Район-55 - Дмитрий Манасыпов Страница 45

Он не нашел ничего из медикаментов в бункере, сколько ни искал. Зато нашел две нормальные и одну спрятанную двери, ведущие куда-то. Открыть, правда, не смог, так как на них стояли механические кодовые замки. Но надежды, что когда-нибудь получится добраться до них, не терял. Заживало на Мироне все хорошо, без проблем, но закончились и обеззараживающее, резко пахнущее спиртом средство, и специальная мазь для культей и бинты. Потому и пришлось выбираться. Да и Мирон попросился наружу.

Прооравшись, Мирон смотрел за окно. Насколько Леха успел понять, сидеть им придется не меньше часа. Такие дожди на последней неделе шли постоянно, утром и вечером. По полтора часа. Нонсенс, конечно, ждать дождь по часам, но так оно и было. Может, это даже и к лучшему, потому что за час вполне можно успеть поговорить с товарищем по несчастью.

Мирон покосился на приятеля, возвышающегося сюрреалистической композицией из плоти и металла, на плохо скроенную из кусков мешковины сбрую, в которой голем притащил его сюда. На выражение лица, с которым тот рассматривал узор трещин на битых плитках. Пустота, которая поселилась в душе бывшего пэтэушника, заволновалась, ей, запустившей корни глубоко внутрь искалеченного молодого парня, очень не хотелось рассыпаться кусками терракотовой глины. Как и самому Мирону, понимавшему, что по большому счету он не прав. Потому как искалеченный больше него Лешка не закрывался от него. Наоборот, старался стать ему как можно ближе. А ведь Мирон даже не поинтересовался у Измененного: что с твоей семьей? Хотя прекрасно помнил, как тот пропал где-то на сутки, оставив ему запас воды в двух пластиковых канистрах, несколько банок консервов и автомат с полным подсумком. Мало того, Мирону даже не пришло в голову спросить, откуда он все это притащил.

Лешка поднял голову. По коридору кто-то крался.

– Что там? – Мирон тоже постарался прислушаться.

Голем приложил палец к губам и медленно приподнялся, стараясь не скрипнуть чем-нибудь. Бесшумно подошел к двери, зацепил крюк левой руки на ручке и отступил, поднимая «кувалду». За дверью чуть слышно зашелестел плохо натянутый линолеум. Голем дернул дверь на себя, одновременно шагнув вперед и занеся руку для удара. Из двери выстрелила молния.

Живая, орущая что-то нечленораздельное и размахивающая заточенной штыковой лопатой. Кувалда с хрустом впечаталась в темечко Измененного, которого от удара согнуло пополам. За спиной Мирона со звоном вылетело стекло, впуская в операционную двух невысоких и гибких, мгновенно бросившихся на голема со спины. Из коридора влетели еще трое, сумевших столкнуть замешкавшегося Лешку с места.

Тот попытался выпрямиться, чтобы скинуть хотя бы одного из тех, что висели у него на спине. Ему это почти удалось: он смог ударом кулака зашвырнуть в угол того, что был побольше, одетого в донельзя рваный тренировочный костюм.

Мутант отлетел, взрыкнув и мгновенно вскочив на четвереньки, и увидел вжавшегося в противоположный угол Мирона. Жадно облизнулся, глядя на него безумными голодными глазами, и начал, пригибаясь, заходить сбоку, больше не вмешиваясь в ураган, воцарившийся посреди операционной.

Мирон в ужасе смотрел на то, что еще совсем недавно было, наверное, мальчишкой лет двенадцати-тринадцати, и никак не мог достать из-за спины зацепившийся за что-то АКСУ. Тварь пригнулась для прыжка и оскалилась.

* * *

Кир злился. Ходил кругами по собственной комнате на территории бывшего автохозяйства и доламывал остатки мебели. Обезьяна, сидевшая у двери в качестве сторожа, несколько раз порывалась выскочить, понимая, что Хозяин не в духе. Но каждый раз останавливалась, получив жесткий, как удар хлыста, мысленный приказ.

Недовольство Кира объяснялось просто: он не мог удерживать контроль над Стаей дальше чем на три километра, как ни старался. Из-за этого в его распоряжении остались теперь всего три обезьяны и две собаки. А ведь успел привыкнуть к той силе, что ему давали животные, а? С людьми тоже получалось не ахти, если честно. Сил на них приходилось тратить намного больше и отвлекаться от зверей, которые немедленно начинали самостоятельную деятельность. Зоотехник, разозлившись, саданул ногой по крышке низенького столика, разнеся его в щепки. Обезьяна попятилась в угол, присела на лысеющий зад, вытянув вперед заметно удлинившуюся морду, и подслеповато заморгала темными глазками.

В дверь деликатно постучали. Кир рявкнул:

– Кто там?

– Это Паук. Хозяин, можно войти?

– Входи.

В дверь протиснулся один из тех Измененных, которые не требовали постоянного контроля. Он остался в живых и прибился к Стае неделю назад, и только благодаря тому, что смог удивить Кира ударом, проломившим голову одной из собак. Загнанный в угол между высокими стенами автобазы, высокий, худой, с дополнительной парой верхних конечностей, он не испугался. Когда облезлая тварь с двумя головами кинулась на него, захлебываясь злым рычанием, Паук, не долго думая, пожертвовал нижними руками, которыми вцепился в мохнатые шеи. И пока клыки твари рвали плоть его рук, он схватил валяющийся рядом кусок арматуры и хладнокровно, парой ударов размозжил ей черепные коробки.

Кир остановил двинувшуюся в сторону Измененного Стаю и заговорил с ним. Как оказалось потом – абсолютно не зря. Он уже тогда задумывался о том, что иметь в подчинении нужно не только зверей. Пауку, который до Волны был обычным бомжом, идти было некуда. Так и получилось, что он прижился и притащил с собой еще двоих, которых знал по прошлой жизни.

К тому моменту, когда Радостный начали шерстить военные, у Кира уже сложилась самая настоящая команда. Стая и трое Измененных.

– Что такое? – Зоотехник внимательно посмотрел на Паука.

– Вроде как к станции что-то движется по «железке», Хозяин.

– Опять?

– Да скорее – снова.

Кир довольно хохотнул. Настырные вояки и прочие силовики вкупе с какими-то учеными продолжали радовать его своей глупостью, смешанной с храбростью. Начиная с третьего дня после Волны, получив, скорее всего, первые данные о состоянии воздуха и прочего, они сюда лезли очень активно. Те спецназовцы, с которыми Стая столкнулась утром первого дня, в счет не брались. Они были явно залетными ласточками, случайно прорвавшимися со стороны Черкасс. Безрассудный, хотя и храбрый поступок, ничего не скажешь.

Зоотехник вспомнил, как пожалел тогда о том, что не прихватил их оружие, но было уже поздно. Несколько автоматических стволов и сколько-то там патронов к ним – как в воду канули. Благо через пару дней их запас на территории Радостного стал резко пополняться. Военные решили вмешаться и превентивными мерами навести хоть какое-то подобие порядка. Не получилось.

Пущенные впереди наземных сил, заходящих с трех сторон на бронетехнике, несколько звеньев вертолетов оказались не готовы к сюрпризам. А сюрпризы заключались в громадных, живучих и крайне агрессивных, плюющихся кислотой крылатых тварях. Они, эти змеи-горынычи, умело зашли с тыла, разом обрушив на землю пять из восьми «вертушек». Поплатились жизнью трое из двенадцати тварей. И то, только одного сбили пулеметами. Остальных сбивали ракетами. Зверюшки бросились вдогонку за улепетывающими «крокодилами» с явным желанием завалить и их. Но не тут-то было. Неизвестно, что там произошло, этого Кир наблюдать не мог. Но грохотало очень даже неплохо, и назад вернулись всего шесть «птеродактилей». Так что, сами того не подозревая, военные облегчили жизнь Измененным в Городе. И к слову – одна «вертушка» грохнулась сама по себе, долетев до самого начала поселка, на Орлова.