Иней как ночь - Сара Рааш Страница 45

— Это было потрясающе! — восклицает она. — Я тоже хочу отемнианскую свадьбу.

— А как же винтерианская? — смеюсь я.

Несса мечтательно улыбается.

— Может, я просто хочу свадьбу. Или даже не свадьбу, а…

Она устремляет взгляд на Кэридвен и Джессе, прижавшихся друг к дружке лбами и перешептывающихся. Удивительно, но они выглядят еще счастливее, чем раньше. Джессе пропускает волосы Кэридвен сквозь пальцы.

— Это, — заканчивает Несса. — Я хочу это.

— Я тоже, — наклоняюсь я к ней.

* * *

Должно быть, слуги Николетты готовились к торжеству целый день, потому как перед главной палаткой устроено целое пиршество.

Вечерний свет просачивается сквозь кроны деревьев, обволакивая лагерь сумраком приближающемся ночи. Несколько палаток убрали, освободив место для столов и разведенного в самом центре костра. Площадку обтянули по периметру переплетенными лентами, на которые подвесили фонари с золотистыми огоньками, мерцающими на легком ветру. Расположившиеся сбоку музыканты начинают играть бодрую мелодию.

— Потанцуй со мной! — Несса хватает Коналла за руку.

— Чего? — недоверчиво косится на нее брат.

— Потанцуй!

Она тянет его к костру, в оранжевом отсвете которого уже танцуют пары. Коналл переводит взгляд с сестры на меня и обратно.

— Не сейчас, Несс, — тихо отвечает он.

Она расстроена.

— Пожалуйста, — просит она. — Пожалуйста, Коналл. Нам это нужно. Он и моим братом был.

Коналл закрывает сестру собой, словно хочет отгородить меня от их разговора.

— Несса, — шипит он. — Сейчас неподходящее…

— Коналл, — прерываю его я. — Она права. Тебе тоже необходимо повеселиться.

— Хорошо, моя королева, — сдается он, опять обращаясь ко мне по титулу.

Я сдерживаю раздражение. Если ему требуется приказ королевы, чтобы уступить сестре и хоть немного порадоваться жизни, то я не буду выказывать недовольства.

Несса уводит брата к танцующим, разводит его руки в стороны и пытается двигаться под музыку, вызывая у Коналла едва заметную улыбку. Кэридвен с Джессе вихрем пролетают мимо них в своем собственном безумном танце. Ритм мелодии ускоряется, и пары кружатся в такт музыке, взметая одежды. Я смеюсь, наслаждаясь смешением цветов вокруг пламенных языков костра, тихими гитарными и скрипичными переливами и барабанной дробью. От жара пламени и танцующих тел на лбу выступает пот.

Я чувствую рядом присутствие Генерала.

— Как вам свадебная церемония? — взглянув на него, спрашиваю я.

Он наблюдает за танцующими, скрестив руки на груди. Или не ответит, или заведет разговор о военной стратегии. Но нет, он слегка расслабляется.

— Винтерианские свадьбы кажутся мне красивее, — отвечает он.

Я удивленно распахиваю глаза.

Плечи Генерала снова напрягаются. Кивнув в сторону костра, он серьезно и искренно говорит:

— У тебя тоже это будет. Когда-нибудь.

— Спасибо, — выдавливаю я. Поперек горла встает ком, сердце ноет.

Мою руку обхватывают чьи-то пальцы.

— Идем! — тянет меня Несса к танцующим парам.

Мне очень хочется забыться, окунувшись во всеобщее веселье, но я чувствую стоящего за спиной Генерала и не могу выкинуть из головы сказанных им слов.

Эта ночь творит удивительные вещи.

Несса берет за руку меня и Коналла, и я смеюсь, позволяя увлечь себя в неуклюжий танец втроем. Коналл улыбается от уха до уха, а Несса вся светится. Нас обволакивают звуки музыки, свет костра и ароматы еды: корицы, жареной свинины и подогретого с пряностями вина.

Заканчивается одна песня, и тут же начинается другая. Кэридвен радостно вскрикивает, узнав мелодию. Напряженная барабанная дробь больше напоминает саммерианский мотив, нежели отемнианский. И, должно быть, песня действительно саммерианская, так как Кэридвен пускается в характерный для саммерианцев танец, соединив руки и выбивая ногами ритм. Танец принцессы подхватывают ее саммерианские друзья, затем — Джессе. И вскоре все вокруг костра пытаются копировать их движения, взмахивая руками, стуча ногами и хохоча.

Коналл нерешительно выделывает несколько па, и Несса заливается смехом, схватившись за живот. С лица Коналла не сходит улыбка. Присоединившись к нему, мы раскидываем руки в стороны, снова соединяем их, отстукиваем ногами танцевальный узор.

Кэридвен хватает за руки Джессе, и ее саммерианские друзья разделяются на пары.

Несса обводит взглядом толпу и лукаво улыбается. Я оборачиваюсь посмотреть, что она там заметила, но вижу лишь танцующих людей.

— Что такое? — перекрикиваю я музыку.

Несса подхватывает Коналла под руку и отталкивает меня.

— Он — мой партнер. Найди себе своего.

От ее толчка я на кого-то налетаю. Несса смеется, а я замечаю под ладонями полночно-синюю ткань, ощущаю твердую грудь и руки на своих локтях. Мэзер.

Мои щеки опаляет жар.

Барабаны выбивают такую неистовую дробь, что ноги сами несут меня в пляс. Прижавшись к Мэзеру, я подражаю волнообразным движениям толпы. Он выглядит потрясенным, но, быстро опомнившись, включается в танец. Наши тела чуть ли не переплетаются, глаза Мэзера горят ярче огня. Мы никогда еще не были так близки. У меня сбивается дыхание.

Мелодия замедляется и снова ускоряется, наращивая темп. Танцоры радостно кричат и двигаются все быстрее. Чем дольше длится песня, тем меньше я ее слышу. Все уходит на задний план. Я вижу лишь Мэзера, чувствую его тело, ощущаю наше сплетающееся дыхание.

Я всегда знала, что он красив. Но то, как он двигается — уверенно, настойчиво, страстно. Он не просто красивый, он… мой.

Песня подходит к концу, и я останавливаюсь. Музыканты тотчас играют другую мелодию, но я не танцую. Мэзер тоже медлит, тяжело дыша и всматриваясь в мои глаза.

Один вздох — всего один, — и Мэзер делает шаг назад. Это приглашение, молчаливый сигнал.

Не сводя с меня глаз, он проходит сквозь толпу танцующих и останавливается у края праздничной площадки. Улыбнувшись, направляется к лесу.

Магия искрящимся холодом бежит по венам, сердце бьется в ритме барабанной дроби. Вокруг костра и фонарей сгущается темнота.

Я устремляюсь за Мэзером в ночь.

21

Мэзер

Лагерь был виден как на ладони.

Мэзер устроился на самом низком уступе горы, свесив вниз ноги. Луна заливала бледным светом деревья, палатки и танцующих людей. В воздухе звучала тихая барабанная дробь. Оторванность от остального мира и окружающая ночь создавали иллюзию, будто ничего, кроме этого лагеря, не существует. Ни поджидающие их тьма и зло, ни зазубренные вершины Кларинских гор за спиной — гор, которые всего через несколько дней поглотят Миру.