Академия Сердцеедов. Охота - Полина Верховцева Страница 47

—И в чем же причина вашего стыда?

Стыдно за собственную тупость и доверчивость.

—В потемках да на расстоянии, я не разобрала толком, что вижу. Думала, так кто-то кого-то пожирает, а оказалось…— замолчала, отказываясь говорить дальше.

Тогда Хор’рейн перевел вопросительный взгляд на Стража, и тот, слегка кашлянув, ответил:

—В той комнате был один из адептов, с девицей.

Там был не просто один из адептов, а тот, кто уже во второй раз хорошенько потоптался на моем сердце. Но это уже в прошлом. Хеммери теперь в прошлом.

—Некрасиво получилось,— я шмыгнула носом,— надо бы извиниться, но боюсь, что помру от смущения если встречусь с ним лицом к лицу.

Или от боли…

Тяжело вздохнув, ректор принялся устало растирать виски, потом сказал:

—Минус пять баллов, за то, что не думала о последствиях. В следующий раз, если тебе вдруг что-то причудится — ты идешь к ближайшему преподавателю или Стражу и обо всем рассказываешь. Сейчас ты попала в глупую ситуацию, но что было бы, окажись все серьезнее?

—Простите,— я виновато опустила голову,— этого больше не повторится.

—Надеюсь.— строго сказал он и добавил,— отведите адептку Найтли обратно. В женский! Корпус. И проследите, чтобы до окончания комендантского часа она и носа оттуда не высовывала. И притащите ко мне того нахала, что смеет нарушать правила и устраивать ночевки у себя в комнате.

—Так точно,— бодро отрапортовал страж и, не шибко церемонясь, развернул меня лицом к выхожу,— вперед!

Мне удалось убедить ректора в своей искренности и избежать серьезного наказания. Пять баллов — это такие мелочи. Особенно по сравнению с разбитым сердцем.

* * *

—Где ты была?— стоило только перешагнуть порог, на меня накинулась Кайла,— весь третий этаж в мужском проснулся. Свет горит. Твоих рук дело?

—Моих.— согласилась я и, прежде чем подруга продолжила расспросы, ушла в ванную.

Сил говорить не было. Горло сдавливал жесткий спазм, в груди ужасно пекло и болело, а в душе рушились воздушные замки, которые успела построить глупая девочка из Муравейника. Фантазерка, с чего-то решившая, что такая убогая нищенка, как она может искренне привлечь золотого мальчика из Хайса. Ну, не идиотка ли?

Я посмотрела на свое посеревшее отражение в зеркале.

Идиотка! Причем не обучаемая. С первого раза не дошло, поэтому потребовался второй урок для закрепления материала. Зато теперь на подкорке отпечаталось так, что не выбьешь, не вытравишь.

Когда я умывалась — руки тряслись так отчаянно, что не удавалось с ними совладать. В итоге вся облилась и пришлось переодеваться.

Кайла больше не приставала. Только настороженно наблюдала за тем, как я меняю платье на блузку и юбку. И лишь спустя полчаса все-таки спросила:

—Это был Хеммери?

Я к тому времени уже сидела в обнимку с учебником и невидящим взглядом таращилась в текст, раз за разом пробегая по первой строчке не в состоянии понять ни слова.

Вопрос подруги очередным острым шипом вонзился между ребер.

—Да,— ответила словно эхо,— это был он.

—Не один?

—Не один.

Кайла досадливо цыкнула и покачала головой:

—Какой же… И что теперь?

—Ничего,— я равнодушно пожала плечами и перевернула страницу,— больше его для меня не существует. Закроем тему.

Она не стала настаивать и мучать меня дальнейшими вопросами. Вместо этого заглянула в свою тумбочку, чем-то пошелестела и после этого выложила передо мной большую конфету в золотистой обертке.

—Горюшко заесть.

У меня защипало в носу, но я проглотила подкатывающие слезы и пообещала себе, что больше никогда и не за что не буду расстраиваться из-за этого свина. Нужна ему Эмми? Пусть подавится. Хочет кого-то еще? Вперед! Мне плевать.

Развернув конфету, я целиком запихала ее в рот. Горький шоколад оттенял сладость начинки. Вкусно! Я заставила себя сконцентрироваться на этой мысли, но душа все равно болела и стонала от обиды и ревности.

Утреннее представление напрочь лишило меня аппетита, поэтому я проигнорировала столовую и отправилась сразу на полигон, где предстояло провести три часа, совместно со Стражам.

—Ева сегодня что-то грустная,— зачем-то подметил Браен, и все тридцать бычков, обернулись в мою сторону. Все, кроме Доминика, которому было плевать и на меня, и на мою грусть. Скорее наоборот, моя кислая физиономия поднимала ему настроение.

Да и пошел он.

—Признавайся, кто обидел?

—Кто-кто,— проворчала я, застегивая на щиколотках утяжелители,— сама себя обидела.

—Чем?

—Отсутствием ума.

В качестве поддержки меня пару раз похлопали по спине. Не ласково, и с подтекстом, а по-мужски, так что колени чуть не подогнулись. Я вымученно улыбнулась и натянула перчатки, со срезанными пальцами, чтобы не ободрать ладони о камни и жесткие канаты.

Тело хотело тренировки. Я сама жаждала убегаться до такой степени, чтобы из головы выбить все печальные мысли, устать и, придя вечером в комнату, пластом упасть на кровать. И чтобы сразу заснуть, а не гонять в голове тоскливые мысли.

Райдо задерживался, но мы были уже дрессированными, поэтому полностью облачившись, принялись самостоятельно разминаться. Под резкий счет Браена начали приседать, размахивать руками, отжиматься. Пробежались пару кругов по периметру полигона.

Я нарочно отстала от основной группы и бежала в гордом одиночестве. Мой резерв на общение с людьми сегодня был пуст. Не хотелось никого видеть или слышать, не хотелось соревноваться. Ничего не хотелось.

Естественно, у судьбы на этот счет оказались свои планы. И во время одного из кругов, когда я как раз оказалась возле входа, на полигон ворвался мой кошмар.

—Ева!

Я бросилась со всех ног, желая оказаться как можно дальше от него, а Коул рванул мне наперерез.

—Да стой же ты!

Перехватил, оторвав меня от земли, но я вывернулась и толчком в грудь отпихнула его от себя.

—Не смей ко мне прикасаться!— прорычала, глядя на него как на врага,— никогда!

* * *

Напоровшись на мой взгляд, Хеммери опешил.

—Ев…— произнес беспомощно и сделал шаг ко мне, но я отпрянула.

—Проваливай.

—Послушай меня.

—Зачем? Ты скажешь что-то интересное? Что-то из разряда, мол ты все не так поняла? Или может: тебе показалось? Или…подскажи, какие там еще варианты? Не помнишь, не знаешь, как так получилось, и вообще это был не ты?— нагло спросила я, а в груди внезапно сжалось от дурацкой надежды. От желания услышать какое-то логичное объяснение. Какие-то слова, которые смогут унять пульсирующую боль в сердце.