Драгоценная кровь - Екатерина Стадникова Страница 45

Здесь девушка ощущала себя по-настоящему целой. Босое и чумазое прошлое встречалось с прошлым страшным и вытаптывало его пятками из настоящего. Кассия боялась того, что увидит, и жаждала встречи с разрушенным войной городом. Так же, как боялась объяснений с Седриком и верила, что тот развеет ее страхи.

Снова сумерки ползли от горизонта. Загадочные голоса ночных птиц ласкали слух. Стрекотали сверчки. На подступах начинались палаточные лагеря. Здесь люди жарили мясо на кострах и травили байки, а на натянутых веревках сохло стираное белье.

Но когда безмолвная всадница проезжала мимо, люди невольно умолкали. Испуганное пламя жалось к углям, а холодный ветер, словно на цыпочках, пробегал меж хлипких временных жилищ.

Даже в почти непроницаемой темноте кто-то стучал молотком, вколачивая длинные гвозди в прежнее забвение. «Не похоже, чтобы подлец Жеро посылал сюда все, за что я платила своей кровью», — поймала себя на мысли девушка.

Конь Кас шел медленно, точно позволяя подданным рассмотреть свою госпожу. Кассия надеялась, что это будет приятное ощущение, но заблуждалась. Сверлящие затылок взгляды вывели бы из равновесия кого угодно. Взгляды, сопровождаемые детским плачем и жалобным собачьим визгом, — тем более.

Город словно не узнавал Касс. Не приветствовал ее. Едкая досада травила душу. Во-первых, девушка мечтала найти нечто посерьезнее жалких палаток. Во-вторых, рассчитывала на некоторое подобие теплого приема.

— Стой, кто идет?! — гаркнул стражник на мосту перед зубастой решеткой.

— По-моему, это ничтожество не уважает нас, — шевельнулся внутренний голос.

— В сторону, — ледяным тоном приказала Кассия. — Дорогу Фальвикской Деве!

Сама крепость Фальвик преобразилась. Кас не ожидала ее увидеть в образцовом порядке, но Седрик действительно постарался: новая гладкая брусчатка, надежные ворота, ни единой вьпцерблины в ступенях, ведущих на стену. Однако бреши в ней заделать пока не успели. У ворот внутреннего замка появились две искусно выполненные статуи мужчины и женщины. Они держались за руки, образуя арку. Но если барон и был похож, то Кассия не узнала себя в каменном изваянии.

Конюх, часто кланяясь, испуганно предложил «благородной госпоже» позволить проводить лошадь в стойло. Кас спешилась и передала поводья.

— Почему меня не пускают? — пробормотала она, оставшись в одиночестве.

— Может, потому, что им стыдно взглянуть нам в лицо? — предположил внутренний голос.

— Встряхнись, — скомандовала Виллоу. — Это твой дом. Ты вложила в него больше, чем кто-либо. Мужчинам для глупости причины не нужны. Сейчас ворота откроются.

И в самом деле. За стеной началась возня, раздался лязг. Кто-то бегал, раздавая команды, а между зубцами стены показались стрелки. Наконец решетка поднялась, а тяжелые створки ворот разошлись в стороны.

— Иди, милая, — толкала вперед старуха. — Не заставляй себя ждать. Эти люди боятся тебя. Покажи, что ты не опасна. Вероятно, они уже получили вести о происшествии в Аартене.

Кассия шагнула под свод арки и медленно, словно плыла во сне, двинулась вперед. На залитой ярким светом площадке, знакомой до дрожи, выстроились вооруженные люди, закованные в доспехи. Они держали щиты с гербом Империи, головой льва и двумя скрещенными мечами.

— Как-то не особенно дружелюбно встречают, — послышался гадкий внутренний голос. — И они не уважают нас.

Воины расступились. В пятно света плавно, словно кошка, вышел Сэр Седрик. Он возмужал и сделался еще прекраснее, чем прежде. Барон распахнул объятия.

— Моя нареченная, — произнес он, — какая неожиданность! Как же я рад встретить тебя целой и невредимой!

Кас смотрела прямо на Седрика. Язык не слушался, фразы рассыпались, а мысли путались. Счастье оттеснило все! Оно разлилось по жилам горячей волной и жаром выступило на лице.

— Кассия? — позвал барон. — Ты что, не узнаешь меня?

На мгновение черты его лица исказились. Появилось в них что-то трусливое, шакалье. Но только на мгновение.

— Простите, Сэр, — поклонилась Кас. — Дорога утомила, а радость от встречи все равно не высказать словами.

— Пропустите меня! Это моя девочка! — взревел Саймон где-то за спинами солдат.

Плотный ряд снова разомкнулся, как лопнул. Отец обогнул Седрика и вырвался в центр площадки. Саймон совсем не изменился. Только шрамов да морщин на широком лице стало куда как больше, чем до войны. Он взглянул на дочь и побледнел.

— Что?. Как?. Кто?. Кто сотворил это с тобой? — Таким растерянным Кассия не видела Саймона никогда.

— О небо Невендаара! — приблизившись, воскликнул Седрик. — В неверном свете я не разглядел… Мое несчастное дитя!

Он прижал Кас к груди. Сердце барона колотилось, будто у зайца, спасавшегося бегством.

— Мы накажем виновных, — шептал Седрик, осторожно целуя девушку в лоб.

— Кассия, скажи что-нибудь! — взмолился Саймон. — Кто тебя так обидел?

— Наверняка те же бандиты, что напали на бедного Жеро, — поспешил вставить барон. — Страшное преступление! Но возмездие их настигнет, найдет свою цель.

Пришел черед Кас путаться. Чем-чем, а целью возмездия она становиться не желала.

— Я спаслась чудом, — солгала девушка.

«Потом я расскажу ему все», — решила она. Кассия уже не надеялась на праздник в свою честь. Бедняжка жаждала поскорее остаться с Седриком наедине. Нет, не выяснять отношения — просто пожаловаться на бесчинства Жеро и его людей.

— Плохая идея, — возразила Виллоу. — Все рассказывать нельзя. Побудь немного безобидной и милой жертвой, какой ты и являешься.

В замке наскоро организовали ужин в большом зале, только есть Кас совершенно не хотела. Барон сидел далеко, на другом конце стола, зато Саймон не выпускал холодных, израненных ладоней дочери из рук.

Кассия совсем не удивилась, обнаружив среди гостей отца Теофила. Тот, как всегда, красиво и много говорил о благодати Всевышнего и о доблестно сражавшихся во имя процветания Империи воинах. Однако девушка не могла не заметить четки из очень знакомых алых камней, что священник перебирал толстыми пальцами.

После трапезы Седрик сразу же поднялся к себе, сославшись на плохое самочувствие. Кассию же слуги проводили в новые покои. Ее старая комната принадлежала теперь советнику и другу барона. Оттого девушку и поселили в башне, которую прежде занимал покойный мастер Зорам.

— Далековато, зато шум строительства не побеспокоит тебя, — пояснил Саймон. — Сэр Седрик позаботился обо всем. Завтра тебе подыщут приличную служанку.

— Не нужно, — покачала головой Кас. — Я не неженка. Служанка — это жалованье. А жалованье — это лишние траты. Они ни к чему, пока казна Фальвика пуста.