Драконы Погибшего Солнца - Трейси Хикмэн Страница 46

Выражение лица эльфа изменилось, в его глазах появились уважение и почтительность.

– Вы удовлетворены? – холодно спросил Сильван. Воспоминания открыли кровоточащую рану в его душе.

– Я вижу образ отца в его чертах, вижу образ матери в его сердце, – произнес Дринел. – Я заверяю вас в своей преданности, Сильванеш. И прошу других сделать то же самое.

Дринел низко поклонился, прижав руку к груди, и два других эльфа повторили его жест. Сильван поблагодарил их, но в его сознании вертелась несколько циничная мысль о том, что цена этих словоизъявлений не слишком-то высока. Когда-то эти же самые эльфы заверяли в своей преданности его мать, а сейчас Эльхана Звездный Ветер была для них лишь немногим лучше разбойника, рыскающего в лесах.

Если быть полноправным Беседующим-со-Звездами означало все время скитаться, укрываясь в могильных курганах и рискуя стать жертвой наемных убийц, то Сильван хотел бы избежать такой участи. Такая жизнь успела до смерти ему надоесть, хотя до сих пор он сам не отдавал себе в этом отчета. Сейчас он впервые говорил себе, что обижен – отчаянно, горячо, до слез – на своих родителей за то, что они обрекли его на такую жизнь.

В следующую же минуту Сильван устыдился своего гнева. Он напомнил себе, что, возможно, его мать погибла или захвачена в плен, но эта мысль странным образом лишь подогрела его обиду. Сложные чувства, к которым теперь примешивалось чувство вины, смущали его и лишали сил. Ему было необходимо время, чтобы поразмыслить над этим, время и уединение. Присутствие этих эльфов, которые глядели на него как на экспонат в музее магических фигур, мешало ему.

Эльфы продолжали стоять, и до принца дошло, что они ждут, когда он разрешит им сесть. Воспитанный при дворе (хоть и находившемся в изгнании), он мог в случае необходимости проявить свои аристократические манеры. Сильван позволил эльфам сесть, непринужденно заметил, что они, должно быть, устали, и предложил отведать фруктов и воды. Затем поднялся и извинился за то, что собирается оставить их общество и удалиться, чтобы совершить омовение.

К удивлению принца, Ролан попросил его быть осторожней и посоветовал взять с собой меч.

– Но зачем? – недоумевал юноша. – Чего здесь можно бояться? Я думал, что щит укрывает вас от любых врагов.

– За одним исключением, – подчеркнул Ролан. – Есть сведения, что великий дракон Циан Кровавый Губитель был – по недосмотру генерала Коннала – оставлен за щитом.

– Ба! И ты поймался на эту удочку! – насмешливо сказал Дринел. – Это всего лишь выдумка генерала, призванная запугать нас. Назови мне хоть одного эльфа, который видел бы дракона здесь! Ни одного! Но слухи живут. То его видели здесь, то его видели там. Мы охотимся и охотимся за ним, и никогда даже следа его не находим. И, что особенно интересно, Ролан, слухи о Циане начинают вновь циркулировать именно тогда, когда к Конналу в очередной раз подступают с вопросами о его достижениях в управлении страной.

– Это так, действительно, Циана никто не видел, – согласился Ролан. – Тем не менее я должен признаться, что верю в его присутствие в Сильванести. Мне довелось однажды видеть такое, чего никак иначе я объяснить не могу. Будьте осторожны, Ваше Величество. И прошу, возьмите мой меч. На всякий случай.

Сильван отказался. Припомнив, как едва не отсек ухо Самару, он постыдился сказать, что не умеет обращаться с оружием и никогда этому не учился. Вместо этого он уверил Ролана, что будет осторожен и не станет уходить слишком далеко. «Мама наверняка послала бы со мной охрану, – подумал он. В первый раз в моей жизни я свободен. Подумать только. В первый раз».

Он вымыл лицо и руки в чистом холодном ручье, провел мокрыми пальцами по волосам и долго смотрел на свое отражение в воде. Он не находил в себе сходства с отцом, и его всегда раздражало, когда об этом говорили другие. Сильван запомнил Портиоса как сдержанного, словно из железа выкованного воина, который если когда-то и умел улыбаться, давно оставил эту привычку. Его взгляд становился теплым и нежным, только когда он смотрел на Эльхану.

– Ты – король эльфов, – сказал юноша своему отражению. – Ты за один день сумел достичь того, что не удавалось твоим родителям на протяжении тридцати лет. Не удавалось… Или они просто не хотели.

Он присел на берегу ручья. Поверхность воды была подернута легкой рябью, чуть колебля отражение взошедшей луны.

– В твоих руках предмет их долгих мечтаний. Ты не особенно стремился к обладанию им, но если предлагают, то почему же не взять?

Пробежал ветерок, и отражение лица юноши в воде рассыпалось на мелкие осколки. Затем ветер утих так же внезапно, как и начался, и снова из воды на Сильвана глянуло его собственное лицо.

«Тебе придется осторожно ступать по земле. Тебе придется серьезно обдумывать все, что ты собираешься сказать, предвидеть последствия любого своего слова, любого шага. Тебя ничто не должно отвлекать…»

– Моя мать умерла, – сказал он вдруг себе и прислушался, не появилась ли в сердце боль.

Слезы хлынули у него из глаз, слезы жалости к матери, к отцу, к самому себе, одинокому, лишенному их поддержки и утешения. Но тут тоненький голосок зазвучал в его сознании: «Полно, а поддерживали ли тебя когда-либо твои родители? Когда они доверяли тебе какое-нибудь дело? Тебя держали закутанным в плотный кокон, боясь, что ты разобьешься. Судьба дала тебе шанс испытать себя. Так используй его!»

Над водой склонился куст, белые изящные цветы которого имели форму крохотных сердечек. Сильван сорвал гроздь этих цветов и стал бросать их один за другим в воду.

– Это в память моего отца, который, наверное, умер, – произнес он и кинул в ручей несколько сердечек. Падая, они опять разбили отражение на множество осколков. – Это в память моей матери, которая, должно быть, тоже умерла.

Он уронил в воду последние зажатые в руке цветы. Теперь, чувствуя себя очищенным и испытывая облегчение от пролитых слез, он мог вернуться к эльфам.

При его приближении те начали подниматься на ноги, но он попросил их не беспокоиться из-за него и не вставать. Тем, похоже, понравилась его скромность.

– Надеюсь, что мое долгое отсутствие не обеспокоило вас, – сказал он, прекрасно зная, что это не так. По их лицам он видел, что они говорили о нем. – Происшедшие со мной перемены были так значительны и совершились так внезапно, что мне потребовалось время, дабы освоиться с мыслью о них.

Эльфы понимающе склонили головы.

– Пока вы отсутствовали, мы обсуждали, как лучше предварить ваше появление в столице, Ваше Величество, – сказал Ролан.

– Вы можете рассчитывать на полную и безоговорочную поддержку киратов, Ваше Величество, – добавил Дринел.

Сильван кивком дал понять, что слушает их: мысленно он выбрал направление, в котором хотел бы вести беседу, и подумал, как этого лучше достичь. Затем он негромко спросил:

– Кто такие кираты? Мать много рассказывала мне о нашей родине, но никогда не упоминала о них.