Волшебная реликвия - Михаил Костин Страница 46

– Ты прав, это не совсем то, что мне сейчас потребно. Когда я завоюю мир, вот тогда… Тогда и наступят покой и благоденствие. Кифары и флейты зазвучат с холмов. Ягненок и лев вместе улягутся на поляне. Но сейчас рано думать об этом. Сейчас надо лупить по головам. Лупить! И побольнее!

– Да, конечно, – слабым, неуверенным голосом отозвался астролог.

– Ныне я твердо понял другое. Шар! – Правитель бросил на звездочета туманный подозрительный взгляд. – Ты не зря о нем вспомнил. Мне действительно нужен этот хрустальный шар. Очень нужен. Когда он у меня будет?

– Что касается тайных чисел и всяческой цифири – то, разумеется, не вредно все это знать. За этими числами и на самом деле могут стоять важные тайны, опасные тайны. Но… прежде всего… надо смотреть на звезды, – сказал астролог. – Следует серьезно повозиться с небесными схемами, выполнить необходимые расчеты…

– Ну хорошо. Иди, дружище. Беседуй со звездами, пока у тебя есть такая возможность.

«Что ты понимаешь в моем гороскопе, глупый человек?» – думал Правитель, глядя вслед астрологу. Правитель знал то, чего не знали другие. Он намеренно переврал дату своего рождения, отодвинув ее почти на год, чтобы сбить с толку дотошных астрологов и ловцов чужих тайн. Вся страна чествовала его вовсе не в тот день, в который он родился. «Мою точку асцендента хотите знать? Восходящий градус? Кукиш вам, а не градус. Составляйте свои глупые карты, меня вам в эти сети не поймать. Черная магия будет посильнее вашей звездной цифири».

Но Правитель не знал, что астролог уже проделал обратные расчеты, косвенным образом, но довольно точно установил подлинную дату рождения вождя империи и составил новый гороскоп. Составил и ужаснулся.

В трюме по-прежнему было темно и тихо. Иногда слышно было, как где-то выше голов пленников волны скребутся о борта каравеллы.

– Смотрите-ка, – негромко сказал Галик, – а здесь качка ощущается меньше.

– Так и должно быть в трюме, – печально отозвался кок Диди.

– Эх, сейчас бы пожевать чего-нибудь! – вполголоса, как бы сам себе, сказал Валик.

Арик лишь вздохнул.

– Это ко мне вопрос? – поинтересовался повар.

– Нет, дорогой кок, не к вам, – церемонно ответил Валик. – Я понимаю, что вы сейчас не на своем камбузе.

– Да нет, мой храбрый друг, вопрос по адресу.

Кок тяжело поднялся, осторожно, натыкаясь на препятствия, добрался до стенки, идущей вдоль борта, и стал шарить по ней руками и даже легонько постукивать.

– Что вы делаете, друг мой? – спросил сержант, прислушиваясь к этим стукам.

Но кок, не отвечая, а лишь пыхтя, продолжал двигаться вдоль стены.

– Ответьте же, прошу вас. – По голосу сержанта было понятно, что он улыбается во тьме. Хотя поводов для улыбок, казалось бы, не было никаких.

– Капитан, – сказал кок.

– Что капитан? – удивился сержант.

– Капитан Резотто, – сказал кок.

– Не слишком вы многословны, мой друг, – сказал сержант. – Я и сам знаю, что покойного капитана звали Резотто.

– Он даже от меня держал в тайне…

– В тайне? Он что-то держал от вас в тайне? – Сержант заинтересовался.

– Да, – тяжело дыша, сказал повар.

– И что же это?

– Сейчас покажу, – сказал повар. Вслед за его словами раздался негромкий треск. Потом еще.

– Вы что-то ломаете? – Теперь по голосу сержанта было слышно, что он начал что-то понимать.

– Ломаю. – Кок задышал еще тяжелее.

– Вы хотите нам что-то показать? – не унимался сержант.

– Хочу.

– Так показывайте.

Вместо ответа кок повернулся туда, где по его представлению, сидела девушка.

– Дорогая племянница нашего бедного капитана, ваша мартышка Базз с вами? Она здесь?

– Да, конечно, – ответила Сэнди.

Действительно, все это время обезьянка смирно сидела в темноте на каком-то ящике и не издавала ни звука.

– Вы можете прислать ее ко мне?

– Разумеется, – сказала Сэнди.

В следующий момент в три легких прыжка обезьяна оказалась около кока. Более того, он почувствовал, как она легко вскочила ему на плечо.

– Моя толстая рука не пролезает, – объяснил кок.

В темноте что-то происходило. Какое-то шуршание, возня. Потом раздался одобрительный возглас кока:

– Молодец! Умница! Ну и лапки. До чего гибкие.

– Я в этом не сомневался, – сказал сержант. – Мне знакомы повадки мартышек.

– Теперь могу показать, – сказал кок. – Впрочем, зачем показывать? Все равно вы не увидите, здесь хоть глаза выколи.

– Ну… – протянул сержант.

– Зато можете почувствовать на своих зубах, – весело сказал кок.

– Вы сказали про зубы, кок? – с надеждой спросил Валик.

– Да, именно, – подтвердил кок.

Если бы в эту секунду пробился луч света, то пленники увидели бы, что кок Диди хитро и довольно улыбается.

– Так что будет на зубах? – осторожно спросил Валик.

– Так, ерунда, – сказал кок. – Сухарики, солонина, сушеные яблоки, чернослив, изюм… Так, что тут еще? Сушеные бананы? Опять сухари? Да здесь на целый экипаж!

– Ура! – жарким шепотом прокричал Валик.

– Откуда это, Диди? – спросил сержант.

– Неприкосновенный запас капитана Резотто.

– Так вы знали про этот запас? – воскликнул сержант.

– Догадывался, – сказал кок. Теперь все, несмотря на тьму, догадались, что кок улыбается самой хитрющей улыбкой.

Уже через минуту все сосредоточенно жевали.

– А мне, пожалуйста, изюму, – послышался скрипучий голосок.

– Ох! – стукнул себя по лбу Галик. Он приподнял тряпицу и насыпал в клетку добрую кучку изюма.

– Спасибо, друг, – проскрипел попугай. Нельзя было понять, радуется он или обижается.

Еще несколько минут был слышен только хруст челюстей.

– Диди, моя Базз помогла вам? – спросила вдруг Сэнди.

– Еще как!

– Она заслужила сушеный банан?

– Не то слово. Базз, получай банан, и второй, и третий.

Было слышно, как обезьяна работает челюстями, уплетая бананы.

– Умница, мартышечка. Кушай.

Сержант повернулся на звук женского голоса:

– Мне рассказали, что вас зовут Сэнди, милая девушка.

– Да, можно сказать, что теперь это так, – прозвучал женский голос.