Радиоактивный ветер - Алексей Колентьев Страница 44

Кобура с новым пистолем была несравнимо легче. Нарабатывая привычку, я старался приучить тело к новому ощущению, чтобы чувство дискомфорта от легкости оружия не мешало восприятию ситуации в боевой обстановке. Как отвлекающий фактор это было немаловажно.

В баре было многолюдно: под вечер собирались компании, еще не ходившие в рейд, громко что-то обсуждали или, наоборот, перешептывались те, кто только что вернулся с уловом и без оного. Удача – штука капризная, везет не каждый день. Мои будущие подчиненные сидели на старом месте, в западном углу бара, в тени от потолочной балки, тянувшейся через весь зал. В карты никто не играл, все были предельно собранны и нервничали. Что же, общий фон вполне подходящий. Посмотрим, кого набрал Якоб себе в напарники. Серхио я уже знал; двое выглядели и говорили как соотечественники Зана; один то ли венгр, то ли румын, бритый наголо, плотный среднего роста мужик с обожженными руками (скорее всего, подрывник); пятый был русским – это я распознаю сразу, наших всегда узнаешь в любой толпе. Не могу сказать конкретно, по каким признакам, но сто к одному, что не ошибаюсь. Подойдя к столу, я кивнул всем, придвинул свободный табурет и начал знакомиться:

– Доброго всем вечера. Я – Антон, ваш командир в предстоящей операции. Предварительно с вами уже говорили. Кому-нибудь нужен переводчик или перейти на английский? – Никто не выразил желания, и я продолжил: – Дело непростое, но, если выгорит, сможете несколько лет ни в чем себе не отказывать, если опять же останетесь живы. Подумайте хорошо, прежде чем соглашаться. Когда разговор пойдет о деталях, отказываться будет поздно.

Приподнял опаленную руку только «румын», как я про себя окрестил наемника с обожженными руками. Говорил он по-русски чисто, с мягким неуловимым акцентом. Наверно или румын, или молдаванин.

– Якоб говорил только об оплате в двадцать тысяч евро каждому. Сейчас непростые времена. Сильно на эти деньги не пожируешь.

– Трофеи миссии оставляю вам. Поделите меж собой. Я не в доле. Поэтому хватит всем. Там, куда мы пойдем, есть что взять и не заморачиваться с правами собственности. Да и сбыт можно организовать прямо тут, оптом. Получите чистоганом и по домам – мечты осуществлять. Не пойдете же вы к Обелиску счастья просить, не даст – проверено на практике.

– Вопросов больше нет. Лично я согласен. – «Румын» расслабился и, откинувшись на табурете, подпер стену спиной, выпив сразу полкружки светлого пива.

– Тогда давайте знакомиться. Серхио я уже знаю. Как и его специальность. Ты хороший снайпер, только будь чуть наблюдательнее в карауле. Я сидел совсем рядом с тобой.

Лицо бородача стало бледным как пергамент, видимо, представил, как чуть было не расстался с жизнью. Я повернулся к Буревестнику:

– Якоб, представь мне своих соотечественников и вот этого молчаливого парня из Рязани.

Тот, на кого я показал кивком головы, вздрогнул, но ничего не сказал, уставившись отрешенным взглядом в экран телевизора. Мой приятель усмехнулся и кивнул:

– Это Карл и Юрген, а тот, кого ты безошибочно назвал рязанским парнем, – Николай. Карл у нас мастер на все руки, штурмовик и специалист по тяжелому вооружению. Юрген просто хорошо и быстро стреляет из всего на свете, что может стрелять. А вот Николай у нас пулеметчик. Знает об этих машинках все и из КПВ как-то на спор попал в пикового туза со ста метров, хотя бил короткой очередью и карта вообще уцелеть не должна была. Михай, как ты догадался, подрывник. И, смею уверить, не хуже твоего Крота.

– Думаю, Крот бы не согласился с тобой, брат. Но это мы проверим. Теперь, раз возражений нет, предлагаю перейти к плану операции и подгонке снаряжения. Времени у нас около сорока часов на все это.

– М-мужики! А вы слышали историю про полтергейста, что в Мертвом годе живет? – Приват был нарушен плюхнувшимся возле меня пьяненьким мужиком, которого все звали Валера Брехун.

Этот персонаж курсировал между Кордоном и территорией «Альфы», не отваживаясь ходить дальше этих сравнительно безопасных мест. Брехун зарабатывал тем, что крепко приседал на уши новичкам или компостировал мозги заезжим писакам и тележурналюгам. Ходил Валера от костра к костру и от стола к столу, пока не надирался до безбожного состояния и не засыпал где придется. Оружие он свое пропивал, а ПМ никогда не был заряжен и вынимался владельцем из кобуры только для открывания пивных бутылок. Новенький, но в многочисленных винных и пивных пятнах комбез местного «сказителя» придавал ему на редкость непрезентабельный вид. А пятна блевотины и резкий запах мочи не оставлял случайным соседям «фольклориста Зоны» инвариантности поведения – либо выгнать Брехуна вон, либо слушать его бредовые побасенки и тупые анекдоты. Чаще ставили выпивку и выгоняли, но иногда, если дым стоял коромыслом на мероприятии, куда Валеру заносило попутным ветром, многие даже слушали и смеялись.

– В-вы чего?! – возопил Валера – Да меня по ящику показывали и… и… афф-ф… афтрографы брали. Я теперь типа звезда! Ик!

Тут Валера не врал, была одна история. Тогда старателю, подрядившемуся к какой-то журналистке в проводники, не заплатили за риск. Парень выдернул барышню с телевидения, чуть не попавшую в «Бегловку». Дамочка визжала и требовала новых опасностей. Парень разозлился. Привел журналистку на Кордон и в «Тошниловке» сплавил на руки Валере, бывшему тогда почти трезвым и выложившему телерепортерше весь свой репертуар. Слушала она Брехуна часа два, все записала и уехала в Беларусь, где под озвученные профессиональным актером Балерины бредни и наложенный поверх видеоряд окрестностей Свалки «создала» двухчасовой фильм. Шумиха была колоссальная. Журналистке дали кучу премий и, чуть чего, приглашали во все передачи, так или иначе освещавшие события в Зоне отчуждения. Потом она издала книгу, и к Валере пришла кратковременная слава. Потом, само собой, пошли опровержения, журналистку стали шельмовать. Но народ уже не переубедишь. А Брехуна пару раз действительно показали по украинским и российским каналам. Но только мельком, потому что он на щедрые подношения почитателей пьянствовал месяц напролет и чаще дрых, бормоча нечто несуразное. Потом все как-то утихло, слава ушла, но Валера по старой памяти так и шлялся по маршруту Кордон – Свалка – «Приют старателя», перебиваясь случайными подачками. Где он раздобыл новый комбез, ума не приложу.

От назойливого болтуна нужно было тихо избавиться. Наемники уже напряглись, Николай как бы невзначай сместился чуть ближе к пьянчуге, намереваясь выкинуть его из-за стола. Многие в баре были уже навеселе, и пролетающий мимо Валера мог послужить поводом к началу заварухи. Этого нельзя было допускать. Я похлопал Брехуна по плечу и пообещал поставить ему выпивку, если он пойдет сейчас к барной стойке и перестанет бузить. Но Валера был не в себе, сбросил с плеча мою руку и обложил присутствующих последними словами. Наемники стали приподниматься со своих мест, писец уже показал зубы в прощальной улыбке, спецом для Брехуна. Положение стало угрожающим. Вспомнив ментальную оплеуху, которой меня угостил мозгоед, я применил этот же прием на Брехуне. Эффект был потрясающим: пьяницу отбросило метра на два назад, под чужой стол. Посланный мною импульс сильно прижег Балерины проспиртованные мозги, но вот что значит «общий наркоз» – он почти сразу поднялся и, выпучив глаза, заорал, перекрывая общий гул в зале: