Легенда вулкана - Денис Ватутин Страница 45

– Вот тебе винтарь, а уж патронов там штук двадцать – тебе хватит. Стреляй одиночными.

Я обернулся к Лайле – она закивала.

Тогда я вытащил из-за пояса ее пистолет и передал ей.

– Затвор не дергай сильно, – предупредил меня «черный шакал», – а то клина даст.

– Спасибо, парни. – Мне казалось, что саперная лопатка была бы более действенна в этой ситуации, но мне уже и это оружие придавало уверенности: к стволу проволокой был прикручен ржавый штык-нож.

– Потом отдашь, – ответил тот.

– Пошли… – скомандовал вожак.

Накинув маскхалаты и стреножив верблюдов, мы веером двинулись к кратеру.

Лайла шла сзади, держа в руке пистолет, – он был нашей единственной надеждой на счастливый исход. Да и, сказать по правде, из пистолетов-то я не особый стрелок.

Кратер освещался зарницами с западной стороны и казался абсолютно мертвым. В диаметре он был около четырех-пяти километров. Следы машин свернули туда еще за триста метров до нашей остановки. Дальше виднелись в скудном свете марсианской ночи немного занесенные ветром следы копыт – конечно, сюда ходят местные.

Мы пошли по тропе, и я был с этим согласен, даже несмотря на эти поношенные грабли в моих руках.

Шли мы около получаса, пока кольцо кратера не выросло в наших глазах стеной, как стена запретного сада… Почему в голову лезло имя Поля Элюара?

Тропинка упиралась в узкую трещину, чернеющую перед нами: была ли это дыра, которую затем расширили искусственно? Через нее ли покинула кратер вода искусственного озера? Ясно было одно – следы машин уходили куда-то в другое место, южнее…

– Лайла… – начал было я.

– Дэн, все нормально, – словно почувствовав мой вопрос, ответила она. – Там, куда они заехали, нас засекут…

– А здесь типа нет? – нервно спросил я: меня била крупная дрожь, как от похмелья…

– Вроде нет, – Лайла озиралась по сторонам, – эта тропа как бы не туда…

– Вот и правильно, вот и повезло, – сказал я, чувствуя терпкий и давно забытый запах рыбы или гниющих водорослей.

От стены кратера веяло теплом. Охотники поотстали, явно прикрываясь нами, как живым щитом.

– А вход-то где? – тихонько спросил я у Лайлы.

– Надо пройти в кратер, и там… – она закашлялась, так как зашумел ветер и рядом с нами закружился маленький столб песка, – …там есть труба…

– Какая, к чертям марсианским, труба? – Я опять подумал о том, что людей иногда понять очень трудно.

– Странный, молчи, – в тон мне ответила эта хрупкая разведчица.

Черная трещина, напоминающая половые губы богини плодородия, росла. На обочине тропы я увидел пожелтевший каркас верблюжьего скелета: словно из-под песка вырос диковинный цветок смерти. Рядом был воткнут кусок ржавой арматуры, под которым торчали вбитые в землю шляпки болтов – знак означал «пустой объект, бесполезное место».

– Эй! Чуваки! Мы правильно идем? – раздался шепот долговязого Охотника.

– Моя баба тут все знает, – прошептал я в ответ, – она была тут…

Расселина увеличилась до гигантской темной арки. Что-то там шуршало и чирикало, но я сразу заметил мерцающий свет в конце тоннеля… Через небольшое время нас поглотила тень и гулкое эхо… мы шагали по темным выступам и шуршали камнями…

Чириканье усилилось – это летучие мыши почуяли теплокровных…

– Кто выстрелит – придушу, – предупредил главный Охотник.

Но никто стрелять и не думал. Для меня это были еще одни ворота в Персеполис: я чувствовал, что Ира где-то рядом.

Все переключили забрала шлемов в режим ночного видения, один только главный вглядывался в темноту без всяких приборов.

Причудливые сочленения пород и узоры запыленных камней рождали во мне легкое ощущение клаустрофобии, как в шахте на Башне… Я старался смотреть под ноги, как бы это и ни было глупо… Эхо шуршащих шагов и шелест крыльев мышей… гнетущая тишина в паузах…

Я заметил в нескольких местах наносы ила и песка, подтверждавшие мою догадку, что вода покинула свое ложе именно через эту трещину.

Наконец, кое-как отбиваясь от мышей, мы подошли к внутреннему выходу из разлома, и нашим глазам открылась величественная панорама.

Бледно освещенное дно кратера было покрыто засохшими водорослями и булыжниками разных размеров. В центре этой огромной площадки возвышалась почти вертикальная рукотворная скала, состоящая из каменных глыб, залитых бетоном и окруженных по периметру арматурными балками, местами сильно пострадавшими. Снизу эту конструкцию припирали четыре большие бетонные горки высотой метров по десять. Бетон был грязно-зеленоватого оттенка. Сама же эта махина вознеслась к верхнему уровню кратера примерно метров на восемьдесят, если не больше. На головокружительной высоте ее венчало пятиэтажное кирпичное здание с черными провалами окон и скошенной крышей. Все это сильно напоминало какой-то фэнтезийный замок Суперзлодея и производило довольно-таки давящее впечатление…

На дне кратера валялись разбитые корпуса катеров, занесенные илом и песком фрагменты понтонного моста, и на расстоянии полутора километров от нас чернел длинный сигарообразный объект с небольшой башенкой на правой части. Это была военная субмарина, которая частично ушла в грунт. Она выглядела здесь настолько нелепо, а главное – беспомощно, словно кит, выброшенный на берег, что у меня в голове стала вертеться дурацкая школьная присказка: «Подводная лодка в степях Украины погибла в неравном воздушном бою!»

В борту ее зияла огромная развороченная дыра. По всей вероятности, ее пробили, когда вытаскивали оттуда силовую установку с ядерным реактором. Это была субмарина американского производства, построенная в начале двадцать первого столетия, – кажется, они назывались «проект Вирджиния-А». Для своего времени это была довольно грозная и малошумная боевая субмарина, оснащенная ракетами «Томагавк». На Марс всегда попадали отслужившие свой век технологии, словно старые вещи, которые младший брат донашивает за старшим. А с другой стороны, на Земле за это время не так чтобы очень продвинулся прогресс, по сравнению хотя бы с веком двадцатым, когда развитие науки и техники происходило лавинообразными скачками. В двадцать первом веке были уже совсем другие проблемы, и НТР отошла на второй план, а уж в наше-то мутное время…

В любом случае в этот «аквариум», который присутствовал здесь раньше вокруг НИИ «Эол», была запущена настоящая «пиранья», которая вряд ли защищала тайны марсианской атмосферы. Такая охрана наводила на мысль, что в «Эоле» занимались совсем не изучением местного воздуха, а чем-то гораздо более серьезным…

Лайла уверенно вышла вперед из-за мужских спин и преспокойно направилась в сторону «мертвой» субмарины. Охотники переглянулись и осторожно последовали за ней.

– Скажи мне, суперагент, – тихонько спросил я в микрофон, – а мы куда идем?