Валюта смерти - Юлия Андреева Страница 45

Когда Аня и Казик, нагруженные покупками, возвращались домой, их ждал странный сюрприз: в дверях торчала записка. Водитель, подвозивший в прошлый раз Аню по дороге из фирмы, обнаружил забытую сумку и теперь горел желанием вернуть пропажу, для этого Ане следовало позвонить по указанному в записке телефону.

– Ну, слава Богу, теперь обнаружатся, наконец, Яшины бумаги, и все встанет на свои места. Во всяком случае, можно будет не догадываться больше, что именно хотел сказать этот странный человек, из-за чего он рисковал жизнью.

Однако с находкой пришлось повременить, так как водитель хотел встретиться вечером в среду, когда нужно было ехать на кладбище, покупать монеты. Аня твердо решила не тратить попусту деньги и взять только три монеты – одну для «Яви», другую для папиного друга химика и третью себе про запас, если чертов телефон откажется работать, как надо.

Кстати, о телефоне. Вот ведь проклятая штука, руки так и тянули его из кармана, пальцы льнули к клавишам. А сам красненький аппаратик то и дело разевал большой рот, точно птенец клюв, прося позвонить по нему.

Подождешь, Дима и так понимает, что я добралась и все нормально, а то повадишься звонить, с моей болтливостью никаких денег не хватит. Впрочем, монетами выходило дороже, так что она все же выгадывала. Да и держать при себе мобильник удобнее уже потому, что не надо никуда ходить или ждать темноты, чтобы позвонить.

И тут ее осенило, Аня сообразила, как можно и проверить телефон, и не затратить на эту проверку денег – она подозвала Казика и, сунув ему трубу, предложила прямо сейчас позвонить родителям.

– Только одну минуту, у меня на счету и так немного денег, и когда удастся пополнить, еще неизвестно.

Очень удивленный, мальчик принял трубку и вскоре уже счастливо улыбался, отвечая на нехитрые вопросы заботливой мамы. Аня стояла над ним, следя за движением секундной стрелки.

– Все, заканчивай. Пошли последние десять секунд. Прощайся. – Предупредила Аня, успев разъединиться за пару секунд до окончания минуты. – Удачно!

– Ну, теперь давай мне одну монету. – Аня была очень довольна собой: и телефон работает, и обещание выполнила. Мальчишка давит довольную лыбу. И теперь у нее появится образец контрафактной продукции. Впрочем, в последнем, конечно, уверенной быть нельзя: вполне возможно, что у Казика легальная монета «Нави». Хотя какая разница, она же не эксперт, чтобы отличить поддельные монеты от подлинных. Потом Яша и блондин-связной ясно дали понять, что не станут судить ее слишком строго, главное, что она старается. Нумизмат она, что ли, монеты различать?! Не королевское это дело.

Казик виновато улыбнулся, заискивающе заглянул в глаза.

– Что случилось? – Насторожилась Аня. – Ты же сам предлагал мне три монеты. Обещал за просто так, а теперь не хочешь отдать всего одну, да еще и в обмен за разговор, по моему мобильнику?! – Ее возмущение не знало предела. Впрочем, Казик был всего лишь ребенком, ребенком, возможно, не имеющим никакого представления о честности и не собирающимся поддерживать договоренности.

Ане представилось, что сейчас, разозлившись на мальчика, она выгонит его на улицу, и там он чего доброго помрет от холода и голода. Невинный ребенок, даже не понявший, чего от него хотят!

– Куда ты дел монеты? – она присела на корточки рядом с мальчишкой, внимательно заглядывая ему в глаза. – Потерял? Давай тогда вспоминать, где ты их в последний раз видел? Ты ведь не выходил из квартиры? Ведь не выходил? А? – Ее охватило отчаяние.

– Я же вам еще вчера говорил, тетя, что деньги я потерял у той будки, когда дядька в черной куртке застрелил Ираиду Александровну. Я испугался, убежал, а монеты там остались. – Казик заплакал.

– Кого пристрелил? Кто пристрелил? – Теперь Аня поняла: подобранный ею на улице мальчишка был безумен, не случайно же на его доме ребенка торчала надпись «специализированный». Привела шизоидного паренька и теперь хочу получить с него монеты. Интересно, это у кого из нас крыша поехала? У ребенка, который видит во сне убийства, или у меня, поверившей, что в руках беспризорника может оказаться клад?.. Но, с другой стороны, я же сама видела.

– Ну, я же говорил. Мужик в черной куртке, высокий, ресницы белые, веснушки. И тетя Ираида Александровна, которая утром у будки в траве копалась…

– Мертвая копалась? – Ане вдруг сделалось так тошно, как уже давно не было.

– Не знаю, может, и мертвая. А может, промазал. А ты меня теперь выгонишь? – Казик смотрел на Аню широко раскрытыми доверчивыми глазами, так что той вдруг сделалось стыдно.

– Не выгоню. Хотя странно все это, конечно. – Она вздохнула.

Мужик, выдаваемый Казиком за убийцу и грабителя, сильно смахивал на Вадима, которого хитрый парнишка мог заприметить, когда тот забегал к Ане. Соседку он видел несколько раз, и в том, что в качестве жертвы назвал ее, тоже не было ничего удивительного. Описать двух малознакомых людей, на это особого таланта не требуется.

Настораживало другое: реакция Ираиды Александровны, когда Аня рассказывала ей сон Казика. Она словно упорно пыталась что-то вспомнить, сопоставить с собственной памятью или ощущениями. Но если, как говорит Казик, убийца промахнулся, отчего сама Ираида Александровна не помнит о произошедшем? И почему, когда Аня рассказала ей историю Казика, она кинулась на улицу? Без одежды, между прочим, кинулась. И потом, остальное ведь она видела сама. Не спала, не бредила, в присутствии реального живого свидетеля – Казика. Она видела, как Ираида Александровна ползала на коленях, отыскивая что-то в траве…

Все это было очень странно. Впрочем, не страннее, чем звонить на тот свет и спать со своим умершим мужем.

На следующий день Казик без запинки повторил свой рассказ, добавив к нему лишь пару незначительных деталей. Так что Аня невольно усомнилась в пословице «утро вечера мудренее».

Целый день ребенок дулся на Аню, запершись с телевизором в гостиной, откуда выходил только в туалет или поесть.

Аня понимала, что мальчику не нравится, что она продолжает проверять его, но история была настолько странной, что Аня не знала, что тут можно сказать. Наверное, следовало как-то дать понять Казику, что она верит каждому его слову. Но кто даст гарантию, что тогда он не будет каждый день придумывать себе новые ужасы, после которых Аня должна будет ходить вокруг него на цыпочках, потворствуя вранью?

Еще не решив до конца, можно ли верить Казику, она помыла посуду и, взяв с собой немного денег, отправилась на кладбище, где находилась, теперь уже бессмысленная, могила Дмитрия, и сбывал по сходной цене валюту смерти Вадим.

Из рассказа Казика она поняла, что Вадим, хотя и просил мальчика отвести его к маме, понятия не имел ни кто настоящая мама Казика, ни у кого он живет. Дилер обнаружил находящийся на его участке контрафакт и решил прищучить преступную семейку. Во всяком случае, он ни словом не обмолвился о вчерашнем происшествии Ане и был, как обычно, разговорчив и весьма любезен. Отоварившись у Вадима одной из первых и взяв не три, как она планировала заранее, а целых четыре монеты, Аня поспешила побыстрее забраться в маршрутку и уехать, пока опомнившийся меняла не кинулся ее провожать. После рассказа Казика она ощущала исходящую от этого человека опасность и не собиралась выяснять, насколько права в своих предположениях.