Князь Света - Роджер Желязны Страница 44

— Не совсем, — ответил демон. — Мы вернемся кэтому, ну, скажем, через если не белый, то желтый месяц. Мне твоя идея весьмапо душе. Чувствую, что война с богами окажется замечательным развлечением. Носначала я хочу насладиться плотскими радостями. Неужели ты поскупишься нанебольшое развлечение для меня — после веков скуки в тюрьме, в которую ты жеменя и засадил?

— Поскуплюсь я на такое использование моей личности.

— Как бы там ни было, придется тебе на время с этимпримириться. К тому же у тебя будет возможность насладиться тем, чемнаслаждаюсь я, так почему бы тебе спокойно не воспользоваться этим?

— Так ты утверждаешь, что намерен-таки воевать противбогов?

— Да, в самом деле. Жалко, я сам не додумался до этогов стародавние времена. Быть может, мы бы тогда избежали обуздания. Может быть,в этом мире не было бы больше богов и людей. Мы же никогда не склонялись ксогласованным действиям. Независимость духа для нас естественный спутник личнойнезависимости. Каждый сражался сам за себя в общем столкновении счеловечеством. Я вождь — да, это так, но лишь потому, что я старше, сильнее имудрее остальных. Они приходят ко мне за советом, они служат мне, когда я имприкажу. Но я никогда не отдавал им приказов в битве. Ну а теперь — позже —буду. Новшество очень хорошо поможет против заунывной монотонности.

— Советую тебе не ждать, ибо никакого «позже» не будет,Тарака.

— Почему же?

— Когда я шел к Адову Колодезю, гнев богов носился ввоздухе, клубился у меня за спиной. Теперь в мире затерялось шестьдесят шестьдемонов. Очень скоро почувствуют боги ваше присутствие. Они сразу поймут, ктоэто сделал, и предпримут против нас определенные шаги. Элемент неожиданностибудет потерян.

— Бились мы с богами в былые дни…

— Но это уже не былые дни, Тарака. Боги теперь сильнее,намного сильнее. Долго был ты обуздан, и все эти века возрастала их мощь. Дажеесли ты впервые в истории поведешь в битву настоящую армию ракшасов, а яподдержу тебя могучей армией людей, даже и тогда не будет никакой уверенности втом, кто победит. И если ты сейчас промедлишь, то упустишь свои шансы.

— Мне не нравится, когда ты говоришь со мной об этом,Сиддхартха, ибо ты беспокоишь меня.

— К этому я и стремлюсь. Пусть ты и могуч, но когда тывстретишь Красного, он выпьет из тебя глазами всю твою жизнь. И он придет сюда,к Ратнагари, ибо он преследует меня. Появившиеся на свободе демоны — указка,подсказывающая ему, куда идти. И он может привести с собой и других. Тогдаможет статься, что даже все вы не окажетесь для них достойным соперником.

Демон не отвечал. Они уже вылезли из колодца, и Тарака,отмерив последние две сотни шагов, добрался наконец до огромной двери, котораятеперь была распахнута настежь. Он выбрался на наружную площадку, поглядел снее вниз.

— Ты сомневаешься в могуществе ракшасов, Бич? —спросил он. — Смотри же!

И он шагнул с площадки.

Они не упали.

Они поплыли, как те листья, что он бросил вниз — давно ли?

Вниз.

Они приземлились прямо на тропинку, преодолев по воздухуполпути вниз, с горы, называемой Чанна.

— Я не только укротил твою нервную систему, —объявил Тарака, — но и пропитал все твое тело, окутал его энергией самогосвоего бытия. Так что присылай ко мне этого Красного, который выпивает жизньглазами. Я с удовольствием встречусь с ним.

— Хоть ты и можешь разгуливать по воздуху, —ответил Сиддхартха, — говоришь ты вещи весьма опрометчивые.

— Недалеко отсюда, в Паламайдзу, находится двор КнязяВидегхи, — сказал Тарака, — я присмотрелся к нему на обратном пути сНебес. Как я понял, он обожает игру. Стало быть, туда и держим путь-дорогу.

— А если поиграть явится и Бог Смерти?

— И пусть! — вскричал Тарака. — Ты пересталзабавлять меня, Бич. Спокойной ночи. Спи дальше!

И на него опустилась легкая, как вуаль, темнота и гнетущая, словносвинцовая, тишина; первая из них сгущалась, вторая рассеивалась.

От следующих дней остались лишь яркие фрагменты.

До него доходили обрывки разговоров или песен, красочныевиды галерей, комнат, садов. А однажды он заглянул в подземный застенок, где надыбе корчились люди, и услышал собственный смех.

А между этими видениями его посещали сны, подчас смыкающиесяс явью. Их освещало пламя, их омывали слезы и кровь. В полутемном бескрайнемсоборе он бросал кости, и были это светила и планеты. Метеоры высекали пламя унего над головой, кометы вычерчивали пылающие дуги на черном стекле свода. Кнему сквозь страх пробилась вдруг вспышка радости, и он знал, что хотя этарадость в основном принадлежала не ему, была в ней и его частичка. Ну а страх,тот весь был его.

Когда Тарака выпивал слишком много вина или валялся,запыхавшись, на своем широком и низком ложе в гареме, его хватка, тиски,которыми он сжимал украденное тело, слабела. Но слаб еще был и Сиддхартха,разум его не оправился от ушиба, контузии, а тело было либо пьяным, либообессиленным; и он знал, что не пришло еще время оспорить владычествоповелителя демонов.

Иногда видел он все вокруг не глазами того тела, котороебыло когда-то его собственностью, а зрением демона, направленным сразу во всестороны; сдирал он тогда своим взглядом со всех, с кем встречался, и кожу, икости, прозревая под ними огонь истинной их сущности, то расцвеченныйпереливами и тенями их страстей, то мерцающий от жадности, похоти или зависти,то стремительно мечущийся между жаждой и жадностью, то тлеющий подспуднойненавистью, то угасающий со страхом и болью. Адом ему стало это многоцветие;лишь иногда смягчался он как-то либо холодным голубым сиянием интеллектаученого, либо белым светом умирающего монаха, либо розовым ореолом хоронящейсяот его взгляда знатной дамы, либо, наконец, пляшущими простенькими цветамииграющих детишек.

Он прохаживался по залам с высокими потолками и по широкимгалереям королевского дворца в Паламайдзу, его законного выигрыша. КнязьВидегха был брошен в цепях в свой собственный застенок. И никто из егоподданных по всему королевству не подозревал, что на трон его воссел нынедемон. Все, казалось, шло своим чередом. Сиддхартхе привиделось, как онпроезжает на спине у слона по улицам города. Всем женщинам в городе велено былостоять у дверей своих жилищ, и он выбирал среди них тех, которые приходилисьему по душе, и забирал их в свой гарем.