Пуля - Лорел Гамильтон Страница 44

— Я не знаю, как я отнесусь к тебе с другой женщиной, которую я не встречала. Могу ли я встретиться с ними, а потом ты спросишь меня снова?

Он улыбнулся мне.

— Можешь.

Он снова заговорил в гарнитуру.

— Впустите Белого Короля, — тишина, а затем он сказал: — Да, Черная королева и Черный король пришли к согласию, приведите их.

Я даже не побеспокоилась снова включить свою гарнитуру, потому что была уверена, что не захочу, чтобы то, что я скажу в течение ближайших нескольких минут, прозвучало на открытой частоте, и мне не пришлось бы беспокоиться о предоставлении зеленого света одному из наших снайперов. Все львы ушли домой, кроме тех, что сейчас пробивались сквозь занавески. Все опасные вещи были теперь с нами.

Двое наших охранников вошли первыми, раздвинув длинные шторы, чтобы впустить Хейвена и его львов. Он был около шести футов ростом, немного уже в плечах, чем мне нравилось, но с достаточно мускулистым телом. Он серьезно относился к своей физической форме, потому что львы постоянно боролись за господство. От физической формы зависело, будешь ли ты жив или мертв. Поэтому большинство львов упражнялись очень серьезно.

Он был одет в длинный кремовый плащ поверх красивого костюма. Он весь был загоревшим и кремовым, словно одежда отражала льва внутри него. Его волосы все еще сохраняли оттенки синего, с бликами и тенями, словно синий был натуральным цветом волос, так что окрас по-прежнему был одного из самых лучших неестественных оттенков, которые я когда-либо видела. Волосы были коротко выбриты по бокам и длиннее на макушке, так что он мог уложить их гелем в маленькие шипы. Его глаза все еще были голубыми. Моя львица понюхала воздух, как только я увидела его, как лидер, я хотела его видеть, но моя львица хотела его обонять.

Его сила накрыла меня, словно теплое дыхание внезапно пронеслось ветром над каждым дюймом моей кожи. Я вздрогнула, и моя львица начала подыматься вверх по этому долгому метафизическому пути. Она любила Хейвена с момента нашей встречи с ним. Я могла распознать неприятности, когда сталкивалась с ними. Но ничего не изменилось в отношении того, насколько мое тело хотело его. Я хотела быть голой и обернуть каждую свою пядь вокруг каждого его дюйма, как кошка, которая с наслаждением метит территорию своим запахом. Он был моим, а я принадлежала ему, как Мика и я принадлежали друг другу. Мой пульс ускорился.

Рука Натаниэля сжалась в моей, и Дамиан придвинулся ближе, обнимая нас обоих. Это вернуло мне способность думать, помогло замедлить пульс. Жан-Клод взял в свою мою оставшуюся свободную руку, и это помогло еще больше. Мне не нужно было смотреть, чтобы знать, что Ричард положил свою руку на диван, тоже касаясь Жан-Клода. Я знала, что мы все касались друг друга, и с каждым прикосновением я все меньше была жертвой льва внутри меня и льва, вошедшего в комнату.

Сила Хейвена тяжело прокатилась по моей коже. Я почувствовала высохшую на солнце траву, пыль и богатый аромат льва. Когда-то этого было бы достаточно, чтобы моя львица начала прорываться сквозь стены моего тела, но сейчас, когда меня касались руки всех остальных, это было заманчиво, но я не обязана была поддаваться.

Низкий рык вырвался из его человеческих губ. Этот звук, казалось, завибрировал вдоль моей спины, будто мое тело было камертоном, и один низкий звук ударил как раз по правильной ноте. Я попыталась встать, но руки удержали меня на месте. Я повернулась к ним, рыча, моя львица громко звучала в моей голове.

Хейвен зашагал по ковру к нам, и я поняла, что он намеревался лишить меня всего моего самообладания. Его сила шла впереди него, как авангард нападения. Я могла либо встать и пойти к нему в этом теле, или моя львица могла попытаться пойти к нему в другом. Я действительно встала на ноги. Жан-Клод и Натаниэль все еще держали меня за руки, но я стояла, желая, чтобы Хейвен прикоснулся ко мне. Его сила казалась мощной, и если бы я немного поддалась, это удержало бы львицу от попыток вырваться из меня.

Брам темным размытым пятном вдруг просто появился передо мной, загораживая путь Хейвену. Я знала, что Мика сказал ему сделать это. Небольшая логическая часть меня знала, почему он это сделал, и, как Нимир-Ра, даже согласилась, но львица была не согласна. Она зарычала на высокую фигуру Брама между нею и Рексом. У нее была точно такая же реакция, как если бы Брам стоял между ней и добычей. Я освободила руку из руки Натаниэля. Только Жан-Клод не давал мне прыгнуть на Брама или просто обойти его. Честно говоря, нападение было первым планом. Визуально я представляла львицу на его спине, с когтями, вонзающимися в его плоть, зубами, погружающимися в кожу его головы, его голову, раздавливающими его череп.

Интуитивная память помогла мне вернуться обратно в мою голову и оттолкнуть львицу назад. Я была человеком, не животным. Я могла управлять этим. Я не хотела причинить вред Браму.

Когда Хейвен почувствовал, что моя львица остыла, его сила по-прежнему оставалась там, по-прежнему ища львицу. И она нашла львов, которых он привел с собой. Их энергия вспыхнула. Я могла видеть ее, не глазами, но ощущать затылком. Я знала, что это был Джесси, высокий, смуглый, красивый, и Пейн, высокий, бледный и красивый. Пейн на самом деле была его фамилия, а не прозвище силовика. Но я видела их львов вокруг них как ореолы: одного — с почти черной гривой, а другого — такого бледного, как привидение. Но были и другие львы за ними: женщина, которую я не знала, высокая, крепкого телосложения, но с роскошными формами. У меня сложилось впечатление коротких темных волос, но в основном ее львица была темно-желтой с темными отметинами, так что местами она выглядела чуть ли не пятнистой. Другая женщина была намного более низкой, с длинными золотистыми волосами, но ее львица была не меньше. Это был огромный золотой рычащий зверь вокруг ее человеческого тела, словно тело было фитилем, а лев — пламенем.

Потом я увидела еще двух львов, лежащих на полу. Они горели неярко. Их львы светились красно-оранжевым, как угасающий огонь. Они были молодыми львами, с более короткими гривами, всклокоченными по сравнению с другими мужчинами. Их львы повернулись и посмотрели на меня, один с ореолом темной гривы, другой — бледнее, но львы смотрели на меня. Они знали меня.

Я вдруг увидела мир через золотую дымку. Я повернула голову и могла видеть свою львицу над собой, как зарево позади моих глаз. Она, как и другая низкая женщина, не была маленькой. Она была большим темно-золотым зверем, возвышающимся надо мной и вокруг меня. Однажды я вот так видела леопарда Мики вокруг него, но до сих пор это не повторялось. Теперь я видела львов.

Один из львов на полу шевельнулся и поднял голову, и я увидела Тревиса с его золотисто-коричневыми локонами и темную гриву вокруг него, словно произошло наложение двух изображений. Тревис посмотрел на меня и попытался протянуть ко мне руку. Раненый, он смог исполнить лишь слабое подобие умоляющего жеста у большинства ликантропов. Он покорно просил доминанта простить его, помочь ему.