Вождь диких земель - Игорь Адамович Страница 47

— Свиток ускорения ударов первого уровня, это такое благословение, — уверенно сообщила Саэна. — Так, вот такое ускорение для тебя — увеличение силы, точности ударов, каменная кожа, скорость передвижения, выносливость, антишок.

Руки эльфийки пришли в движение, сияющие облачка разных цветов последовательно окутали и меня, я почувствовал прилив сил, мысли стали необыкновенно ясны, движения четки. С морды Букана сползло довольное выражение.

— Он привел сюда светлую эльфийку, это же наши исконные враги, — возмущенно апеллировал берсерк к судьям.

— Я свободный орк и делаю что хочу, — самоуверенности у меня сейчас хватило бы на весь мой клан, — я могу привести сюда эльфийку, я могу привести мамонта, это только мое дело.

Солхит, исполняющий здесь функции арбитра, поворачивает свой капюшон к Саэне, но мне кажется, кровавые глаза чернокнижника одобрительно смотрят на девушку.

— Торн не нарушил наш закон, — шепот мага разнесся над толпой, — наши земли — это царство абсолютной свободы. Если он заполучил эльфийку, благословляющую его, — честь ему и хвала, он в своем праве. Я объявляю начало боя.

Бездоспешный орк, полностью уверенный в своей безопасности, вырвался вперед, занося сразу оба топора и при этом хрипло вопя, что он один меня сделает. Увернувшись от свистнувших над головой секир, я выбросил меч в стремительном колющем ударе. Надеясь на свой амулет, враг и не подумал защищаться, все его внимание сосредоточилось на том, чтобы не дать мне снова уклониться. Лунный клинок, окутавшись фиолетовым огнем, легко пропорол выброшенную амулетом стену защиты и проткнул противника насквозь, разорвав сердце.

Зрители восхищенно визжат, слышны выкрики: «Как цыпленка на шампур», «Одним ударом» и просто «Ыааа», «Аргх».

Людоед и орк в латах, воздев оружие, осторожно подходят с двух сторон. Это как раз то, что мне сейчас и надо, пока они осторожничают, я стремительно смещаюсь так, чтобы между мной и огром постоянно был малоподвижный латник. У меня получается, скорость моих движений на порядок выше противников, спасибо малому весу лат темного лорда и благословениям Саэны. Я взмахиваю двуручником, несколько ударов по шлему и доспехам латника только царапают и слегка гнут их, рубить сильнее не хочу, еще меч попорчу. Но у меня есть людоед! Его дубина рассекает воздух рядом с нами раз, другой. Огр очень старается не попасть по соратнику, и какое-то время это ему удается. Но огры очень неуклюжи и подслеповаты, да и у закрытого рыцарского шлема обзор сужен, а мои перемещения настолько стремительны, что неизбежное случается. Огр в очередной раз замахивается палицей, я резко ухожу в сторону, людоед корректирует направление удара, а латник, занося свой тяжелый меч, удачно суется прямо под неуклюжий взмах огра именно в это мгновение. Траектория движения рыцарского шлема и дубины людоеда сходятся в одной точке, на латном затылке.

Моим любимым сказочным героем всегда был Илья Муромец, мне очень нравилось его оружие. Булава былинного богатыря никогда не пробивала доспехов, но, встретившись с броней, отдавала ей всю кинетическую энергию титанических мышц Ильи, вложенную в удар. Броня могла и не пострадать, но все, что за ней, превращалось в месиво мяса и искрошенных костей.

Законы физики неизменны, сработали они и на этот раз. Забрало шлема слетело и закувыркалось в пыли арены. Глаза орка, похоже, увидели друг друга, настолько они выпучились и сошлись к переносице, язык вывалился. А затем любитель человеческой печени с грохотом и лязгом бесчувственным мешком обрушился на арену. Два: ноль, наши ведут. Дальше начинается что-то вроде корриды, если только бывает коррида с бронированным хищным быком.

Огр, ухая, машет дубиной, но попасть не может. Результат моих ударов тоже не впечатляет — удается срубить десяток пластин с его доспехов, несколько порезов на брюхе, конечностях и морде, но толку от этого мало. Несокрушимая боевая машина, это я беру себе на заметку. Если Гигу сделать хорошие доспехи, свалить тролля смогут только маги, а если повесить еще и защиту от магии… Мечтать во время боя недопустимо, людоед ухитряется ухватить меня за плечо. Отбросив дубину, огр вцепляется в меня второй рукой. На такой дистанции меч бесполезен, я выпускаю рукоять двуручника и, выхватив кончар, всаживаю его в смрадную тушу, течет кровь, но длина стилета недостаточна, чтобы достать до уязвимого места великана. Вырваться из хватки чудовища немыслимо, и я продолжаю наносить удары кончаром. Подтягивая меня к себе, людоед ринулся вперед, челюсти клацнули в сантиметре от моего лица, я еле успел отдернуть голову. И тут, перестав упираться руками в грудь огра, я сам дергаю его на себя и наношу коронный удар орков — головой в лицо. Мой шлем раздробил переносицу и разбил верхнюю губу людоеда, со страшным воем тот выпускает меня, зажимая морду ручищей, вторая лапа, пошарив вокруг, цапает дубину. Вскочив на ноги, я подхватываю меч, и мы опять кружимся в смертельном танце.

Похоже, разбитый нос подействовал на людоеда, как шпоры на коня, скорость его движений увеличилась. Дубина огра задела мое левое плечо, латы не пострадали, но сила удара такова, что моя рука, парализованная страшной болью, бессильно обвисла. Вот ведь, еще один такой удар, и я готов. В поле моего зрения попадает Саэна, и я вспоминаю ее первое появление в деревне Хорта. Эврика, нашел!

Огр в очередной раз замахивается палицей. Поднырнув под дубину, я наношу футбольный удар в пах людоеда. Ураганный визг режет уши, дубина падает, следом обрушивается скрюченная туша великана с выпученными глазами и зажатыми между колен руками, успев по пути облеваться. Подхватив дубину людоеда и с трудом подняв ее, бью его по башке. Визг обрывается, тварь в отключке. Зрители устраивают мне бурную овацию, прямо как наши футбольные болельщики при выигрыше любимой команды. Бесчувственные туши любителей человечины я также дарю клану Убивающих словом на их жуткие опыты. И при этом не ощущаю ни грамма жалости — они это заслужили.

Меня встречают восторги друзей, одобрительно хлопает по плечу Когр, обнимает Хорт, радостно скалит клыки Санор, орет что-то бравурное Снупи.

— А ты славно владеешь мечом. — Дварин, теребя бороду, уважительно смотрит на меня, но тут шустрым бельчонком подскакивает Саэна.

— Я так испугалась, — шепчет эльфийка, пряча заплаканное лицо у меня на груди. Мои орлы, не сговариваясь, ловко закрывают своими фигурами лирическую сцену от посторонних.

Но восторги восторгами, а надо заниматься делами, пора посмотреть пленных.

Увидев помещение для рабов, я пожалел, что Данте не довелось посмотреть это незабываемое зрелище, его описание ада сделалось бы ярче и натуралистичнее. Рабы содержались в пещерке, а скорее смрадной каменной яме, закрытой грязной ржавой решеткой. Дно покрывал толстый слой нечистот вперемешку с трупами (тех, кто не выдержал гостеприимства Кровавых клыков) на разных стадиях разложения. Объедки и обглоданные кости, служащие пленникам нищей, кидались прямо под ноги, в это месиво. У входа дежурили два орка.

— Вы, падаль, открыть эту клоаку, — свысока бросил я стражам.

— Нам может приказать только большой вождь Букан, а не всякий хрен с бугра или там городской совет, — попытались возразить охранники.