Месть самураев - Михаил Белозеров Страница 45

– А… это?… – Натабура вспомнил, что Язаки накануне говорил о том же. – Знаю. Догадаться было несложно!

В его голосе послышалась плохо сдерживаемая ярость. Для Натабуры это не имело большого значения: мало кто какой заговор готовит, а Язаки любит болтать. У него язык без костей. По шее капитана Го-Данго побежала тонкая струйка крови, но он даже не почувствовал этого.

– Как?! – оторопело удивился капитан Го-Данго. – Если догадался ты, значит, другие и подавно, – произнес он упавшим голосом. – Тем более я заслуживаю смерти, если не смог сберечь тайну.

– Отомстить обидчику – благородное дело. Но вы совершаете переворот. Власть перейдет от регента к императору. Вы уверены, что хотите этого?

– Странно слышать такие речи от человека, который хочет отомстить за свою жену.

– Действительно, – согласился Натабура. – Мне остается только одно – убить тебя и отомстить вместо тебя. Это будет правильней всего!

– Слава Будде! – согласился капитан Го-Данго, пряча от взгляда Натабуры письмо Юки. – Сверши свой замысел, и душа моя будет спокойно пребывать на небесах, ибо я знаю, что вручил свое дело в надежные руки.

С этими словами он встал на колени, подставляя могучую шею мечу, чтобы Натабуре было сподручно замахнуться.

– Отлично! – воскликнул Натабура. – Считай, что мы договорились. А теперь рассказывай все, что ты знаешь!

Он решил схитрить, раз уж и с ним поступали по-хитрому. Обучаться хитрости никогда не поздно. Так учил Будда.

– Когда я тебя увидел, я понял, что ты тот, кто может войти во дворец регента. Это не пустые слова. Даже сегодня ты проник в мой дом беззвучно, как хонки. Тебе нет равных даже среди Богов. Ты с легкостью расправился с моим лучшим бойцом – Ябу. Ты захватил деревню и перебил мой отряд. Правда, это были не самые лучшие войны. Я не знаю, кто ты на самом деле. Но поверь, я кое-что видел. Ты мне край нужен. Но как тебя уговорить?!

– Не думай, что твоя лесть тронула меня, – прервал его Натабура.

– В общем, хонки попутал, – признался капитан, – дух моего господина. Это он устроил нападение на деревню. Правда, я подозреваю, что кто-то другой под видом господина явился и заставил меня похитить Юку. Вас с Язаки заманили в горы, а твою жену я отправил на остров Яку. Таким образом я хотел заставить тебя участвовать в заговоре. Клянусь, после ты бы воссоединился с ней.

– Вот как?! – удивился Натабура. – Очень благородно! Что же с Юкой? Кими мо, ками дзо!

Если до этого он уже сомневался, убивать ли капитана, то теперь снова загорелся этой мыслью. Расправиться одним махом. Отвести душу. Получить удовольствие оттого, что враг захлебнется собственной кровью. А что потом? Где искать Юку? Одно точно: если тебя предали хотя бы один раз, то предадут и второй, и третий, и четвертый. Нет, такие люди недостойны жизни! Потом убью, решил он. Вначале все расскажет.

– Если бы я знал. Убей меня, а потом прочитаешь письмо.

– Письмо?

– Да. Я только что получил его.

– От Юки? – удивился Натабура.

– Твоя Юка не Юка, а рыжеволосая жена Камаудзи Айдзу – Тамуэ!

– Глупости! – вступился Натабура. – Она родом из Чу, страны, которую ты никогда не видел!

– Нет такой страны, – засмеялся капитан.

Ревность, как обруч, сковала грудь Натабура. Он готов был перерезать горло капитану, который все понял и специально налег на меч – струйка крови стала гуще и шире.

– Дай! – потребовал Натабура сквозь зубы и даже заскрежетал зубами от ярости.

Сквозь пелену, которая застилала взгляд, он прочитал письмо, и на душе у него полегчало.

– Ты мне не все рассказал!

За окном послышались крадущиеся шаги. Натабура криво усмехнулся: тот, кого он обвел вокруг пальца – синоби-мэцукэ, искал его в саду. Отныне этот человек не опасней капитана.

– Если бы я все рассказал, это выглядело бы оправданием – пускай и невольным. А я не хочу оправдываться.

Капитан Го-Данго – настоящий вояка, не замечает явных вещей. Зачем этот синоби-мэцукэ следит за ним? Натабура даже не подумал, что заговор уже раскрыт. Впрочем, ему было все равно. Его мысли занимала исключительно Юка.

– Ну что же, – согласился Натабура. – Рассказывай дальше!

– Я послал с ней четырех надежных солдат. Но они пропали по дороге. Я не знаю, куда они делись. Судя по тому, что мой голубь нашел меня, Юка очутилась у добрых людей, а мои солдаты мертвы.

– Кто же эти добрые люди?

– Те, кто имеет все основания ненавидеть солдат и поклоняться женщинам.

– Кто же?!

– Я думаю, ронины. У меня нет других объяснений.

– Ронины… – как эхо, повторил Натабура. – Ну и кашу ты заварил. Из одной беды мы попали в другую.

– А теперь убей меня, как обещал. Избавь меня от позора. Но с этого момента ты займешь мое место в заговоре! – в его голосе слышалась мольба.

– Это надо еще подумать, – ехидно произнес Натабура. – Не вижу нужды. Для меня и регент неплох.

– Что же это твое право, – согласился капитан Го-Данго. – Но убить меня, убей! Пожалуйста!!!

– Не буду я тебя убивать, – подумав, сказал Натабура. – Пусть тебе будет стыдно. Ты единственная ниточка, соединяющая меня с Юкой. Я хочу получить от нее еще одно письмо. Но если ты посмеешь меня обмануть, я действительно приду и зарежу тебя, как овцу!

С этими словами Натабура вложил в ножны кусанаги и одним прыжком исчез через открытое окно, а капитан Го-Данго без сил повалился на пол и пролежал так до самого рассвета. Он был опустошен и действительно хотел умереть, но у него не было сил сделать даже этого.

* * *

Между тем, Баттусай все еще следил за странным монахом. Прошла ночь, наступило утро, а монах все еще сидел в позе лотоса. Он наткнулся на него случайно, когда уже отчаялся, обыскав все окрест. Да вроде бы и в роще тоже смотрел. Значит, не досмотрел, с облегчением решил Баттусай. Значит, он здесь.

Баттусай уважал чувства других людей, но всему есть предел, рассуждал он и стал потихоньку подкрадываться. Он не собирался убивать монаха, но уж очень хотел узнать, почему монах так долго сидит на одном месте.

Дом, где жил капитан Го-Данго, фасадом выходил на заливной луг. Справа дом затеняла голубоватая бамбуковая роща, слева – до самой реки разбегались стволы дубравы.

Монах для медитации выбрал бамбуковую рощу, в которой и спрятаться толком-то нельзя было.

Подкрадывался Баттусай очень долго, используя неровности земли и крохотные островки прошлогодней поросли, которая только-только покрылась зеленым налетом. Это следовало сделать еще ночью, с досадой думал Баттусай, в смысле – разобраться с настырным монахом. Он вымазался в грязи, промок в многочисленных лужах, но это было частью его профессии. Весенний ветер налетал порывами, и тогда роща, возмущаясь, тихо шумела.