Клич Айсмарка - Стюарт Хилл Страница 47

Но несмотря на то что цель была так близка, Фиррину снедало беспокойство. Небо нависало, казалось, над самой головой, и все вокруг приобрело странный коричневатый оттенок. В воздухе чувствовалось какое-то ожидание — сама природа затаила дыхание. Люди боялись, что вот-вот с неба посыплются первые хлопья снега, но те все не падали, и гнетущее напряжение росло с каждой минутой. Дженни, мул Оскана, вдруг громко закричала, в густом воздухе под густо-серым небом ее крик прозвучал как-то глухо. А животное продолжало сипло визжать еще целую минуту, прежде чем наконец унялось.

— И что это на нее нашло? — сердито спросила Фиррина, глядя на советника с высоты своего скакуна.

— Она чует ветер, — просто ответил Оскан.

— И все?

Юноша посмотрел на нее, но ничего не сказал. Затем, остановив мула, спешился и, порывшись в седельной сумке, достал еще один плащ с большим капюшоном и набросил поверх кафтана. Потом развернул толстое одеяло и накрыл им спину Дженни, подвязав сзади и спереди.

Фиррина поняла намек и приказала солдатам завернуться во все плащи и одеяла, какие у них есть с собой, а потом вместе с Осканом они укутали и ее лошадь. Девочка не знала, чего ожидать. О зимних ветрах Айсмарка ходили легенды, и она с детства слышала рассказы о том, как птицы примерзали к веткам, а звери к земле. Едва начав ходить, принцесса села на лошадь и стала выезжать на охоту в леса, но она никогда не бывала так далеко на севере, да к тому же еще и на открытой местности, где ветер куда страшнее, чем в лесу.

Прошло полчаса, а ничего не изменилось, и Фиррина уже начала сомневаться в правоте Оскана и его мула. Но тут слабое дуновение всколыхнуло гриву ее лошади, и девочка услышала звук, похожий на шум волн, ударяющихся о берег во время шторма. Она огляделась по сторонам, однако приближение ветра нельзя было увидеть. Снег смерзся в ледяную корку, и по полю даже не мела поземка, а деревьев, которые бы согнулись под порывом ветра, и близко не было.

Но звук приближался, становился громче, заунывнее, превращаясь в высокий пронзительный вой… А потом ветер обрушил на них сразу всю свою мощь. Если бы Фиррина могла дышать, она бы ахнула от ужаса. Воздух мгновенно сделался ледяным, и уже никакая одежда не спасала от холода. Фиррина накинула капюшон и скорчилась в седле. Кожаные поводья прямо у нее на глазах задубели и сделались жесткими, и ни за какие коврижки она бы не прикоснулась к своим доспехам или мечу без рукавиц — пальцы в миг примерзли бы к ледяной стали.

Ветер продолжал терзать маленький отряд до конца дня. Одна из вьючных лошадей упала и не смогла подняться. Пришлось разделить ее ношу между остальными и оставить бедняжку на верную погибель. Когда жизни всего отряда висят на волоске, приходится жертвовать слабыми. Тщетное сострадание лишь вымотает силы, которые и без того на пределе, и тогда они все замерзнут до смерти. Фиррина с ужасом думала о предстоящей ночи. Если они не дойдут до границы или заблудятся, то придется вновь разбивать лагерь. Устанавливать палатки среди бушующей вьюги… Брр! Даже представить страшно…

Они из последних сил тащились по едва различимой тропе, вьющейся среди крутых скалистых склонов. Впереди, словно крошащиеся зубы, торчали Волчьи скалы, и Фиррине оставалось только молиться, чтобы отряд не пропустил поворот к перевалу. Ветер смел снег с черных каменных глыб, обступивших людей со всех сторон. Никакой зеленью тут и не пахло, земля была бесплодной и мертвой, точно пустыня, вместо песка засыпанная снегом. Фиррине подумалось, что граница с владениями оживших мертвецов, наверное, и должна быть такой — безжизненной и жуткой. Хотя если бы сейчас было лето, то она бы обнаружила, что в глубоких ущельях, куда не достает ветер, кишмя кишат ящерицы, мыши и прочее зверье, которое осенью впадает в спячку до возвращения солнца.

Неожиданно, будто камнепад в горах, на них обрушился снег — острые, колючие, невыносимо холодные ледышки. Отряд оказался в непроницаемом белом мешке, откуда не вырваться, сколько ни старайся. Не стало ни юга, ни севера, ни запада, ни востока, и только благодаря земному притяжению люди еще знали, где верх, а где низ. Фиррина предвидела нечто подобное и велела всем обвязаться веревками, чтобы никто не потерялся. Если уж теряться, так всем сразу. Но теперь это мало успокаивало ее. Они шли, как слепые котята, каждый закутанный в свой снежный кокон, за пределами которого не видно ни зги. Фиррина не могла разглядеть даже Оскана, хотя они едва не цеплялись стременами, и не слышала ничего, кроме пронзительных воплей ветра.

Девочка остановилась. Веревка, связывающая ее с остальными, натянулась и ослабла — все тоже встали. Впрочем, королеве нечего было сказать людям. Если идти дальше, они точно собьются с пути, а если остановиться, замерзнут насмерть. В такую пургу не получится даже распаковать палатки, не то что установить их.

Несколько минут они просто ждали в надежде, что снег прекратится, но тот продолжал неумолимо засасывать их в свою белую шелковую воронку, отбирая последнее тепло. Фиррина чувствовала, что смерть подобралась уже совсем близко, и ее охватило настоящее отчаяние. Она уже представила, как королевой Айсмарка станет ее тетя Элемнестра. А ведь она назвала ее своей преемницей, только чтобы загладить размолвку, когда пригласила на военный совет мужчин вопреки гиполитанским традициям. Девочка не сомневалась, что, едва взойдя на трон, Элемнестра распространит гиполитанскую систему на все королевство. Фиррине чудились гражданские войны: бароны и баронессы возьмутся за оружие, но не позволят навязать себе чуждые обычаи. То-то Сципион Беллорум посмеется, увидев, что ему попались противники настолько глупые, что затеяли междоусобные распри, когда у ворот чужеземный враг.

Не сдержавшись, Фиррина закричала от отчаяния, и ей ответил вой ветра, будто зло передразнивая ее крик. Так мог бы завывать мертвец, почему-то подумалось ей. Она прислушалась, и ей показалось, что в этом вое можно разобрать слова и даже дикую зловещую мелодию. А потом ветер запел как-то иначе, его голос стал более… земным, наполнился почти живой теплотой, и девочка невольно обернулась на этот новый звук. Он раздался снова, перекрывая ветер, вырастая то справа, то слева.

И вдруг из снежной мглы перед ней возникла огромная волосатая морда.

— Сюда! — прорычал могучий голос.

Фиррина тронула поводья, и ее конь неуверенно поковылял вперед.

Несколько минут люди и лошади брели, не разбирая дороги, а потом снег вдруг остался позади, и они очутились в каком-то просторном, задымленном помещении, наполненном светом и благословенным теплом. Фиррина смахнула с ресниц иней и осмотрелась. Они были в пещере, и их окружали большие лохматые существа. Увидев королеву, они вскинули головы и громко завыли.

Люди-волки нашли их.

Вервольфы едят очень много мяса. Сырое или жареное — им все равно. Правда, они быстро догадались, что Фиррина и ее люди не любят вгрызаться в кровоточащую плоть, так что скоро перед гостями появились груды подгоревших, но аппетитных кусков, зажаренных на камнях у огня.