Вечный поход - Сергей Вольнов Страница 44

Обнял, как родного. Похлопал по спине да в путь — и без того уж выбился изо всех маршрутных графиков! — теперь добрых полночи навёрстывать придётся.

Я выскользнул в темноту кусочком чёрного. И вмиг слился с нею.

«Прощай, Митрич! Не свидимся, поди».

Аутентичная русская деревня, в которую мне довелось забрести, канула во тьме за спиной.

Я не оглядывался.

Уходя — ухожу.

— Опасный народ движется на тебя, о Великий Хан… решительный и безрассудный… Их копья, поставленные вверх остриями — царапают облака… Направленные на врага — убивают на дальних подступах… — Кусмэ Есуг говорил, против обыкновения прищурив глаза. — Их царь молод… храбр до исступления… необычайно удачлив… Вот уже столько лет он неизменно одерживает победу за победой… И если есть у него слабое место — то это беда и вина всего народа… Суть в том, что они… почитают неправильных богов!.. — Советник поперхнулся и закашлялся. Чингисхан, впитывавший каждое слово, нетерпеливо ждал. — …а значит… Сульдэ будет на твоей стороне… и никакие пришлые боги не спасут иноземцев…

Он хотел добавить что-то ещё, но хан перебил его.

— Как зовут этого храбреца? — глаза Повелителя цепко следили за мимикой собеседника.

— Ис Кандер… сын Фил Липла…

— Что ему нужно? Богатства? Пастбища? Моя голова?..

— О нет!.. — губы Кусмэ Есуга противно дрогнули, напоминая скрытую усмешку. — Он даже не знает о твоём существовании, Повелитель…

— Не заговаривайся, Кусмэ! — бровь хана поползла вверх, напрягая лицо. — Разве ещё есть в подлунном мире хоть один правитель, не слыхавший обо мне?!

— Кто сказал, о Великий Хаи… что ты в подлунном мире… Ты… прошедший сквозь Облачные Врата?.. — теперь уже взгляд посланника впился в лицо хана, всё больше и больше тяжелея. — Верь мне. Ис Кандер не слыхал твоего имени… Много лет назад он покинул родину… чтобы уже никогда не вернуться назад… Раздал всё своё имущество и земли наследникам и родственникам… чтобы не возникало даже самой мысли о возвращении… Он ещё юным двинулся в свой Военный Поход… заручившись поддержкой неведомых нам богов… и не его вина, что дороги ваших Походов пересеклись…

— Сколько их было… безумцев, что пытались пересечь мой Путь. Но ни один не перешёл на другую сторону. Любая дорога, наткнувшаяся на мою, — обрывается. — Великий Хан устало махнул рукой, давая понять, что решение принято. — Вперёд!

На этот раз не было привычных приготовлений. Не было военного совета и ночи перед сражением. Просто солнце повисело ещё немного и неспешно двинулось на восток. А вслед за ним сдвинулась с места и многоводная людская река.

Туда — навстречу неведомому врагу! Все объяснения и россказни, все ответы на загадки о невероятном воскрешении Повелителя — потом. После битвы. Если, конечно, будет кому слушать, если будет кому рассказать.

…После долгого форсированного марша тремя постоянно готовыми к бою колоннами тумен наконец достиг огромного поля, где поджидал высланный навстречу врагу разъезд. Сотник разведчиков Асланчи лично доложил Великому Хану, что дальше местность сильно изрезана оврагами, огибающими многочисленные холмы. И что вражеское войско спешно движется именно сюда, словно их ведёт местный проводник. Правда, движение неприятеля сильно замедлено этими оврагами, к тому же подавляющее большинство неприятельской армии составляет пехота.

Из рассказа разведчика об окрестностях получалось, что лучшего места для предстоящей битвы не найти. Да и выигрыш во времени позволял построить своих воинов согласно задуманной тактике. Хасанбек лишь уточнил: когда, по разумению сотника, враг достигнет этого поля? Тот ответил:

— Не раньше, чем можно приготовить на вертеле молодого барашка, который ещё только пасётся в стаде.

Темник вопросительно посмотрел на хана: «Здесь?»

Тот молча кивнул: «Здесь… Готовься».

Опасения, сомнения и смутные вчерашние предчувствия — всё это отступило прочь. Долой интриги и козни пришлых людей! Наконец-то Хасанбек свободно вздохнул полной грудью. На них надвигалась неведомая армия, вот-вот передовые отряды её покажутся из-за холмов, а темник хищно улыбался, оглядывая гвардейцев. Негоже воинам прятать улыбки перед схваткой! Это — их стихия. Для этого они и рождены.

Хасанбек, получив команду хана готовиться к битве, не жалел коня. Непростое это дело — учесть все мелочи перед сражением! Да ещё и расставить войска должным образом.

Кликнув с собою всех тысячников, он устремился вниз по склону. В первую очередь выискивая такие мелочи, которые могли бы не только осложнить ход предстоящей битвы, но и лишить монголов шанса на победу.

Поле представляло собой обширную пологую ложбину, далеко впереди окаймлённую цепью низких холмов. Сам центр ложбины был сильно смещен вперёд, в сторону приближающегося врага. В этой низине, извиваясь, поблескивала небольшая речушка, в десяток шагов шириной.

Темник тут же отметил для себя — не стоит спешить, начав атаку. Пускай неприятель преодолеет эту линию первым и начнёт активные боевые действия на подъёме… пусть даже и на очень пологом, не изматывающем.

На правом фланге поле терялось в перелесках, за которыми, несколько раз изогнувшись, текла полноводная река. Дальше, за рекою, растительность становилась гуще и у самого горизонта сливалась в сплошную стену леса.

Конечно, можно было попытать удачи, послав одну из тысяч в обход ближайших перелесков. Но кто мог бы поручиться, что река, неожиданно повернув, не станет серьезной преградой, надолго задержав отряд?

Нет, удача удачей… Но не стоит испытывать судьбу. А вот раствориться сразу же в этих перелесках!..

Подозвав к себе командира восьмой тысячи, темник кратко объяснил ему задачу. И вскоре, разбившись на сотни, засадная тысяча поспешала к указанному месту, оставив своего трубача в ставке.

Наконец картина предстоящей битвы полностью сложилась в голове Хасанбека. И зазвучали приказы.

— Мунтэй! Возглавишь кэль!

— Мурад! Тебе командовать джун-гаром!

— Шанибек! Твой барун-гар!

Указания сыпались одно за другим. Иногда следовали пояснения. Постепенно возле Хасанбека никого не осталось. Все тысячники умчались к своим воинам, выстраивая их на указанных позициях.

Назад, в ставку, он возвращался вдоль левого края поля, ещё и ещё раз цепко оглядывая раскинувшуюся перед его взором местность.

Степь здесь резко заканчивалась, переходя в буераки. А на одном участке, что предшествовал ручью, даже круто обрывалась. Протяжённость обрыва превышала длину полёта стрелы, высота же достигала примерно трёх всадников, поставленных друг на друга. При взгляде вниз — сразу отпадали все мысли о каком-либо обходном манёвре. Этот участок можно было использовать только для одного: если придёт удача в бою, то, перегруппировавшись и проломив вражескую «стену», теснить левую отколотую часть к обрыву, чтобы столкнуть её вниз на зубы камней…