Волшебная луна - Алисон Ноэль Страница 44

К счастью, от мистера Муньоса отделаться еще легче. Наверное, потому, что я сама к нему подошла.

Решила, что преподаватель истории, страстный любитель Ренессанса, как раз тот человек, что поможет мне выяснить название травы, необходимой для создания эликсира.

Вчера вечером я решила пошарить по Гуглу, и вдруг оказалось, я понятия не имею, какое слово набрать в поисковом окошке. А поскольку Сабина все еще следит за мной, как ястреб, хоть я и ем, и пью, и вообще веду себя по возможности нормально, то удрать в Летнюю страну и думать нечего, даже на несколько минут.

Так что мистер Муньос — моя последняя надежда. Во всяком случае, самая реальная в ближайшее время. Понимаете, после того, как Деймен вылил мои бутылки в раковину, у меня осталась всего половина запаса, а он и так был довольно скудный. А значит, необходимо сделать еще, и побольше. Чтобы хватило мне продержаться до того, как я отправлюсь в прошлое, и еще для Деймена осталось, на время его выздоровления.

А рецепта он мне так и не дал. Я знаю только то, что увидела в хрустале: отец Деймена, когда готовил напиток, называл вслух каждый ингредиент, и только последнее название прошептал на ухо сыну, совсем тихо, я не смогла расслышать.

От мистера Муньоса помощи никакой. Покопавшись в каких-то старых книжках и ровно ничего полезного не обнаружив, он оборачивается ко мне и говорит:

— К сожалению, Эвер, я не нашел ответа на твой вопрос, но раз уж ты здесь…

Я поднимаю руку, останавливая поток его слов, пока не поздно, И хотя я вовсе не горжусь своей отповедью мистеру Робинсу, если Муньос не отстанет по-хорошему сейчас получит ровно то же самое.

— Я понимаю, о чем вы, но вы ошибаетесь. — Говорю глядя ему прямо в глаза. — Все не так, как вы думаете.

Останавливаюсь, поняв, что мои объяснения звучат до ужаса беспомощно. По сути, мои слова означают, что нечто действительно случилось, просто немного не так, как он думает. Я практически признаю свою вину — всего лишь со смягчающими обстоятельствами.

Я качаю головой и мысленно делаю гримасу. Молодец, Эвер! Продолжай в том же духе, и скоро тебе понадобится адвокат в лице Сабины.

Учитель смотрит на меня, я смотрю на него, и мы одновременно качаем головой, безмолвно соглашаясь оставить все, как есть.

Когда я уже собираюсь уходить, подхватив сумку, он трогает меня за локоть.

— Держись! Все будет хорошо.

И все. Один простой жест — а я уже вижу, что Сабина чуть ли не каждый день заходит в кафе «Старбакс» Эти двое осторожно флиртуют, но дело, слава богу, не зашло дальше улыбок, хотя Муньос уже мечтает о большем. Надо бы все это прекратить — не ровен час, еще роман закрутят, вот только не до них мне сейчас.

Отряхиваюсь от чужой психической энергии и, выйдя за дверь, немедленно натыкаюсь на Романа. Шагая рядом, он с ухмылкой спрашивает:

— Ну, как Муньос? Помог?

Я иду, не оглядываясь. Морщусь, когда его холодное дыхание касается моей щеки.

— Времени у тебя почти не осталось. — Голос у Романа ласковый, словно поцелуй любовника. — Все очень быстро завертелось, правда? Оглянуться не успеешь, все уже и закончится. И тогда… останемся только ты и я.

Пожимаю плечами. Это не совсем верно. Я же видела, что произошло тогда в церкви во Флоренции. Если не ошибаюсь, еще шестеро бессмертных сирот, вполне вероятно, бродят по земле. Шестеро беспризорников, которые могут сейчас быть где угодно. А если Роман об этом не знает — что ж, не мне его просвещать.

Поэтому я смотрю ему в глаза, изо всех сил сопротивляясь их манящей синеве, и говорю:

— Надо же, как мне повезло.

Он улыбается.

— И мне тоже! Тебе понадобится человек, который поможет исцелить твое разбитое сердце, Который тебя поймет. Человек, который знает, что ты такое на самом деле.

Он проводит пальцем вдоль моей руки. Прикосновение ужасно холодное, даже сквозь рукав. Я отдергиваю руку.

— Ты ничего обо мне не знаешь! Ты меня недооцениваешь! Я бы на твоем месте не торопилась праздновать победу. Ты еще не выиграл!

Как я ни стараюсь говорить угрожающе, голос дрожит, и мои слова трудно принять всерьез. Я ускоряю шаги и под издевательский смех Романа подхожу к столу, где сидят Майлз и Хейвен.

Устраиваюсь рядом на скамье и улыбаюсь, глядя на них. Кажется, мы сто лет не общались, вот я и радуюсь, как идиотка.

— Привет, ребята! — Никак не могу согнать улыбку с лица.

А они смотрят на меня, потом переглядываются и синхронно кивают, будто отрепетировали заранее.

Майлз прихлебывает содовую — раньше ни за что в жизни даже близко бы к ней не подошел. Его ярко-розовые ногти постукивают по жестянке, а у меня живот подвело от страха. Может, заглянуть в их мысли — хоть подготовиться к тому, что они мне скажут? Нет, лучше не буду. Не хочу выслушивать это дважды.

— Нам надо поговорить, — начинает Майлз. — По поводу Деймена.

— Нет, — перебивает Хейвен, покосившись на Майлза, и деловито вытаскивает из сумки пакетик морковных палочек — низкокалорийное питание девчонок из школьной элиты. — По поводу тебя и Деймена.

— О чем тут говорить? Он со Стейшей, а я… как-то справляюсь.

Они опять переглядываются, коротко, но со значением.

— А ты точно справляешься? — спрашивает Майлз. — Послушай, Эвер — влезть к человеку в дом, что-то там добавлять в его еду… Это извращение какое-то! Адекватные люди так себя не ведут.

— Ага, а вы, значит, верите разным дурацким слухам? Сколько времени мы с вами дружили, вы сто раз были у меня дома, и считаете, что я способна…

Встряхнув головой, заставляю себя остановиться. Если уж от Деймена я с трудом добилась мимолетного узнавания, и то оно тут же перешло в презрение, а ведь мы с ним не одно столетие знакомы… Что говорить о Майлзе и Хейвен, с которыми мы общаемся меньше года?

— А зачем Деймену все это выдумывать?

Хейвен смотрит на меня так жестко и осуждающе, что я вдруг понимаю: она затеяла этот разговор вовсе не для того, чтобы мне помочь. Хоть и делает вид, что заботится обо мне, на самом деле она злорадствует. Если вспомнить, что Деймен выбрал меня, а не ее, и Роман бегает за мной, а на ее заходы внимания не обращает, она счастлива видеть меня в нокауте. И сегодня соизволила сесть рядом со мной, только чтобы потешить свое самолюбие.

Уткнувшись взглядом в стол, я удивляюсь тому, как все это больно. И все-таки стараюсь ее не судить и не обижаться. Я слишком хорошо знаю, что такое ревность. Разум тут ничего не значит.

— Ты должна справиться со своим чувством, — говорит Майлз и отпивает содовую, не отрывая взгляда от моего лица. — Нужно освободиться от этого и жить дальше.

— Все знают, что ты его преследуешь, — заявляет Хейвен, прикрывая рот ладонью. Ноготки выкрашены в бледно-розовый цвет вместо привычного черного. — Все знают, что ты, по крайней мере, два раза залезала к нему в дом. Это безумие какое-то, возьми себя в руки!