал даже, изяществом исполнения. Зелено-желтые были работой заговорщиков из погребка, остальные принадлежали энтузиастам-одиночкам, поддержавшим начинание.

Внезапно к фону второго слоя добавился неприятный дребезжащий звук. По плетенкам пробежала легкая рябь.

– Кометы! – сквозь зубы прошипел Палиар. Я не поверил своим ушам. Так ведь скоро на человека станет похож. До изощренности старших товарищей ему было, конечно, далеко, но подвижки в лучшую сторону налицо. – Они нас опередили.

Ага. Последняя команда сломала второй слой. Пусть идут впереди. Этакие живые фонарики для определения ловушек внутри дома. Но с Палиаром я не стал делиться подобными соображениями. А то затрону ненароком эту тонкую душу, так и начнет терзаться совестью прямо посреди сада, прочно переплетенный с контурами охранок. Не приведи Небесные Родители, тоже вразнос пойдет. И кому удерживать тогда – мне? Не смешно.

Пальцы тактильщика замелькали быстрее. Падучие звезды! Только бы не наделал в спешке ошибок!

Волнение мое было напрасным. Работа Палиара оказалась даже совершеннее, чем у конкурентов. Не последовало ни дребезга, ни ряби – плетенки тихо погасли, открывая проход. А третий слой даже ломать не пришлось. После уничтожения боевиками очередного контура он угас сам. Темные, лишенные силы нити спящих плетенок не представляли более опасности и не являлись препятствием на пути.

Я оглянулся на боевых магов. Работы им не убавилось отнюдь. Опасность цепной реакции миновала: вокруг нестабильных плетенок была теперь неровная дыра, прочно отделяющая их от остальной конструкции, но и оставшегося куска вполне хватало для того, чтобы в саду архимагистра появилась незапланированная яма в два-три роста глубиной. Теперь уже оба боевика включились в контуры, пытаясь обуздать вышедшую из-под контроля стихию.

– Пойдем, пока они заняты, – сказал я Палиару.

Внутри дома царил загадочный полумрак. Плетенки магических светильников, крупными гроздьями собранных под потолком, спали все до единой, и лишь редкие шары в нишах на стенах давали слабый неверный свет. В глубине души я был разочарован. От жилища чародея ожидаешь чего-то такого… Вроде тех же катакомб ринских отступников. А тут – обычный дом. Из магии одни лишь светильники, не считая, конечно, охранок снаружи. А всевозможных статуй, ковров и прочей роскоши я с избытком насмотрелся у Угря. Разве что здесь вместо царящей у бандитского князя мешанины наблюдался общий стиль, заставляющий вспомнить сказки о мирах за Вратами. Статуи изображали странных людей с животными чертами – и животных с мордами, слишком осмысленными для того, чтобы принадлежать бездушному зверю. Даже перила у лестницы представляли собой какое-то причудливое существо, напоминающее то ли змею с лапами, то ли слишком длинную и тонкую ящерицу. Я тихо поежился, поймав на себе «взгляд» холодных сине-желтых глаз. (Топазы, не иначе? Я о таких и слышал-то лишь по рассказам!) «Ну что, Чертополох, – словно спрашивала эта тварь, – ты ведь завидовал чародеям, да? Жаждал быть одним из них. Посмотри же, чего ты лишился. Ты хотел бы такой дом? Хотел бы глядеть на меня каждое утро, спускаясь к завтраку? Что – не нравлюсь? А был бы чародеем – сам бы десяток таких заказал…»