Четырнадцатое, суббота - Владимир Жариков Страница 47

- Только не раскачивайте лодку! - предупреждаю я. - Если черпанем воды - пойдем кормить рыб.

- Знаем без тебя!

Зачалившись, выходим на твердую землю и просто лежим пластом, отдыхаем. Потом начинаем отчерпывать из доры воду.

- Дальше небольшой тихий кусок, - сказал Лешек, - а потом, через версты три, "Чертовы Дури" - совсем сильный порог! Может, пойдем дальше пешком?

- Ну уж нет! - решительно ответил я. - Или боишься?

- Я нет! - поспешил заверить Лешек.

Молодежь! Самое страшное для них - признаться в собственном страхе. А что тут такого? Я и сам иногда боюсь. Просто верю в свои силы и в то, что кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Так что, все хорошо. Одно плохо, все мы насквозь мокрые. Зря я оставил у бабы Яги в избе свое сплавное снаряжение - гидрокостюм, защиту от камней… А гермомешок пригодился, хоть видеокамера не промокла и продукты. Надо было и гермомешков побольше с собой захватить, да кто же знал, что сухопутное путешествие превратится в водное.

Отчерпав из лодки воду, мы перекусили хлебом, вареными яйцами и вареной картошкой. Интересно, она всегда тут росла или за Сине-морем у них есть своя Америка?

- Этот фрукт всегда здесь был? - спросил я, откусывая от большой желтоватой картофелины.

- Нет, его сотворил Великий Волше…, короче, Бэдбэар, - ответил Лева. - Он так и сказал: "Я дарю вам это чудо - пищу богов. Сей плод станет вашим вторым хлебом!"

- Не плод, а клубень.

- Какая разница! Главное - вкусно.

Следующий порог и в самом деле оказался посерьезней предыдущего. Два раза мы налетали на камни, при этом дора так жалобно трещала, что казалось - это последние секунды ее жизни. Внезапно в окружающем мире мне померещилось что-то до боли знакомое. Черт, это же Пасть Дракона, один в один! Такой же язык на входе, два камня-клыка, моляры, глотка. Только все как бы слегка миниатюрнее, а водопад на выходе чуть меньше и более пологий. В середине порога Лешек сломал весло. Мы свалились с водопада лагом (боком, то есть) и лишь по счастливой случайности не перевернулись. И когда, наконец, последний вал остался за кормой, и мы потихоньку, чтобы не расплескать, направили залитую по самые фальшборта нашу посудину к берегу, я готов был поклясться, что в моей биографии еще не случалось более рискованного прохождения.

Лагерь мы устроили сразу за порогом. Примерно в километре вниз по реке от нашего лагеря виднелся мост. Там проходила та самая дорога, по которой наш, еще конный тогда, отряд, полный великих надежд, спешил в Алмазную долину на встречу с Великим… и так далее. Когда же это было? Целую вечность назад!

Высушив у костра одежду и, чем Бог послал, отужинав, мы устроились на ночлег под перевернутой лодкой, поскольку дождь все продолжал моросить. Мне снился сон, что мы никак не можем причалить к берегу. Лодку залило, мы сидим в воде по уши, гребем изо всех сил, но как ни стараемся, до берега достать не можем. Мы и на самом деле лежали в воде. За ночь река разлилась и затопила наш бивак.

- Мужики, а давайте испытаем как бы в действии прибор, - предложил Лешек. - Ну, который мы из этого НИИ типа сперли? Достал этот дождь совсем!

- Перебьешься! - отрезал я. - Еще катаклизм какой устроим, только этого не хватало!

- Да какой катаклизм, блин, солнышко только вызовем!

- Лешек! - строго произнес Вольф. - Уймись!

Чтобы согреться, мы скорее перевернули лодку на киль и поплыли. Лешек вместо сломанного весла греб рогатиной с привязанным к ней платком. Сзади остались бушевать "Чертовы Дури". Хорошо, что мы прошли их вчера, сегодня, по высокой воде, попытка была бы не для слабонервных. Правда, себя я к слабонервным не отношу, но и к самоубийцам тоже.

Тряпица на рогатине Лешека, которую он использовал в качестве весла, совсем размочалилась и оторвалась. Лешек бросил рогатину на дно лодки и сердито смотрел на воду. Мы, хотя уже и согрелись, продолжали лениво грести, в чем особой нужды, собственно, не было. Река Синява несла нас сама и с приличной скоростью, нужно только подруливать, чтоб лодку не крутило и чтобы не впилиться носом в берег. Дождь перестал, но погода по-прежнему стояла пасмурная и гнусная. Гнусная в переносном и прямом смысле слова - комары просто озверели и атаковали нас даже на воде.

- Долго нам еще плыть? - спросил Лева, похоже, чисто риторически.

Я достал карту.

- До границ Шема Ханства верст тридцать-тридцать пять. По реке, учитывая меандры, может, и полста. Завтра, наверное, можно будет пытаться взлететь.

- Андреич, - сказал Лешек. - В твоей коробке со снадобьями есть такой… этот…

Он все никак не мог сформулировать мысль. Чего ему нужно в моей аптечке? Пантокрин? У них что, с Эльвирой проблемы? В таком нежном возрасте?

- …такой, такая кругленькая, маленькая, прозрачная с желтыми шариками.

- Покажи, - я достал банку из-под кинопленки, исполняющую роль аптечки и открыл крышку.

Он указал пальцем на пробирку с таблетками но-шпы.

- Можешь мне ее дать?

- Таблетку? Заболел, что ли?

- Да нет. Эту, прозрачную.

Понятно, ему нужна пробирка. Я пересыпал таблетки в пустой спичечный коробок и отдал освободившийся пузырек Лешеку. Лешек вытащил из рюкзака краешек ковра-самолета, срезал ножом немного ворса, сунул в пробирку и закрыл крышечку.

- И что получилось? - съехидничал Лева. - Талисман воздухоплавателя?

- Ета… Индикатор.

- Индикатор чего?

- Полета. Как ворсинки поднимутся вверх, значит АГЗУшки действуют, можно лететь.

- Мокрый ковер не полетит, - сказал Вольф. - Надо бы его вечером высушить. Как ты говоришь, Вань, у пионерского костра. Кстати, почему он пионерский?

- Долго рассказывать. Короче, пионеры, ну в смысле первопроходцы, всегда грелись у огромных таких костров.

Вечером мы натянули между деревьев веревку, развесили на ней ковер и развели костер.

- Смотрите! - сказал Лешек.

В пробирке ворсинки ковра сгрудились вверху у пробки, словно прилипли к ней. Лешек перевернул пробирку кверху дном, и все ворсинки, словно намагниченные, перекочевали к донышку.

- Завтра можно лететь.

* * *

Хмурое утро, хоть и без дождя, все равно оказывало действие гнетущее и невеселое. Над лесом висел туман, прелый воздух отдавал плесенью, даже птицы чирикали как-то тоскливо и раздраженно. Разве что комарам было наплевать на погоду, они нападали на нас бодро и самозабвенно.

- Туман, - безрадостно произнес я, - погода нелетная…

- Почему? - возразил Вольф. - Если невысоко и на небольшой скорости, да по приборам… Главное, чтобы дождя не было.

- А как вообще управлять этой штуковиной?