Седьмой - Вячеслав Грацкий Страница 44

— Ирица, ты меня тоже не удивила, — буркнул Воисвет. — Булыгу я не спрашиваю, с ним еще понятней, а вот что думают Дежень, Велена, а?

— Почему это ты меня не спрашиваешь? — возмутился Булыга. — Я хотел бы кое-что сказать!

— Неужели?

— Да! Я, конечно, не горазд на всякие мудрости, но скажу просто. Предложение этих карл против моей чести! Я лучше умру, чем позволю совершиться этой мерзости.

— Это довольно приятно, если ты не знал, — буркнул Горяй. — Но ведь никогда не поздно…

— Замолчи! — рявкнул богатырь. — Ты же воин! Или честь для тебя ничего не значит?

— При чем здесь моя честь? — Горяй тоже повысил голос. — От меня ведь не требуют провести ночь с тобой, Булыга! А карлицы местные — они ведь тоже женщины. А я, например, люблю женщин. Любого роста и цвета кожи. А если мне еще обещают за это свободу, почему же я должен отказываться? И где же здесь урон чести?

Булыга только засопел в ответ. Хотел было напомнить об Иве, но решил при всех не открывать тайну сотника.

— Ладно Горяй, Булыга, а что Дежень?

Воисвет вгляделся в темный силуэт воина. Люк закрыли, и разглядеть лицо Деженя князь не смог.

— Будь я один… — тихо сказал Дежень. — Но я не один и я не позволю, чтобы какая-то мразь прикасалась к моей сестре без ее желания.

— Понятно, — кивнул князь. — А ты, Велена?

— Если бы можно было зачать и родить в один день, я бы и не думала особо.

— Велена! — простонал Булыга, его душил гнев. — Как ты могла!

— Остынь, Булыга. Речь идет о нашей жизни.

— Жизнь не имеет значения, когда дело касается чести! — горячо воскликнул богатырь.

— Это у вас — воинов, если ты забыл, я всего лишь вор.

— Но ведь я… Я… — Булыга запнулся и больше не сказал ни слова.

— И потом, чего ты взбеленился? — В голосе Велены послышалось смущение. — Я ведь не сказала, что согласна. Я хотела сказать только, что провести здесь девять месяцев не входит в мои планы.

Булыга молчал, и Велена отчетливо осознала, что сказала что-то лишнее.

— Стерва, — шепотом, но достаточно внятно сказала Ирица.

Горяй оглушительно захохотал. Булыга шевельнулся, угрожающе заворчал.

— Я понимаю твои чувства, Ирица, — заметила Велена. — Ты ведь не со зла, просто очень сильно боишься, не так ли?

Ирица подскочила с места и тут же, под тяжелой рукой Деженя, села обратно.

— Ну ничего, мы еще поговорим с тобой, — пообещала она.

— Поговорим-поговорим, а то как же, дорога неблизкая. — Велена рассмеялась. — Может, даже в чане с горящим маслом успеем словом перемолвиться! Если, конечно, ты не купишь себе жизнь.

— Смейся-смейся! Я посмотрю, как ты будешь смеяться, когда орава этих уродцев будет иметь тебя каждый день на протяжении девяти месяцев!

Булыга зарычал, но на его плечах повис Горяй.

— Ну все, хватит. — Воисвет поднялся. — Глотки будете врагам перегрызать, а не друг другу.

— Так ведь враг-то далековато, а свои всегда под рукой, — вставил сотник.

— Заткнись! Ты и так уже наговорил тут с три короба. Еще одно слово — и я буду вынужден связать тебя и заткнуть кляпом рот.

— Все-все, молчу, — Горяй замахал руками. — Больше не услышите от меня ни слова.

— Хотелось бы верить.

Князь принялся мерить яму шагами.

— Друзья, — тихо сказал он, — я хочу кое-что сказать. Однако не спешите после этого чесать языками. Подумайте над моими словами, подумайте хорошенько. Итак, у нас есть два способа выйти отсюда живыми. Первый предложили карлики. Второй заключается в том, чтобы согласиться на все, дать все необходимые клятвы, а потом их нарушить. Даже если они будут выпускать нас по одному, да еще со связанными руками и ногами, думаю, это нас не остановит. Конечно же, оба эти способа, скажем так, не очень-то приемлемы, оба они, так или иначе, затрагивают вопросы чести, совести и так далее. Но на другой чаше весов наши жизни, наши цели и все прочее. Так что, подумайте над этим. И пусть каждый решит для себя, как ему поступить. Только на этот раз без препирательств.

Они молчали долго. И первым заговорил опять-таки Горяй.

— Есть еще один способ, — тихо сказал Горяй. — Я, например, могу не нарушать клятв и готов потрудиться на их племя прямо сейчас. Ну а потом как получится.

Он едва-едва сумел договорить. Перед внутренним взором полыхнул образ Ивы, и Горяю стало не по себе.

Он и не думал, что настолько привязался к ней. Нет конечно, она была очень красива и мила, но чтобы вот так! Чтобы предстоящие встречи с карлицами вдруг стали вызывать тошноту, этого Горяй от себя никак не ожидал.

Ему понадобилось какое-то время, дабы привести в порядок мысли и чувства. В конце концов, сказал он себе, это реальный шанс выбраться из плена. А ему это сделать гораздо проще, чем, скажем, Булыге, угодившему ненароком в витязи и теперь кичившемуся на каждом шагу своей честью!

«А Ива, — Горяй вздохнул, — она поймет».

Главное, чтобы сама не вздумала выручать. Пусть она вампир, пусть у нее нечеловеческая сила и быстрота, но ведь и карлики не лыком шиты. Судя по всему, они в окрестностях замка появились давным-давно и успели насмотреться здесь на всякую нечисть. А значит, у них наверняка найдется, чем встретить вампира. При мысли о том, что Ива может погибнуть, его сердце наполнилось болью.

— Горяй? — ворвался в сознание сотника голос князя. — Ты не заснул?

— Он весь в предвкушении, — съязвила Ирица. — У него уж…

— Помолчи! — оборвал ее князь. — Он собирается спасти нас, если ты еще не поняла. Горяй, ты слышишь меня?

— Слышу, — хмуро отозвался сотник.

— Они ведь могут взять с тебя клятву не помогать нам, — заметил князь.

— Могут, — согласился Горяй. — А могут и не взять. Но даже если возьмут, в конце концов, главное — оказаться наверху, авось что-нибудь придумаю.

— Нет, мы должны придумать все прямо сейчас.

Горяй прищурился. Солнце пряталось за вершины гор, но привыкшим к полумраку ямы глазам и этого было чересчур. Карлики не торопили, и он несколько минут стоял на месте, привыкая к свету, а попутно разглядывая поселок.

Он располагался в небольшой укромной долине, и было здесь не более двух десятков домов. Впрочем, дома выглядели довольно большими для карликов, очень может быть, что в каждом проживало несколько семей. Горяй нахмурился. По всему выходило, сотни две голов, значит, не более двух-трех дюжин воинов. Но если учесть суровые реалии гор и воинственный дух горцев, общее число боеспособных карлов можно было увеличить раза в два.

Сотника окружало с десяток воинов. Доспехов они не имели никаких, а из оружия только дротики, заменявшие, похоже, карликам тяжелые копья. На поясах многих висели еще и ножи, но называть их оружием у Горяя бы язык не повернулся. У людей с такими ножиками только дети играют.