Игры чародея - Дмитрий Браславский Страница 45

— Верное средство от скуки — взять что-нибудь в руки, — тихонечко пробормотал мессариец. — Мист мы сегодня кормили? Кормили. Поили? Поили. Маленькие прихоти выполняли — колдовать не мешали. Складно выходит — значит, так оно и есть. И колесико теперь наше. Хорошо, я еще вчера приметил, где она его держит, а то пришлось бы будить.

«Из чего же все-таки оно сделано? — подумал он, когда вещица устроилась у него на ладони. — Первый раз в жизни такой металл вижу, надо будет Мэтта спросить».

Возмущенная рулада гнома заставила его улыбнуться.

«Вот ведь как хранит — словно чувствует. Ладно, ладно, спи пока».

— Не трону я твоего вожака, не трону, — прибавил он вслух для Рэппи, обвившей свой хвост вокруг уха Мэтта и возмущенно поблескивавшей на мессарийца темными бусинками глаз.

«Кто бы это ни был, он совершил одну ошибку: не напал на нас сразу. Убийца должен возникать перед тобой внезапно — а иначе что же это за убийца! Недотепа какой-то…»

Проснулся мессариец оттого, что где-то что-то звякнуло. Тихо, едва слышно. Колесика в руках не было.

Откинув полог, чтобы впустить в шатер слабый свет луны, Макобер принялся шарить по полу. Уф-ф, вот же оно, у самой ножки кровати.

Сунув колесико в карман, мессариец выглянул наружу. Луны были уже почти в зените. Да… Здоров же он спать!

Спать? День, конечно, был нелегким, но не настолько же. Потяжелее ведь дни бывали и ничего.

Натянув сапоги, мессариец выскользнул во двор. В доме тихо, ни огонька. А вот во втором шатре, по ту сторону дома, свечи горят. И тихонечко — бу-бу-бу, бу-бу-бу.

Поколебавшись, Макобер лег на землю и приподнял краешек полога. Пятеро. Несмотря на спокойствие тихого осеннего вечера, никто из них так и не снял доспехи.

Мессариец прислушался. Ну и чавкают же они!

— Двинулись? — Чавканье. — Или еще часок?

— Спешить некуда — пускай как следует уснут. Ты перенес от лошадей бурдюки?

— Обижаешь! Вспыхнет так, что небу станет жарко.

— Водопад!

С неба хлынули потоки воды. Глинистая почва мгновенно размокла, превратившись в вязкую жижу.

Бросившийся на человека тролль не ожидал подвоха. Поскользнувшись, он комично раскинул бугрящиеся бородавками руки, пошатнулся и всем телом рухнул на спину.

Отскочив в сторону, Лентал и сам с трудом устоял на ногах. Со стороны он сейчас, должно быть, выглядит букашкой, суетящейся подле поверженного колосса.

Теперь бы самому не упасть. Цепляясь за шерсть тролля, жрец добрался до шеи великана как раз в тот момент, когда тот пришел в себя.

И почему глаза тролля так часто сравнивают с блюдцами? Скорее уж плошки, в которых пляшут огоньки свечей. Огромные сизые плошки…

Меч просвистел широкой аркой, отделяя голову от туловища. И тут же из жижи к лодыжкам жреца потянулись бугристые клейкие щупальца.

— Зной!

Изумрудный листок на груди Лентала вспыхнул, осветив мокрый металл доспехов. Глина застыла, едва не лишив его сапог, но теперь можно было покончить с неподвижными щупальцами несколькими движениями руки.

Ожидая нового нападения, Лентал крутанулся вокруг своей оси. Никого.

Жрец опустил глаза. Желтовато-коричневая слизь быстро текла в его сторону, сжимая кольцо.

— Пламя!

Огонь заплясал на лезвии клинка. Слизь замерла.

Становилось жарковато. Слизь не позволяла даже стереть пот со лба: стоило жрецу отвлечься, как она тут же сокращала расстояние на пару дюймов.

А ведь это конец: что бы он ни делал, на то, чтобы выжечь всю слизь, его не хватит.

Хлопанье крыльев. Лентал бросил беглый взгляд вверх и едва не ослеп: в глаза ему ударил отразившийся от поблескивающих металлом боков чудовища солнечный зайчик.

Вырвавшееся ругательство плохо вязалось с его саном. Отбросив щит, Лентал положил руку на медальон.

Фонтанчик желтого пара — и от щита осталось одно воспоминание. Зато чудовище с яростью обнаружило, что не в силах взмахнуть крыльями.

Земля содрогнулась. Капли вонючей слизи упали на кожу, прожигая ее до кости.

Лентал застонал, но тут же упал на колено и, не обращая внимания на боль, провел мечом у самой земли. Слизь негодующе зашипела и начала испаряться.

Именно начала. А сил на прорыв уже не оставалось.

— Все, больше не могу! — прошептал он. — Кальмет!

Лентал поднял глаза. В дюжине футов от него молодой маг с трудом стоял на ногах. И ему тоже заливал глаза пот.

— Сколько?

— Собирался перевернуть в четвертый. — Маг кинул взгляд на стоящие на земле песочные часы.

— Да быть того не может! — расстроился Лентал. Ему казалось, что он шинкует тварей уже несколько часов, а выходит, и получаса не прошло.

— Зато от души, — успокоил жреца Кальмет. — Нынче я тебя не жалел.

— Да уж. Ладно, на сегодня закончили. — Лентал вновь коснулся медальона. Теперь символ Ашшарат приятно холодил ладонь. Раны быстро затягивались.

— Ты что, с богами, что ли, воевать собираешься?!

Рассмеявшись, Лентал хотел было хлопнуть мага по плечу, но вовремя сообразил, что в нынешнем состоянии тому хватит и легкого ветерка, чтобы рухнуть на землю.

— Давай передохнём. — Кальмет и сам не устоял на ногах. — Что-то я совсем выдохся.

— Неудивительно, — фыркнул жрец. — Я уже на тролле почувствовал, что дело неладно. Ну скажи на милость, где ты такого тролля видел? Прешь, как бервар, поперек природы, а потом удивляешься, что до дома добраться не можешь!

— Ну, ты же догадался, что это тролль, — смутился маг.

— Догадался. По запаху. — Лентал присел и попытался дотянуться до ремешка панциря. Пальцы не слушались. — Подсобишь?

— Ага, а потом ты заставишь меня копье за собой таскать, шлем полировать, зубочистку подавать после ужина… — Для мага Кальмет управлялся с воинской амуницией весьма ловко. — Вам только согласись, до конца жизни с шеи не слезете. А если серьезно, что-то наклевывается?

— Что-нибудь всегда наклевывается, — уклончиво ответил жрец, не желая впутывать друга в свои дела. — Прорвемся. Кальмет, ну что ты пристаешь? Меньше знаешь…

— Хуже спишь! Хуже, а не лучше! Я же теперь от любопытства глаз не сомкну.

— Сомкнешь, — пообещал Лентал. — И не далее как через часок. Ну что, двинулись?

Взвалив на одно плечо доспех и подставив магу другое, Лентал зашагал к замку. По дороге Кальмет совсем раскис, и жрец с облегчением сдал его на руки слугам, наказав отмачивать в горячей ванне, покуда тот не запросит пощады. Сам же, скинув рубаху, окатил себя во дворе колодезной водой и легко взбежал по ступеням ко входу.