Голос Тайра. Жертва порока - Кристина Кандера Страница 45

Это было весело. Тогда в Тайре как раз появились сектанты, и студентам было запрещено покидать охраняемую территорию. Практически запертые и отрезанные от большинства столичных развлечений, мы отрывались, как могли. Помню, как однажды посреди ночи, проникли в зал для собраний и устроили там небольшой сюрприз. Тогда мы вот также пробирались полутемными коридорами учебного корпуса к дверям зала, замирали на каждом шагу, прислушиваясь к малейшим шорохам, задерживали дыхании и весело переглядывались.

Сюрприз удался на славу, собрание было сорвано, виновные наказаны. Правда, не все. О моем присутствии так никто и не узнал, к счастью, друзья по шалостям умели держать языки за зубами, а ментальных и энергетических следов, как заметил лорд Прэтт, я не оставляю.

Эх, я мечтательно улыбнулась, вспоминая счастливые деньки в академии, про себя отсчитывая двери.

Вот и нужная мне. Я приблизилась и взялась за ручку, про себя молясь, чтобы спальня леди Нейрос не оказалась заперта. Открывать замки с помощью шпильки для волос я умела не очень. Нет, меня учили этому, конечно же, но… чего не дано — того не дано. В лучшем случае вскрыть замок подручными средствами я смогла только два раза из десяти попыток. Поэтому мои опасения были далеко не надуманными.

К счастью, запереть спальню покойной никто не догадался, и я смогла беспрепятственно попасть в ее апартаменты. Вошла, прикрыла за собой дверь и огляделась.

Красиво. Богато, даже роскошно. Белоснежные ковры и обивка на мебели, везде позолота, виньетки, золотые розаны и зеркала, мебель светлого дерева, украшенная инкрустацией и причудливой резьбой.

Я тихонько фыркнула. Красиво, конечно, но я сошла бы с ума среди всего этого золота уже через несколько недель.

Поиски в гостиной комнате не увенчались успехом. Я методично обследовала все предметы мебели, где по моим представлениям можно было бы устроить тайник и спрятать дневник или письма или что там надо были искать. Не нашла ничего.

Пришлось переместиться в спальню и начать все заново. И тоже пусто. Ничего. Ни клочка бумаги, ни единого письма, даже счета за какую-нибудь шляпку или платье не завалялось. Такое впечатление, что до меня тут уже изрядно пошуровали и вынесли все, что так или иначе было сделано из бумаги.

— Вот же мерзость! — воскликнула я, плюхаясь в тонкое кресло на витых ножках, стоящее подле письменного стола. Было обидно, что моя вылазка не увенчалась успехом. А так хотелось утереть нос тем двум высокородным лордам. Вот просто до невозможности хотелось.

И разгадать, наконец, тайну леди Ариэллы тоже хотелось. Ведь почему-то же она стала лераной? Не просто же так, девушка из очень обеспеченной и родовитой семьи вдруг решила продавать свое тело. Что-то должно было ее подтолкнуть к этому.

Нет, я была наслышана о том, какие нравы царят нынче среди «золотой молодежи», примером тому могут стать похождения ее высочества принцессы Марии Леонисии и ее свиты. Оргии, наркотические вещества, пьяные выходки, и многое другое стали неотъемлемой частью жизни дочери нашего императора, и все об этом знают, но… Все равно не обсуждают вслух. Если кто-то из «благородных» дворян вдруг попадает в некрасивую историю, то его родственники делают все возможное, чтобы это дело «замять» и не допустить сплетен.

Дядя Фил как-то даже прочитал мне целую лекцию на эту тему. Я тогда приехала на двухнедельные каникулы после второго курса, а следом пришло письмо от моего куратора мэтра Андаризи, где он в красках описывал мои похождения на выпускном балу.

Вот тогда-то дядя Фил и сорвался. Сразу он пытался кричать на меня, потом стыдить, затем стал читать нотации или цитировать «Руководство по совершению безрассудных поступков без последствий для репутации», как он сам это называл.

Не скажу, что я так уж внимательно слушала, хоть и пыталась делать вид, но после бала, который закончился на рассвете, я проспала всего несколько часов и отчаянно зевала. Еще у меня очень сильно болела голова от громкой музыки и ноги от танцев. Потому-то большую часть лекции в исполнении любимого родственника я просто пропустила мимо ушей, но кое-что все же дошло до моего сонного сознания:

— Запомни раз и навсегда! Ты свободна в своих поступках, но до определенного момента. Нельзя, чтобы окружающие говорили о тебе вслух. Шепотом и за спиной — сколько угодно, это расценивается как обычные сплетни и на них можно не обращать внимания, поскольку они не подтверждены фактами или свидетельскими показаниями. Но как только твое имя начинает произноситься громко и во всеуслышание — дело плохо. Ты поняла меня?

Кажется, я тогда просто кивнула, в попытке не уснуть окончательно и не сверзиться со стула, на котором сидела. Дядя Фил посчитал это за знак того, что его проникновенная речь на полчаса дошла до моего сознания, и милостиво отпустил спать.

И это было сказано мне, дочери императорского мага, гениального изобретателя, но ни разу не дворянина. Что уж говорить о тех, в чьих жилах течет кровь благородных аристократов?

Я вздохнула и опершись локтями на столешницу, обхватила ладонями лицо. Сидела вот так, думала, пыталась понять, где еще стоит поискать. Взгляд скользил по спальне. Широкая кровать под белым балдахином с золотыми кистями, тканое белоснежное покрывало с вышитыми на нем золотом розами, такие же шторы на окнах и обивка на мебели. Снежный ковер с высоким ворсом. Стол, за которым я и сидела у окна, два кресла и низкий кофейный столик у камина напротив кровати, какой-то ларь вдоль стены. Рядом с кроватью две двери: одна вела в гардеробную, вторая — в ванную.

Все. Больше ничего. В гардеробной почти пусто, всего лишь несколько пустых чехлов от одежды, пара забытых чулок, бальные туфли с протертой подошвой. В ванной ничего кроме самой ванной и раковины, даже полотенец нет. Под кроватью и ковром я искала, обивку на мебели тоже прощупала, за всеми картинками проверила, даже каминную решетку подергала, пытаясь нащупать какой-нибудь скрытый механизм, ножки у мебели осмотрела основательно, в поисках тайника. И ничего не обнаружила, либо тайников в апартаментах леди Ариэллы Нейрос не было, либо я просто н6е могла их отыскать. Единственное, что мне осталось, это простучать панели у кровати, а если и это не поможет, то тогда просто сдаться.

Я вздохнула и откинулась на спинку кресла. Обвела спальню взглядом еще раз. Ничего. Вот совсем.

— Вот же невезение, — тихонько фыркнула себе под нос. Оперлась одной рукой о столешницу и начала вставать, каким-то непостижимым образом (а раньше за мной не замечалось подобной неуклюжести, явно сказывались события последних дней

и нахождение в непосредственной близости от меня одного противного менталиста) наступила на подол, запнулась о край ковра и едва не полетела на пол, но вовремя успела схватиться второй рукой за ножку стола. Раздался треск, затем грохот и от днища стола отвалился кусок.

Я присела, чтобы оценить причиненный ущерб и едва слышно присвистнула. Под столом лежала небольшая деревянная пластина, явно она предназначалась для того, чтобы скрыть тайник, довольно пухлая тетрадь в мягкой обложке, плоская деревянная шкатулка без украшений и пачка каких-то бумаг, перевязанная простой белой лентой.