Цена за Жизнь - Валерия Комарова Страница 47

— Да, — ответила я, ни на миг не задумавшись. — Я заплачу всем и всеми, но отомщу.

— Ты противоречишь сама себе... Неужели ничто не сможет поколебать тебя, заставить, свернуть на другую тропинку?

— Нет, ничто и никто... даже ты...

— Что ж, — девочка вздохнула и отвела взгляд, — я не могу понять и поддержать тебя, но кто... Кто меня спрашивает?! Ты совсем другая, не такая, как я... И я тебя... боюсь... боюсь себя саму! Ту, в кого меня превратили эти два тысячелетия.

— Ольга...

— Даже это имя, — она отвернулась и прислонилась спиной к зеркалу, — даже это имя не мое. Скажи, Силь, почему так? Почему ты, рожденная моей смертью, получила все? Почему у меня не осталось даже памяти о человеческой жизни? Я выхожу на свободу, лишь когда ты мне это позволяешь, лишь на несколько часов — и вновь десятки лет сна без сновидений.

— Потому что я не ты, все правильно. — Я встала и, распахнув крылья, шагнула с обрыва. Я в точности повторила ее позу. Словно два отражения, мы замерли с разных сторон одного стекла. — Ты не я. И я не ты. Мы разные личности. Только память — вот что мне осталось от погибшей на храмовом алтаре девочки. Но ты моя душа, моя совесть. Не знаю, правда не знаю, почему так происходит, почему ты и тысячи других детей живут в нас, Творцах. Почему, когда я смотрю в зеркало, там отражаешься ты... я не знаю...

— Силь, скажи, ты действительно веришь, что мы не одно существо? Что ты — это не я повзрослевшая?

— Я знаю это. И ты знаешь, но не хочешь верить. Это не раздвоение личности, как бывает у людей, мы с тобой симбионты. Я — порожденная димагией, ты — человек.

— Нет, Силь. — Мы одновременно развернулись, и ночной взгляд встретился с серебристо-серым. — Ты врешь сама себе, димагия неразумна. Ты — это я. Просто быть мною для тебя больно, и ты придумала эту сказку, убедила себя в том, во что хотела верить. Все мы, дети, ставшие Драконами, погибли, познав до конца предательство, ненависть и боль. Но у нашего с тобой зеркала два лица... Что бы ты там ни говорила, но я — это ты... Во что бы ты ни верила, ты — это я...

Мы смотрели друг другу в глаза и видели в них одно и то же...

— Разбей стекло, Силь, то стекло, которым ты отгородилась от чувств, от прошлого и от меня. Разбей и впусти меня в свою жизнь, посмотри на мир моими глазами. Не знаю, откажешься ли ты от мести, сделав это, но тебе станет легче... Поверь... мне... себе хоть раз!

Я отстранилась. Ольга повторила мое движение.

— Разбей, — она подняла руки, — разбей его!

Что на меня нашло? Почему я поступила так? Почему?! Не знаю... но...

Я сжала кулаки и ударила. Мы с Ольгой стояли посреди кружащихся серебристых осколков. Мы улыбались:..

— Ты — это я...

— Я — это ты...

Как просто, оказывается, это сказать...

Фикс парил около Врат. Он не красовался, не создавал иллюзию полета — просто плавал в пространстве, закинув ногу на ногу и зажав между коленями косу. В его глазах была грустная насмешка. Кажется, он понимал, что его шутка не удалась.

Я уже открыла рот, чтобы высказать этому идиоту все, что о нем думаю, как среди клочков тумана зазвенел его мальчишеский голос.

— Ты ведь не передумала, Силь? — спросил он. — Даже посмотрев в глаза своему человеку, ты не передумала.

Он не спрашивал, утверждал.

Ольга во мне вздохнула, но промолчала. И эта невинная девочка не смогла переубедить меня, заставить отказаться от мести.

Месть — единственное, что мне осталось.

— Ты понимаешь, чем мы рискуем? Понимаешь, чем рискую я? Как ты вообще представляешь себе эту авантюру?!

— Я понимаю. Чем рискую и о чем прошу тебя. Но это мой единственный шанс спасти свой народ и отомстить.

— А остальные Драконы? Почему ты взвалила эту ношу на свои плечи?

— Мы перебрали все варианты. Единственный приемлемый — полностью закрыть Утопию, но тогда человечество будет уничтожено, и мы все равно погибнем в агонии, которая растянется на несколько тысячелетий. Рубиус верит, что с помощью созданной им армии наемников, верных нам и ДракОНу, он сможет отбить атаку на Утопию. Он считает, что будущее можно изменить.

— А ты нет? Ты так мало веришь в свой народ?

— Фикс, я видела это! Я видела гибель Утопии. Да и Рубиус просто не может иначе, но и он знает исход. Мы будем сражаться, но Кольцо будет замкнуто, как только погибнет последний защитник Утопии. Фактически мы будем сражаться за то, чтобы наша гибель послужила на благо Сферы, и ни за что другое больше.

— Значит, вы уничтожите три поколения ради будущих?

— Да...

— А ты не согласна с этим планом?

— Фикс, я хочу жить и хочу, чтобы жили мои братья и сестры, но при любом раскладе все рожденные Драконы уйдут. Этого не избежать. Есть лишь один шанс выжить — спрятаться и забыть, убедить Сферу, что Драконов больше не существует. Я создам новые тела, новую расу. Я дам душам Драконов новые оболочки. Однажды использованная Рубиусом димагия освободится, и Драконы воскреснут.

— А молодежь? Как быть с теми, кто родится после вашего ухода?

— Рубиус все продумал, он собирался наложить заклятие безвременья, в которое будут попадать новорожденные Драконы.

— А ты хочешь использовать другой вариант?

— Да, димагия будет втягиваться в созданное мною хранилище, а человеческая душа получать тело все той же расы и ждать... Ждать, пока пробудимся мы, их предки.

— Ты все продумала, Силь. — Фикс поморщился. — До последней детали. Однако есть одно «но» — если исход уже записан в Книге Книг, то все твои потуги бесполезны. Я знаю, что Драконам суждено погибнуть в Утопии, но уйдут ли они из Сферы, я не уверен. Нужна определенность.

— И как эту определенность добыть?

— Очень просто. Нужно прочитать, что об этом написано в Книге Книг.

— Вот так взять и прочитать?

— А почему нет?! Что тебе терять? А путь я покажу и даже пойду с тобой.

— Фикс, зачем это тебе? Почему ты хочешь помочь мне?

— Глупый вопрос. Ты сама меня уговаривала, я не напрашивался!

— Да нет, я просила лишь о том, чтобы ты закрыл Врата, и все. Ты же идешь гораздо дальше, о чем я и не мечтала. Почему?

— Потому что это тоже записано в Книге. — Он грустно улыбнулся. — Эта история, Силь, началась два с половиной тысячелетия назад. В тот миг, когда я встретил тебя, была написана страница, посвященная исходу этой встречи. И исход близится.

— Не понимаю.

— Я сам не понимаю. Вот и спросим у Летописца...

— Спросим. Ну так пошли?

— Сейчас, только ключ под ковриком оставлю...