Падальщик - Александр Авраменко Страница 45

…Не поверила. Что же… Достаточно того, что он исковеркал жизнь ребёнку. Этой девочке с соломенными волосами. А Ния смотрит с надеждой в карих глазах. Для неё это вопрос жизни и смерти. Скажи, что нет — смолчит. Решит вернуться, и там её убьют через два дня очумевшие от спиртного и наркотиков бандиты. Ради смеха. Выберет остаться — проживёт долгую жизнь. По крайней мере, как человек. Выйдет замуж, родит двух детей, девчонок… Сделал большой глоток, колеблясь с ответом. Потом всё же решился:

— Хорошо. Иди, одевайся…

…Они стояли на крыше одного из токийских небоскрёбов, смотря на расстилающуюся перед ними панораму. Зияющие выбитыми стёклами здания, ржавые автомобили на улицах. Выгоревшие на солнце рекламные щиты, припорошённые мелким снегом. Печать тлена и запустения. Мёртвый город. И ни единого следа от живых. Ни дымка от огня, ни дрожания тёплого воздуха, ни тем более человеческого следа на нетронутом белом покрове. Ничего.

— Ты мне не поверила? Убедись сама.

Отошёл к краю крыши. Вынул из ножен тесак, задумчиво провёл по матово сияющему лезвию большим пальцем. Странная здесь зима. Влажно настолько, что на металл мгновенно осел конденсат. Пар изо рта практически не идёт. Тепло. Может, градус ниже ноля. Всего-навсего. Покосился на одетую в тёплый лётный комбинезон девушку, застывшую неподвижно у перил ограждения. Та прикрыла глаза, жадно, полной грудью вдыхала родной воздух. Ладно. Час он ей обещал… Прикрыл глаза буквально на миг, а когда открыл — её уже не было. Рванулся было, но гулкий сочный удар услышал раньше, чем сообразил, что к чему. Выругался, бессильно ударил по трубе ограждения кулаком. Неожиданно острая боль отрезвила. Ведь слышал же про такие заморочки у японцев! Камикадзе… Сеппуку… Бусидо… Правда, на уровне сказок, но… Вот же… Дура! Решила исполнить свой долг, как она его понимает… А то, что долг женщины дать жизнь другому существу, что люди не вымерли, и их история не стёрта с лица планеты? И чего стоит всё его хвалёное предвидение, если не смог увидеть такой конец этой несчастной девочки, потерявшей всё?! Проклятие!..

…Спустился вниз, подошёл к распростёртому на продавленной крыше какого-то автомобиля телу. Кровь, брызги стекла. Изломанные конечности, нелепо распростёртые…

— Каждый выбирает себе судьбу сам, — произнёс глухо и зашагал к порталу транспортной системы. Благо рядом. Всего-то с километр по широкой улице.

Шёл спокойно — живых в округе действительно не было. Не ощущалось, во всяком случае. И вдруг замер на месте — большая вывеска латинскими буквами «Tokyo National Museum». Музей? Вдруг проснулось острое любопытство. Двери из чёрного дерева оказались незапертыми, и Михаил попал внутрь… Залы живописи, архитектуры, скульптуры. Оружие… Красота японских мечей поразила его сразу. Взял чёрные лаковые ножны в руки, потянул рукоятку, словно прилипшую к ладони, такую шершавую и приятную… Волнистый след на поверхности клинка, благородный плавный изгиб лезвия… Не в силах расстаться, смотрел и смотрел на меч, которому сотни лет. Оружию, пережившему цивилизацию, создавшую его… Задвинул клинок в ножны, осмотрелся вновь по сторонам. Решение принято…

…Аккуратно поставил последний меч на специальную подставку, отступил на шаг, прищурился — красиво выглядит. Но внушительно. Теперь осталось научиться пользоваться этим оружием. И ещё — последнее дело. Он дал слово отомстить за Оксану и Свету. Где находятся их убийцы, он знает…

…Метель началась внезапно, как всегда бывает в этих краях. Но в этот раз Людмила сердцем чувствовала, что в завываниях ветра что-то не так. Уж слишком целенаправленно тот дул, злобно, вздымая ввысь снег, сметая крошечные льдинки и направляя их в лицо часовым. Она поёжилась, торопливо вернулась под крышу. Всем это место хорошо, но вот по нужде приходится наружу выходить, канализация забита до отказа, и всё дерьмо замёрзло. Так что… Почему-то стало вдруг очень холодно, и она тщательней закуталась в одеяло. Полностью, с головой, оставив снаружи только кончик носа…

…Часовой выругался сквозь зубы. Не слишком громко, чтобы не услышал старший, если опять решит нагрянуть с проверкой. Что толку морозить сопли на улице, если не видно ни зги? Снег перед глазами сплошной стеной. Высекает из глаз слёзы, а когда попробовал одеть защитные очки, окуляры мгновенно забило, и пришлось практически сразу их сдёргивать. Ничего, скоро пересменка. Опять в тепло, к огню. Его очередь отдыхать… Синие от холода губы растянула кривая улыбка… Да так и осталась приклеенной навсегда, когда голова, снесённая одним ударом невиданного в этих краях меча, упала в сугроб… Михаил прикрыл глаза, чуть напрягся — это последний. Ещё двое внутри, возле входа в здание. Но здесь не один ход. Внутрь можно проникнуть под землёй. По каналу, где проходят трубы, когда-то доставлявшие воду и тепло в помещение цеха механического завода. Там тесновато, но проползти можно… Снова сосредоточился, скользнул в сторону. Времени у него не так много. Скоро часовых должны сменить. Максимум минут тридцать. В лучшем случае — тридцать пять… Крышка колодца послушно подалась, словно её недавно открывали, легла в сторону. Скользнул по скобам, вбитым в бетонную стену вниз. Вот он, зияющий чернотой прямоугольный зев трассы. Лёг на рубероид, прикрывающий минвату, перебирая локтями, заскользил в глубину, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям… Сюда! Извернулся, выпрямился. Нащупал ряд скоб. Взлетел наверх в мгновение ока, упёрся в крышку. Чуть надавил, чугун едва заметно шевельнулся. Значит, в нужный момент откроется легко. Нащупал находящиеся пока в кобурах пистолеты, проверил запасные обоймы. Меч в ножнах, закреплённых на спине. Ждём. Прикрыл глаза, собираясь с силами и ожидая момента. Несколько минут ничего не происходило, потом вдруг началась беготня, шум, крики. Обнаружили, что часовые пропали. Отлично. Значит, совсем немного осталось… И верно — топот множества ног. Ну насчёт множества он загнул. Человек двадцать. Точно, двадцать. Ага. Ещё один. С густо чёрной аурой. Все здесь? Слышен грубый голос вожака, приказывающий разобрать оружие и приготовиться к драке… Неслышно, очень осторожно выжал на пальцах массивную крышку. Опустил назад. Поднялся на две скобы. Снова приподнял тяжёлый чугунный блин, положил рядом с обрезом колодца, скрытого стоящим над ним столом, покрытым длинной скатертью, брусок жёлтого цвета, обвязанный лентой с надсечёнными пассатижами гвоздями-двухсотками, торопливо поставил на место крышку, скользнул вниз, извиваясь ужом, вполз в нутро теплотрассы, уже там вытащил из кармана небольшой пульт, надавил на единственную кнопку. Специально делал тугой, чтобы ненароком не нажать раньше времени… Взрыв был ужасающ. Самодельный радиодетонатор не подвёл. Полкило тротила рвануло так, что дно колодца превратилось в мгновенно вскипевшую от осколков чугуна кашу. Трубы, проходящие там, изрешетило насквозь. А наверху вряд ли кто остался в живых. Что-то он милосерден стал… Потянуло кислым запахом сгоревшей взрывчатки, вскипевшей крови. Выполз наружу, вытащил из ушей затычки, заранее вставленные, перед тем как включил детонатор. Не будь их — оглох бы навсегда с гарантией… Выбрался наверх по иссечённому колодцу, осмотрелся… Да уж… Пятна крови на остатках стены. Потолка нет. В дыре — мельтешащие беспорядочно снежинки, отсвечивающие в пламени начинающего разгораться пожара… Кое-где слышны стоны. Ещё бы — всё здание рухнуло. Цех-то небольшой, и стена в полкирпича. Плюс дополнительные заряды вдоль стен помогли. А может, и не цех это был, а что-то вроде заводоуправления. Не его дело. Во всяком случае, станков здесь не было. Так, просто ряд бетонных возвышений в середине квадратного помещения… Осмотрелся по сторонам. Ничего не видно. Груды кирпича, какие-то доски, балки… Прикрыл глаза, проверяя всё вокруг внутренним зрением… Быстро остывающие на ворвавшемся внутрь морозе алые пятна. Это уже мертвецы. Им не выбраться из-под завалов. Хм… Ничего себе! Счастливчик нашёлся! Раньше о таком только в книжках про войну читал! Взрывной волной выбросило наружу, вот и уцелел! Потянул из ножен меч, зашагал прямо сквозь белую круговерть метели к бездумно ворочающемуся в снегу телу. Уже занёс над головой, готовясь разрубить мародёра-убийцу пополам, как остановился — больно хрупкий бандит попался… Женщина, что ли? Нагнулся, вздёрнул за воротник куртки, одетой на той… Абсолютно пустые глаза, без проблесков разума. Контузило её неслабо… Тонкая струйка крови, стекающая по виску из-под шапки коротких волос неопределённо грязного цвета…