Дорога к Зверю  - Марина Дарман Страница 47

– Поэтому и бездарное, – рассмеялся он.

Дорога ухудшилась, сменившись на бездорожье. И если до этого они шли просто по грязи, то теперь – в грязи по колено. Только высокие чеботы и спасали. В лес они вошли в молчании. В такой же тишине и провели следующие пять клоков, прорываясь сквозь бурелом туда, куда упорно указывала свеча.

На шестой клок уже в темноте они набрели на избушку. Темное перекошенное строение поросло мхом и вид имело до того неприглядный, что кабы не зверская усталость, прошли бы мимо.

К тому времени чуть живая Нюра нахально ехала на князе, прижавшись к шершавой шкуре ящера, как мягчайшей перине. В начале пути даже случайные прикосновения вызывали брезгливость. Сейчас она охотно принимала помощь и еще охотнее использовала Игидара вместо ездового оленя. Передвигается даже быстрее, а сидеть проще. Хотя, ежели что, падать придется примерно с одинаковой высоты.

Окна лесной избушки затянуло паутиной до того сильно, словно внутри пряталось царство маленьких прядильщиков. Ставни некогда красного цвета вывернуты. Побуревшая краска вздулась пузырями и крошится от прикосновений. Ступеньки раскуроченного крыльца надсадно скрипят, отговаривая случайных путников от ночлега. Когда дверь открылась лишь с третьего рывка и то на чуть-чуть, Нюра осенила себя знаком Зверя и запричитала:

– Может в лесу лучше. Под деревом каким схоронимся. Изба-то проклята. Ишь жуть какая. Не пускает.

– С чего ей красивой быть? – фыркнул одевающийся Игидар.

Он стоял чуть позади нее и неторопливо натягивал штаны. Раньше Нюра отбегала подальше и выходила из укрытия, когда переодевание было полностью окончено. Теперь она лениво отворачивалась и ворчливо нудила:

– Долго ты там еще. Копаешься аки девица не выданье.

Хотя больше неторопливости ее задевала собственная невозможность сменить облик. Горевала она недолго и все равно шла к Дарену. Подумаешь, не одна причина, а целых две. Дойти бы только.

Князь наконец оделся и подошел к двери. Ему скрипучая рухлядь перечить не рискнула. Один мощный рывок – и рассохшаяся дверь открылась, повиснув на одной петле. Пахнуло гнилью и затхлостью. Темнота как будто усилилась, скрывая звезды в вышине.

– Ой, мамочки, – Нюра опасливо отодвинулась в сторонку и уцепилась за локоть Игидара: – Уйдем.

– Нет уж, теперь точно не уйду.

– Бедовый ты, князюшка. Такое надо стороной обходить, а не лезть прямо в логово нечистого.

– И тогда оно вылезет само и прирежет нас спящими под деревцом. Ты тут стой, а внутрь пойду.

– Ни за что! Мне же и звука хватит, чтобы к Зверю в гости отправиться.

Прекратив хандрить, Нюра вынула из-за пояса подаренный князем кинжал и скроила самую зверскую рожу, на какую способна, чтобы вредный ящер не сомневался: она серьезно.

– Шаг в шаг иди, воительница, – обронил тот и зажег щепу.

Тусклый огонек высветил провалившийся пол, полуразрушенную печь и перекошенные полки на стенах. Здесь не только давно никто не жил, но и ночь скоротать вряд ли выйдет. Нюра напряженно застыла у дверей. Игидар прошел вглубь.

Осторожно ступая, он прощупывал каждую дощечку прежде, чем перепрыгнуть на нее. Дошел до накрытого грязной тряпкой стола и расшатанных стульев, заглянул в кладовку, проверил, покрытые толстым слоем пыли, лари: ничего пригодного для похода. Обидно, страсть как. Хоть котелком запасным бы разжиться?!

Наконец он добрался до печи. Какая-то утварь около нее имелась, но все насквозь проржавевшее. Можно подумать, дом стоит тут с начала времен и пережил бурю, ураган и потоп в придачу. На редкость непонятное местечко.

– Эй, а тут лежит кто-то!

– Лежит? Кто? – притихшая Нюра встрепенулась и вгляделась в темноту. Но разве ж можно, что разглядеть из такой дали да при свете всего лишь лучины. – Погодь. Я иду.

Стоило ей разволноваться и хуторской говорок прорывался сам собой, словно и не было уроков по этикету. Неискоренимая привычка ужасно раздражала, но вытравить прежние замашки оказалось куда труднее, чем пуститься в бесконечный путь.

К печи она добиралась кругами, теми самыми, что и Игидар. Дабы не искать другие уцелевшие дощечки, она шла точно по его следам. Коли уж он не провалился, то и ее выдержат.

Они встали рядышком, но на разные дощечки. О чем позаботились особо, а то мало ли. Прищурились и уставились на мертвеца, который подозрительно хорошо сохранился.

– Может подкинули? Новенький он какой-то? – Нюра страсть как хотелось наклониться, чтобы рассмотреть лучше, да боязно.

– По-моему это она, – уточнил Игидар, оглядывая стены. Мысль его посетила схожая, но чуть более варварская. Осталось орудие подходящее подобрать. – Может она спит?

– Вечность? – с женской точки зрения, в подобном бедламе спать невозможно. Если, конечно, ты не уснул тогда, когда домик был еще цел.

Ящер присмотрел подходящую полочку и поскакал к ней. Отрывал он ее бережно, высвобождая гвоздь за гвоздем. Стены недовольно поскрипывали, но держались. Вооружившись, он вернулся назад и хищно уставился на мертвеца.

– Шевелится! – трагичным шепотом предупредила Нюра и отодвинулась от опасной находки. Причина удивительно сохранности нашлась самостоятельно. Беспокойники и не на такое способны.

Игидар скептично посмотрел на лютую и ткнул полкой в мертвеца с подозрительно вздрагивающими веками. Тот в ответ то ли хрюкнул, то ли всхрапнул, да махнул рукой, отбиваясь.

– Уходим! Скорее! – надрывалась Нюра, но бежать одна все же не рискнула. Она продолжала стоять и разрываться от страха на две очень неровные половинки: то ли самой спасаться, то ли князя караулить.

Ящер задумчиво кивнул, примерился и ткнул сильнее. Мертвец хрюкнул и повернулся на бок. Снова тычок и протестующее хрюканье в ответ.

– Зачем? – жалобно пискнула женщина, отчаявшись понять логику князя.

Тот молча приподнял рукав рубахи. Старые рубцы разбухли и сочились черной вязкой кровью. За давностью случившегося он уже и не помнил, когда те вообще кровили. А уж черной его кровь, вовсе, никогда не была. Рука привычно побаливала, как и в предыдущий раз, когда он приблизился к нужному повороту, который нельзя пропустить.

– Я запуталась. Она мертвая или живая? – Теперь и Нюре казался, что у развалившегося дома хозяйка, а не хозяин. Вон и сарафан, полуистлевший, виднеется.

– Разбудим – спросим.

– А если не разбудим?

– Еще как разбудим! – Игидар хищно ухмыльнулся, хорошенько замахнулся и ударил, что есть силы.

Мертвец выставил руку, принимая удар. Полку он растер в мелкий порошок, словно та из осенних листьев, а не из дерева, но не проснулся.

– Как же это? – Нюра растеряно смотрела остатки полки и чувствовала, как предательски дрожат ноги. Еще чуть-чуть и сами выведут из заколдованной избы с шибко бойким мертвецом. А может и не изба это, а склеп старый-престарый?