Механика вечности - Евгений Прошкин Страница 46

Наконец кувыркание прекратилось. Джип последний раз встал на нос и, едва качнувшись, рухнул в ту сторону, что когда-то называлась низом. В уши воткнулась могильная тишина, но и она вскоре рассыпалась от беспорядочных выстрелов, доносившихся из леса.

Стрелявшие окружили автомобиль и принялись чем-то скрипеть.

– Заднюю заклинило…

– Выбивай лобовое…

– Оно бронированное…

– Эй, слышь… Вы только не умирайте, – раздалось спереди.

Я открыл рот, позволяя комку солоноватой гущи вывалиться на пол – сплевывать не было сил.

– Ксения…

– Живая. А ты?

– Вроде.

Снаружи раздалось дружное «ух», и задняя дверь вырвалась вместе с замком и петлями. Меня ослепили ярким лучом света и удовлетворенно отметили:

– Моргает!

– Слышь! – Зашевелился темнокожий. – Про меня не забудьте! Сжало всего, как персик в компоте.

– Персик! – Заржал человек с фонариком. – Левша, ты домкрат не забыл?

– А чего?

– Веселый застрял. Говорит, как персик!

– Ха-ха-ха! – Залился неведомый Левша. – Может, его теперь так и звать?

– Лучше повидло. Веселый! Ты себе не все там отдавил?

– Вот щас вылезу, и проверим.

К машине подошел еще один человек и, включив плоскую лампу, просунул ее в разбитое боковое окно. Я увидел такое, от чего меня чуть не стошнило: одно из тел лежало на заднем сидении лицом кверху, точнее сказать – вверх животом, поскольку его лицо превратилось в изжеванный кусок мяса, из которого торчал лишенный века глаз.

Нас с Ксенией аккуратно извлекли из машины и перенесли на разложенное одеяло. Чуть позже к нам приковылял толстый негр, которого почему-то звали Веселым, и близоруко склонился над сложенными ладонями.

– Слышь, посвети. Ключик выбрать не могу.

Когда ключ нашелся, Веселый без всяких условий разомкнул наши наручники и сел рядом.

– Ничего не поломали? – Поинтересовался он. – Странно.

Спустя некоторое время подтянулись и остальные. Кроме Веселого я насчитал еще четырех. У каждого на шее висел легкий асимметричный автомат без приклада с коротким стволом и длинным изогнутым магазином. Все были белыми, небритыми и одинаково взлохмаченными. В их лицах не было ни жестокости, ни даже азарта – лишь усталость и умиротворение. Дело сделано, говорили их глаза, в машине осталось три трупа – что ж, помолимся за их души.

– Ты прямо добытчик! – Сказал один из партизан, обращаясь к Веселому. – Харчей целую сумку притащил.

– Это не мое. Ребята с собой несли.

– Ты у меня штуку одну отобрал, помнишь? – Сказала Ксения. – Черная такая, пластмассовая. Не потерял еще?

– Синхронизатор, что ли? – Отозвался Веселый. – Как можно? Вот, в целости и сохранности, – он открыл металлический футляр и вытряхнул на ладонь дырокол. – Забирай.

– Один шевелится, – крикнул кто-то, вернувшись к джипу. – Оставить?

– Смотря кто, – ответил, с трудом поднимаясь, Веселый. Он приблизился к машине и, взяв водителя за шкирку, вытащил его на асфальт. – Не, – сказал он. – Этого оставлять никак нельзя, умный больно.

– Тебе виднее.

Негр достал пистолет, уткнул ствол в голову водителя и, что-то пробормотав, нажал на курок.

– Кажется, вертолет, – молвил Левша, прислушавшись. – Надо убираться.

Он достал из-за пазухи блестящую коробочку и осторожно открыл. В ней, бережно завернутая в бархатный лоскут, покоилась… еще одна машинка.

– Откуда? – Воскликнула Ксения.

– Синхронизатор?

– Почему «синхронизатор»?

– А что же еще?

– «Дырокол», – уверенно ответила она и, взглянув на меня, добавила. – Или «машинка».

– Мне нравится, – заявил Веселый. – Машинка… – повторил он задумчиво. – Слышь, Левша, в этом что-то есть. Просто и по-нашему, без всяких выкрутасов.

– А мне все равно. Как Лиманский скажет, так и будет. Ну, пошли, а то накроют.

Он направил машинку в сторону и открыл дыру. Партизаны выстроились в очередь и один за другим запрыгнули в плоскость. Похоже, перемещаться во времени для них было так же привычно, как видеть висящий на нерве глаз или добивать раненого врага.

– А вы чего стоите? – Нетерпеливо спросил Веселый, когда трое бойцов исчезли.

– Чтобы пойти с вами, нам надо знать, кто вы такие.

– Сопротивление, – просто ответил Левша. – Слышали, нет?

– Да, один приятель как-то упоминал.

– Приятель, – усмехнулся Веселый. – Это не тот, который вас консервами одарил?

– Допустим.

– Хорошие у тебя приятели. Вручают под видом тушенки радиомаяк, а потом звонят в ГИП. Скажи спасибо, что за вами послали мою группу, а то уже получил бы пяток иголок под ногти.

– Ты служишь в Гвардии Исламского Порядка? – Спросила Ксения.

– Уже нет, – ответил он, глянув на дымящийся джип. – Пора, ребятки.

Веселый указал на небо. Со стороны Москвы к нам приближалось какое-то светлое пятнышко.

– Пойдем, Ксюша, хуже не будет.

– Это точно, – подтвердил Левша.

Я шагнул в дыру и невольно посмотрел вверх. Над лесом занимался чистый рассвет.

– Лето?

Партизаны вразнобой закивали и подставили лица восходящему солнцу. Воздух быстро прогрелся, и в деревьях беспечно запели птицы.

– Зачем мы понадобились Гвардии?

– Не вы, а синхронизатор. Без него им до Сопротивления не добраться.

Мы стояли на дороге, как заправские туристы. Если бы не оружие и мрачный вид бойцов, нас и впрямь можно было принять за путешествующих автостопом.

– На приличных людей мы не похожи, – заметила Ксения. – Не боитесь, что кто-нибудь увидит и снова донесет?

– Здесь нет посторонних. Сюда попадают только с дыроколом.

– В каком мы году?

– Недалеко, в тридцать восьмом.

– Всего двенадцать лет? В тридцать восьмой можно попасть и без машинки. Просто дожить.

– Нельзя, – отрезал Левша. – Этого никому не удалось – дожить.

Из-за поворота показался какой-то железный монстр. Он был собран из разных частей по принципу «лишь бы ехало»: основой послужила ходовая часть легкого трехосного вездехода с огромными, как черные бегемоты, колесами, спереди была приделана наклонная решетка вроде тех, что стояли на паровозах, а сзади поднималась к небу длинная выхлопная труба с треугольной заглушкой на конце. Венчал этот образчик автомобильного зодчества корпус от старого автобуса со спиленной крышей. Забраться в машину можно было только по лестнице, сваренной из толстой арматуры.