Ты волшебник, Гарри! - Сергей Вишневский Страница 47

Отгадайте, кто держал тяжелый кусок горячего стекла на длинной трубке и при этом его ещё и вращал вручную?

Правильно. Тот, кто бесполезен. То есть я.

Как итог мы видим слаженную работу Кати и Бори, а так же мою пыхтящую и краснеющую морду.

Но да.

Мы расхренячили и запоганили три заготовки и весь первый день провели в «учебе». Боря на пробу взял себе парочку мелких кусков стекла и одну полуметровую желтую стеклянную трубку для домашних экспериментов. Катя злилась на нас обоих. На Борю за то, что прожёг две заготовки, а на меня за то, что я одну расхреначил.

Я не ожидал, что их так увлечёт процесс изготовления ваз. Судя по довольной морде дяди Жени, он тоже не ожидал, но всем доволен.

Ну, я был бы тоже доволен, если бы за меня делали работу другие. Тем более с таким энтузиазмом… Хотя, может быть, ему просто нравилось смотреть на наши физиономии: сосредоточенные Бори и Кати и красную, шипящую мою.

Как бы там ни было, но в первый день результат был… никаким.

Благо в огромной… все же это было больше похоже на казан. Или очень глубокую сковородку? В общем, в этой штуке плавилось стекло и выглядело как… прозрачная тягучая карамель. Осколки нашего обучения мы обратно засовывали в эту карамель.

Одним словом, вроде бы, ничего не потеряли.

А вот во второй день, когда у нас получилось сделать целых две вазы, которые в итоге дядя Женя не забраковал. Да, испоганили мы уже пять, но… сам факт на лицо! Мы прогрессировали!

Довольная мордочка Кати, легкая улыбка у Бори и моя потная красная морда, стон от боли в руках и плечах, ну и ворчание по поводу отсутствия трупов, которые могли бы держать и вращать эту трубку за меня.

Был и третий день, и пятый… С тем заказом мы справились, по-моему за две недели, за что получили по пятнадцать рублей на нос. Вроде бы, и не много, но…

Я видел довольные лица друзей, и мне было тепло от этого. Бросать работу в мастерской у меня мысли не было, хотя да. Для меня подобный физический труд был… мягко говоря, сложноват.

После того, как мы изготовили десяток таких ваз, я попробовал поворчать на дядю Женю, мол, мы для него просто рабская сила, и всю работу делаем за него.

Тогда он молча взял паяльную лампу, цветные трубки и причудливые инструменты. Прямо на наших глазах он плавил стекло и по капли, полосками и мазками начал наносить на наши вазы материал.

Перед нами росли березы на вазе из прозрачного, но с легким голубым оттенком стекла. Буквально через десять минут на другой вазе распускались пышные красные цветы. Я видел на вазе ветер, я видел одиноких волков, зазывающих на луну.

Да, я знаю, что это был рисунок, но порхающие инструменты, гул паяльной лампы, и Бородач, что колдовал над своими рисунками, превращал это в какое-то таинство. А за его спиной три зачарованных подростка, с замиранием сердца следящие за рукой настоящего мастера.

Добрый, в меру вредный, иногда строгий, но всё-таки мастер.

Он не учил нас, не заставлял рисовать или лепить. В основном мы делали черновую работу, но… Каждый раз, когда он делал финальную часть, мы наблюдали за ним. И это… без сомнения было прекрасным творением. Запечатлеть серым, белым и чёрным стеклом одиночество волка? Запросто. Отчаянный порыв последнего летнего ветерка, что срывает едва начавший желтеть лист? Без проблем. Почувствовать треск костра, из которого в небо устремляются оранжевые искры и тянутся к ночному звездному небу? Да. Почему нет?

Всё из стекла. Нанести с виду неудачное цветовое решение, отнести в муфельную печь, а затем достать и замереть.

Боря, помню, минут десять гладил вазу с изображением костра. Настолько она запала ему, что на следующий день к нашему Бородачу приехал человек и за большие деньги выкупил одну вазу из заказа. Бородач развёл руками, и нам пришлось делать на одну больше.

По двадцать пять рублей он за ту вазу нам выделил, только вот я задницей чувствовал, что это люди Мусаевых. К гадалке не ходи.

Почему я рассказываю вам об этой мастерской?

Дело в том, что дядя Женя… Он же Бородач… Он был первым, кто подал нам мысль о том, что…

В общем, дело было так:

* * *

—Дорогие адепты ордена «Имени бородатого мастера»!— гордо объявил лохматый мужчина с бородой и взглянул на выстроившихся в ряд работников.— Путём проб и ошибок, а также тяжёлого труда нашего помощника, не догадавшегося смастерить подставку для трубки и облегчить свой труд…

—Да ла-а-адно…— возмущенно протянул Гарри.— И вы сказали об этом, когда мы уже закончили?!!

—Больно уж мне понравилась твоя физиономия,— улыбнулся дядя Женя.— Особенно, когда твои друзья косячили заготовку.

—Садист,— буркнул начинающий некромант.

—В общем, на правах мастера этой мастерской объявляю заказ выполненным!

—Ура-а-а-а…— протянула Катя и захлопала в ладоши.

—Наконец-то,— вяло похлопал Гарри.

Борис тоже похлопал, но уже молча.

—И вручаю вам по пятнадцать рублей!

Катя замерла в ступоре, уже прикидывая, какой очередной набор себе закажет или возможно купит непосредственно в городе. Тут же появились мысли о новенькой паяльной станции для работы с тонким жалом или феном, потом мысли перескочили на полупустой запас деталей для ремонта уже имеющихся дронов. Разбиралась и чинила Екатерина их превосходно, а вот летала она мягко говоря не очень, за что и страдали оба собранных «Соколка».

—Так, одна, я вижу, уже прикидывает что-то в голове,— хмыкнул дядя Женя.— А вот вы… Уже решили: куда потратите?

—У меня карманные деньги не все расходятся,— пожал плечами Борис.

—Я пока отложу,— развёл руками Гарри.

—Понятно, но это не всё. Я хочу вас кое-что показать,— произнёс дядя Женя и отправился в небольшую каморку, которую мы называли кухней. Там он с минуту гремел тарелками и кружками, после чего вышел с озадаченным лицом и принялся рыться на складе.

В итоге минут через десять поисков он вернулся к нам с небольшой чёрной коробочкой.

—Итак,— произнёс он и кивнул на выключатель.— Катенька, выключи, пожалуйста, свет.

Девушка кивнула и вырубила его.

Бородач же достал из коробочки небольшую стеклянную капельку с хвостиком.

—Что это?— нахмурившись спросил Гарри в слабом свете сумерек, что опускались за окном.

Дядя Женя положил себе на стол капельку и сжал кулак. Он несколько секунд его держал сжатым, закусив губу. После этого он раскрыл ладонь.

На нем лежала все та же капелька, но в ней застыла крошечная искорка белого света.

—Это артефакт что ли?— наклонил голову начинающий некромант.

—Я делал эту каплю восемь лет,— произнес дядя Женя.— Восемь лет понадобилось моему крошечному дару магии света, чтобы создать эту каплю. И нет, это не артефакт.