Месть Змеи - Кертис Джоблинг Страница 46

– Рольф! – в ужасе воскликнул он, а дикарь рассмеялся, обнажая свои острые зубы. Нож Рольфа вонзился в бедро Южника, и цыган свалился на пол.

– Я никогда не был Рольфом, – огрызнулся высокий дикарь, размахивая ножом, готовясь нанести новый удар.

Южник выбросил вперед свой топор, его стальное лезвие попало Рольфу в челюсть, удар отшвырнул дикаря назад. Поднявшись на одно колено, Южник взглянул вниз, на Трента и его товарища.

– Теперь твоя очередь держаться, Красный плащ, – прошептал он, и Трент обхватил канат своей левой рукой.

Топор Южника ударил по механизму лебедки, полетели искры, защелкали зубцы, и корзина полетела вниз, стремительно набирая скорость. Тьма поглотила лицо Южника, а корзина с ее хрупким грузом со свистом понеслась к земле, до которой оставались еще десятки метров пустоты.

Приближался рассвет. Дрю сидел в седле белого жеребца, обернув поводья вокруг своей левой руки, глядя на угасающие над Стормдейлом звезды. Коня Дрю получил в подарок от барона Хоффмана, старейшего из оставшихся в живых лорда-оленя. Это был небольшой знак признательности со стороны Хоффмана за отвагу, проявленную юным вервольфом при защите города.

Конь стоял между башнями разрушенных городских ворот, отмечавших вход в Стормдейл. Повернувшись спиной к дымящемуся городу, Дрю сосредоточил свое внимание на лежащем перед Стормдейлом поле боя. Разбитая вражеская армия ушла, оставив после себя брошенные палатки и боевые машины. Костры все еще дымили, повсюду валялось брошенное при поспешном отступлении оружие и снаряжение. По полю бродили оставшиеся без всадников кони, рылись в сваленных на земле походных ранцах, трепали их зубами, пытаясь вытащить их содержимое. В предрассветных сумерках раздавались стоны раненых и умирающих – солдаты из Вермайра и Райвена призывали на помощь, но ожидать ее им не приходилось, по крайней мере, в самое ближайшее время – магистр Зигфрид и его помощники занимались сейчас ранеными солдатами и горожанами из Стормдейла. Те вражеские солдаты, которым посчастливилось пережить эту ночь, получат медицинскую помощь не раньше, чем наступит новый день.

Дрю развернул своего жеребца по кличке Бравадо – конь оказался на удивление послушным и смекалистым – и поехал по главной городской улице назад, к замку.

Дрю проезжал мимо небольших отрядов, составленных из местных жителей. Под руководством солдат в серых плащах они методично обыскивали каждый дом, искали спрятавшихся в них дезертиров из райвенской и вермайрской гвардии, задерживали их и отводили на допрос в замок. От этих пленных удалось получить ценную информацию об огромных силах, собранных Котами в Бедленде и Дейлиленде. Главнокомандующим был сам Оникс, а фельдмаршал Тиас, лорд-тигр, возглавлял армию, направлявшуюся в Омир. Дрю надеялся, что Ястребам удалось прибыть в Азру вовремя и они смогли помочь королю Фейсалу в битве с осадившими его город врагами. Дрю не терял надежды и на то, что ему еще повезет вновь увидеться со своими друзьями, вместе с которыми он бежал с вулканического острова Скория, где все они выходили на арену гладиаторских боев в Печи.

Въезжая в ворота замка, Дрю увидел хорошо знакомую ему теперь фигуру Хоффмана, который работал вместе со всеми, собирая лежащие трупы погибших. Убитые солдаты из Стормдейла, Райвена и Вермайра лежали вперемешку на залитом кровью снегу внутреннего дворика замка. Тела погибших бейрбоунцев бережно складывали на телеги, чтобы перевести в городской храм Бренна, трупы вражеских солдат сносили к огромному погребальному костру, где они сгорали, поднимая над городом облако густого черного дыма.

Раздавая на ходу приказания, Хоффман подошел к Дрю, принял у него поводья. Такой же старый, как магистр Зигфрид, лорд-олень выглядел уставшим, но продолжал трудиться, не давая себе ни минуты отдыха.

– Как он слушается тебя?

– Великолепно, – ответил Дрю, соскакивая с седла на землю. – Отличный конь.

– На его папаше я воевал верхом много лет назад, рука об руку с самим Вергаром, – сказал Хоффман, поглаживая Бравадо по морде. – Отличный боевой конь, чистых кровей. Было бы жестоко заставлять его носить на своей спине такую жирную неповоротливую тушу, как моя.

Дрю улыбнулся, потрепал коня по холке.

– Я очень благодарен вам за столь щедрый подарок, милорд. Быть может, слишком щедрый.

– Тсс! – прервал его Хоффман. – Ты помог нам выиграть битву, парень. Бравадо – лишь маленький знак благодарности за то, что ты для нас сделал. Мы в огромном долгу перед тобой.

Дрю покраснел, поклонился и направился в замок, превращенный сейчас в лазарет с койками для раненых солдат и горожан, над которыми колдовали магистр Зигфрид и его помощники. Даже раненые, увидев Дрю, приветственно махали ему, а те, кто мог, даже хлопали в ладоши, когда он проходил мимо.

«Чем я заслужил такие почести? Это вы проявили чудеса храбрости и отваги, защищая свою родину. Вы и ваши братья и сестры, отдавшие в жертву самое дорогое, что у них было, – собственную жизнь», – думал Дрю, проходя по коридорам замка.

Он неловко улыбался, иногда останавливался, чтобы выслушать то, что хочет ему сказать тот или другой раненый. Наклонялся над их кроватями, чтобы помочь лекарям, дававшим раненым лекарства или менявшим их повязки, старался ободрить тех, кто был тяжело покалечен.

В тронном зале возле высоких витражных окон лежали раненые верлорды. Среди них была Мия, она забылась тревожным сном, рядом с ее кроватью дежурили три медицинские сестры. Семью Рейнхарта больше всего беспокоила рана на голове, которую девочка получила, упав на вершине Башни Леди, – Мия была младшим ребенком в семье герцога Манфреда и его единственной дочерью, и потому пользовалась особой любовью жителей Стормдейла. Зигфрид делал все, что было в его силах, ухаживал за ее ушибленным виском, читал магические заклинания. Возле кровати девочки горели ароматические свечи, что же касается прогноза на дальнейшее, то он оставался неопределенным.

«Помоги ей, Бренн», – молча помолился Дрю. Девочке еще не исполнилось и десяти лет, хотелось бы надеяться, что она справит в своей жизни еще не один юбилей.

Здесь же лежали сыновья Хоффмана – юные лорды-олени уже пришли в сознание и могли говорить. Во время битвы они были рядом с отцом, гнали сцепившихся друг с другом вражеских солдат из Вермайра и Райвена. Полученные Серыми плащами и верлордами раны подтверждали, что Зигфрид со своими людьми славно потрудился прошлой ночью. Братья кивнули Дрю, когда он прошел мимо них к стоящему возле окна плетеному креслу.

В кресле сидел Красный Руфус, не пожелавший укладываться в постель – «колыбельку», как называл ее старый Ястреб. Прошлой ночью Красный Руфус прославился своей эпической воздушной битвой с Воронами, а свои раны получил при падении с высоты на черепичную крышу замка. Из Воронов в живых остался лишь один Скри – ему удалось уковылять на одном крыле домой, в Райвен.

Одно крыло Красного Руфуса было сломано, но старый Ястреб никому не позволял даже пальцем к себе притронуться – сам принимал лекарства, жевал целебные травки и выслушивал – хотя и с большой неохотой – молитвы, которые читали над ним жрецы Бренна, но не более того.