Владыка Севера - Гарри Тертлдав Страница 46

— О, я все это понимаю, лорд принц, — заверил его Вайден. — Но поскольку вам самому так нравится прибедняться… даже по мелочам, думаю, вы не будете против, если я возьму с вас пример.

— Поскольку мне… что? — Лис сердито глянул на своего вассала, делая вид, что злится всерьез. — Я мог ожидать услышать такое от Вэна или Райвина, но не от тебя.

— В наши дни никому нельзя доверять, верно? — сказал Вайден и нахмурился, передразнивая Лиса.

Тот всплеснул руками и горделиво зашагал прочь, признавая, однако, свое поражение.

Судя по сытной до изысканности трапезе, которой Вайден угощал войско, неожиданно нагрянувшее в его замок, все его разговоры о предстоящем голоде были лишь способом отвести от себя дурной глаз. И все же, будто в отместку своему скряжничающему на словах вассалу, Джерин наелся так, что едва доковылял до постели. На следующее утро он вновь плотно заправился, но уже оттого, что знал, какой край ему предстоит пересечь.

Земли между поместьем Вайдена и владениями Адиатануса не принадлежали никому, хотя формально находились под властью Джерина Лиса. Лис и вождь трокмуа на протяжении многих лет оспаривали их друг у друга. Даже после того, как Адиатанус поклялся принцу Севера в верности, он продолжал вести себя как независимый лорд.

Оказавшись между двумя столь могущественными соперниками, многие из крестьян, обрабатывавших здесь поля еще до ночи оборотней, либо повымерли, либо сбежали. И пашни вновь постепенно превращались в луга, а те потихоньку зарастали кустарником, среди которого, в свою очередь, появлялись и деревца. Глядя на сосенки почти с него ростом, Джерин подумал: «Вот так и гибнут цивилизации». Когда его отряды или отряды Адиатануса не утюжили этот край (по грязным дорогам, которые тоже исчезали из-за редкого их использования), он скорее пребывал во власти диких зверей, а не людей. И вся эта пустошь находилась у Лиса под боком. Осознавать это было невероятно печально.

Адиатанус, в конце концов, перенес свой пограничный пост на северо-восток, прямо к границам земель Джерина. Лис не раз выступал против этой акции со своим войском, обращая в бегство стражников трокмуа и переворачивая ложно установленные приграничные камни, которые дикари опять поднимали во утверждение своих прав. Но сейчас, когда армия элабонцев подъехала к небольшой заставе, рыжеусые варвары приветствовали ее радостными криками и дружелюбными взмахами длинных бронзовых мечей.

Вэн громогласно захохотал. Повернувшись к Джерину, он сказал:

— Держу пари, такого ты еще не видел.

— Чтобы лесные разбойники приветствовали меня? — Лис покачал головой. — Я всегда думал, что они так обрадуются лишь в одном случае: когда я умру.

Дивисьякус ехал достаточно близко, чтобы все слышать.

— Мы пытались это устроить, дорогой Лис, и еще как, — сказал он. — И действительно радовались бы, как сумасшедшие, если бы нам это удалось. Но все сложилось так, как сложилось.

— Да, все сложилось именно так, — согласился Джерин.

Без вмешательства трокмуа он не сделался бы бароном Лисьей крепости и не встал бы на тот путь, который привел его к своему нынешнему положению принца северных территорий. Когда-то лесные разбойники, удачно устроившие засаду, убили отца Лиса и старшего брата, положив конец его мечтам об учебе и дальнейшей научной карьере.

Поэтому, вернувшись из города Элабон, чтобы принять под свою руку оставшиеся бесхозными земли, он поклялся всю жизнь мстить варварам за то, что они сделали с его близкими и с ним самим. И с течением времени предпринимал в этом смысле что мог, порой удачно, порой и не очень. А теперь получалось, что Лису и трокмэ нужно объединиться против опасности, которую каждый считал еще худшей, чем представлял для него его всегдашний враг. Означало ли это, что Лис преступает через свою клятву?

Лис так не думал. Во всяком случае, надеялся, что это не так. Он надеялся, что дух его отца и дух его брата понимают, почему ему должно сейчас пойти на такой шаг. В отношении брата он был почти уверен, а вот в оценке отца — много меньше. Дагреф, в честь которого Джерин назвал своего первенца от Силэтр, был не самым податливым человеком.

Лис пожал плечами. Что бы там ни подумал отец, он взял этот курс и от него не отступит. А с последствиями разберется потом.

После нашествия трокмуа, последовавшего за ночью оборотней, дорогу до крепости Адиатануса он знал как свои пять пальцев. Он не раз проделывал этот путь, и каждый раз за спиной его были солдаты. В ту пору ему приходилось передвигаться по территории Адиатануса с боем. Теперь же трокмуа с радостью приветствовали его самого и его людей.

Конечно, трокмуа были не единственным народом, населявшим эти места. Немало элабонских крестьян осталось в родных деревушках. Для них, собственно, мало что изменилось. Просто крепостные трудились теперь на рослых и светлокожих хозяев, а не на лордов из собственных соплеменников. Каждый раз, проезжая мимо таких селений, Джерин задавался вопросом, насколько их обитателей это волнует? И подозревал, что крестьян единственно лишь заботило, какую часть выращенного на полях урожая заберут себе господа, кем бы они ни являлись, и насколько они будут вмешиваться в повседневную рутину их жизни.

Он миновал несколько укреплений, которые сжег во время своей последней серьезной кампании против Адиатануса. С тех пор минуло больше десяти лет. Одни из них восстановили, другие так и оставались в руинах. Да и в его собственном поместье то там, то здесь попадались развалины еще со времен ночи оборотней, которая произошла еще раньше. Трокмуа жили примерно так же, как он.

С наступлением темноты элабонцы остановились на ночлег в одной из деревень, где возвышалось каменное строение, слишком большое и надежное для дома, но слишком маленькое для замка. Там жили несколько воинов трокмуа со своими женами и детьми. Они главенствовали над элабонскими крепостными, ютившимися в обычных мазанках. Если бы Джерин распространил свою власть на леса трокмуа к северу от Ниффет, он бы, наверное, утвердил там ту же систему, только в этом случае элабонцы оказались бы на всех командных постах.

Когда солнце стало садиться, золотая Мэт, едва перевалившая за первую четверть, плавала высоко в южном секторе неба. Бледная медленная Нотос, полная или бывшая таковой еще вчера, с наступлением сумерек поднялась на востоке. Эллеб, приближавшаяся к третьей четверти, взойдет лишь в районе полуночи, а вот Тайваз уже взошла, но в закатных лучах была практически не видна.

— Интересно, как гради называют луны? — сказал Джерин, удобно устроившись у костра, разложенного за пределами деревушки, и устремив взгляд на Мэт.

— Этого я не могу тебе сказать, капитан, — ответил Вэн. Он прервался, чтобы поковырять ногтем большого пальца в дальних зубах, где застрял кусочек баранины, а затем заключил: — Я и так удивлен, что вспомнил столько слов из языка гради, когда мне пришлось вновь его использовать, но я никогда не интересовался названиями лун. Может быть, какая-нибудь из девушек гради и смотрела на них, когда я лежал на ней. Но она явно думала совсем о другом, по крайней мере, надеюсь, что так оно и было.