Бес - Владислав Выставной Страница 44

– Да что это за срань такая?.. – тихо проговорил Шон.

Илья же от увиденного просто потерял дар речи.

Из центра стойки, чуть покосившись, торчал кривой деревянный столб. И на нем, нанизанный, как насекомое на булавку, висел голый, истерзанный человек. Глядя на тело, из груди которого торчал окровавленный кол, Илья ощутил растерянность и крадущийся откуда-то из глубины страх.

А еще – Голос. Голос в глубине его мозга.

Он что-то вкрадчиво шептал, но Илья не разбирал смысла. Он в оцепенении пялился на мертвое тело, которое казалось все отвратительнее. Илья никак не мог понять, что же в мертвеце самое мерзкое, пока вдруг с ужасом не понял, что человек этот – бесполый. Там, где у нормального мужика с таким выраженным мышечным рельефом должно болтаться хоть что-то, ни черта не было.

– Андроид… – сказал Злой.

– Надо же, – сказал Шон. – Откуда он здесь взялся?

Они обошли место жуткой казни и увидели по ту сторону стойки еще одно лежащее ничком тело. Шон осторожно перевернул его, и тут уж морпех не выдержал. Его стошнило. Он судорожно обтерся, заставил себя опять взглянуть на лежащего – и его вывернуло снова, будто кто-то дернул за ручку «слива».

Товарищи реагировали на увиденное более сдержанно.

– Кто это, Злой, как думаешь? – проговорил Шон. – Кто-то из них?

– Не знаю… – пробормотал Злой. Он действительно выглядел растерянным. – Разве тут разберешь…

Разобрать, и вправду, было непросто. Лицо трупа выглядело так, словно художник, отчаявшись достоверно передать черты лица, просто замазал его растрепанной кистью. При этом было видно, что чудовищное месиво на месте лица – не травма и не следы тления.

– Он мертв уже давно, – отметил Злой, присев рядом с телом. – И при этом совсем не тронут разложением. Странно…

Илья тихо отошел к стене. Хотелось чем-то заняться, чтобы находиться подальше от этого мерзкого зрелища. Например, стоило осмотреть ближайший коридор. Он сразу вызывал подозрение тем, что из всех прочих единственный был лишен освещения. Илья осторожно двинулся вдоль стены. За спиной были слышны голоса товарищей, но сейчас его внимание притягивала эта подозрительная темнота. Он поднял пистолет на уровень глаз, вглядываясь в темень поверх ствола. Точка лазерного прицела определенно упиралась в какое-то препятствие. Запоздало вспомнил о тепловизоре, опустил плоский экранчик на глаза.

Точно, препятствие. Странная, нелепая стена посреди коридора, сложенная будто из кучи мусора. Здесь были столы, стулья, пластиковые ящики, набитые чем-то мешки… Непонятно, как все это держалось и не разваливалось. Илья поднял взгляд. Стена упиралась в потолок, и перелезть через нее не представлялось возможным. Пнул ботинком в какой-то металлический ящик в основании этой груды хлама. Стена не шелохнулась. Навалился плечом – бесполезно. Наверное, и не стоило, не разобравшись, пытаться проникнуть «на ту сторону», но неожиданно взыграло любопытство. Илья прошел вдоль стены раз, другой, и обнаружил нечто, похожее на люк. Вообще это была дверца автоклава, терявшегося среди прочего хлама. Эдакий круглый люк в широком металлическом цилиндре, напоминавшем торпедный аппарат. На месте поворотной рукоятки была зияющая дыра. Илья, не раздумывая, сунул туда палец и потянул.

Дверца подалась и тяжело повернулась на петлях. Эдакая массивная, толстая, как и полагается, с мощной теплоизоляцией. И главное, вроде бы, подсвеченная из глубины автоклава. Лейтенант не удержался и, пригнувшись, заглянул в отверстие люка. Как он и предполагал, задней стенки у автоклава не было. И там, за метровой трубой этой некогда высокотемпературной печи, был свет. Куда более яркий, чем по эту сторону «мусорной стены».

Илья откинул «маску» тепловизора и, щурясь, пытался разглядеть что-нибудь в этом ослепительном свете.

Запоздало мелькнуло в голове: все слишком странно, надо бы позвать товарищей. Но тут что-то стремительно заслонило проем с той стороны. Илья не успел ни отскочить, ни вскрикнуть – что-то болезненно, колко вонзилось в плечо и горло, и он тут же потерял голос и способность двигаться.

Секундой позже холодный пол хлестко шлепнул его по щеке.

И пришла тьма.

Лейтенант очнулся от боли. Мерзко пульсировала скула, которой он приложился об пол при падении. В голове была каша, воспоминания приходили фрагментарно и безо всякой логики. Открыв глаза, зажмурился: едкий свет не позволял ничего рассмотреть. Попробовал встать – и понял, что не в состоянии пошевелиться. С трудом повернув голову, осторожно приоткрыл один глаз.

Левая рука была прихвачена ремнями к какому-то мягкому выступу. Королев зажмурился. Повернул голову вправо – та же картина: рука туго пристегнута. Только теперь он заметил, что на нем нет одежды, а от запястий, прилепленных кусочками пластыря, тянутся куда-то тонкие проводки. Слух различил мерное попискивание кардиомонитора.

– Что случилось? – прохрипел лейтенант. – Где я?

Ответа не последовало. Зато появилась фигура, затянутая в синюю медицинскую форму, склонилась над ним, заслонив ослепительный свет хирургических ламп.

Вот оно что! Он на операционном столе.

– Доктор? – неуверенно произнес Илья. – Что со мной?

Склонившийся над ним человек удивленно вылупился через массивные очки. Остальное лицо скрывала такая же синяя маска и шапочка.

– Док! Вы же врач? – повторил Илья немного окрепшим голосом. – Как я здесь очутился? Я ранен?

– Я не врач, – невнятно произнес незнакомец. – И лечить тебя не собираюсь. Но какое тебе до этого дело?

– То есть как это какое?! – Илья ощутил беспокойство. Задергался, пытаясь вырваться. – Что происходит?!

Человек в синем продолжал разглядывать «пациента», как показалось Илье, с некоторым недоумением.

– Ну что же, убедительно, – проговорил он. – Даже очень.

– Что значит – убедительно? – процедил Илья. Снова дернулся, пытаясь высвободиться. Теперь он ощутил, что прочные ремни плотно притягивают к столу также грудь и ноги.

– Похоже на человека, – пояснил незнакомец, капая пленнику в глаза какую-то жидкость из пипетки. – И чем дальше – тем больше вы похожи. И это мне совсем не нравится.

– Кто это – «вы»?! – прорычал Илья, пытаясь увернуться от назойливой пипетки. Он все еще пытался преодолеть сопротивление пут, и от напряжения на шее, руках вздулись жилы.

– А то ты не знаешь! – сердито сказал человек. Неловко дернулся, выронил пипетку. Звякнуло разбившееся стекло. «Хирург» закряхтел, отпихивая в сторону осколки, и вдруг рассмеялся:

– Да, разговаривать с предметами – это признак приближающегося безумия. Но молчать – еще хуже. Ну, давай, поговорим. Тем более, что ты неплохо имитируешь разум.

– У вас это получается хуже… – пробормотал Илья. – Ей-богу, вы меня с кем-то путаете.