Воровка. Игра обстоятельств - Марина Милованова Страница 47

Все вокруг немыслимо, зло и беспощадно.

Не могу поверить в то, что мой мир такой!

Словно в кошмарном сне я наблюдала за гибелью ни в чем не повинных горожан, а также за разрушением еще мгновение назад бывшего мирным города. Для мух не существовало никаких препятствий: окна и двери домов не могли противостоять их натиску. Что уж говорить о людях! Насекомые облепляли несчастных в считаные секунды, превращая их в живые коконы, а затем словно растворялись в телах своих жертв. Люди переставали кричать, становились медлительными и равнодушными, никак не реагируя на внешний хаос. Постепенно крики несчастных стихали, уступая место глухому монотонному жужжанию.

В то время, когда мы только входили в городские ворота, на улице стоял пасмурный день. Теперь же, с пришествием насекомых, на город опустилась чернота: непроглядная, мельтешащая перед глазами, живая и смертельная.

Разумеется, ужас не обошел стороной и наш трактир: мухи влетели в окна, дымоход и двери, заполонив собой все пространство. Дышать было попросту нечем, поскольку воздух кишел насекомыми. Спастись же от гибели не было абсолютно никаких шансов. Ни у кого.

От испуга я впала в оцепенение и лишь широко раскрытыми от ужаса глазами следила за творившимся вокруг беспорядком, совершено забыв о том, что нужно бежать и прятаться, спасая свою жизнь. Впрочем, последнее не имело абсолютно никакого смысла. Мухи проникали везде: находили свои жертвы под стоками и лавками, летели вдогонку на улицу. Когда насекомые замелькали прямо перед моим лицом, отрезав меня кишащей массой от всех остальных, я лишь обреченно закрыла глаза, чтобы не видеть собственную смерть.

В это последнее мгновение в памяти возникли лица родных. Талейн, Салем, отец, Зарайна, Дейн, даже маленький Тимошка — мысленно я попрощалась со всеми, сквозь горечь сожаления и боль утраты посылая им всеобъемлющее, светлое, горячее, сильное чувство, способное преодолеть любые времена и расстояния — свою Любовь. Любовь и просьбу о прощении за то, что больше не смогу быть рядом с ними.

Несмотря на обилие мух, у меня словно открылось второе дыхание, а на душе стало легко и спокойно. Захотелось даже улыбнуться. И я не стала противиться этому желанию. Смерть с улыбкой на губах — что может быть лучше! И пусть уши закладывает от непрерывного жужжания, а по лицу маршируют тысячи противных лапок.

Не знаю, сколько прошло времени, но гул внезапно стих, уступив место звенящей тишине. Решив, что с моим бренным телом покончено и я уже пребываю в бесплотном состоянии, я раскрыла глаза. Интересно, если я вся такая бесплотная, то зачем и почему чешется нос?

Увы, беглый осмотр выявил, что я по-прежнему нахожусь во плоти, причем на удивление невредимой, а вот со всеми остальными все действительно покончено.

Насекомые рассеялись, словно их никогда и не было, оглушающие крики, полные боли и ужаса, стихли, а люди вокруг перестали быть людьми. Только перевернутая мебель, рассыпанные продукты, осколки посуды да выбитые окна свидетельствовали о недавнем кошмаре. Причем жертвы насекомых вели себя по-прежнему, подобно нормальным людям: поднимали столы и лавки, сметали осколки и мусор. Вот только еда теперь больше никому не была нужна.

— Ну как тебе? Впечатляет? — неожиданно послышалось рядом.

Обернувшись на голос, я увидела Осанну. Подруга, к моему безмерному удивлению и еще не до конца осознанной радости, также уцелела в этом кошмаре. Вот только в ее глазах светилось какое-то странное выражение пьянящего веселья, граничащего с неподдельным безумием. Словно происходящее вокруг ее искренне веселило.

— Почему мы живы? — растерянно спросила я Осанну, стараясь не обращать внимания на ее непонятный взгляд.

Мало ли кто как реагирует в моменты паники! Тем более что от увиденного можно запросто сойти с ума по-настоящему.

— Да это просто, — отмахнулась подруга, сосредоточенно отряхивая одежду. — Если не двигаться, мухи не нападут! Но вот теперь здесь небезопасно. Сейчас эти чучела оклемаются и нам мало не покажется. Так что нужно уходить как можно быстрей!

— Так ты знала, как можно спастись, и даже не попыталась помочь людям?! — До меня постепенно начал доходить весь ужас происходящего. — Но как же так?

— А зачем мне люди? — Осанна перестала отряхиваться, выпрямилась и приблизилась, глядя на меня в упор. — Ты что, тупая курица, так ничего и не поняла? Объяснить еще раз?

Ее неожиданно сильные руки больно впились в мои плечи, а черные глаза без зрачков заглянули прямо в душу.

«Ну и когда же до тебя наконец дойдет, тупая ты человеческая самка?» — ясно прозвучало в голове чужим шипящим голосом.

Никакие другие объяснения уже были не нужны. Застыв, словно кролик перед удавом, я смотрела в черную бездну и отчетливо понимала: Осанна больше не человек. Впрочем, никогда им и не была. Из некогда знакомых глаз на меня смотрело нечто древнее и ужасное, вечное как мир и беспощадное, как смерть, использующее человеческое тело всего лишь как временную оболочку. Это нечто действительно испытывало удовольствие от происходящего вокруг, упиваясь многочисленными жертвами. Жертвами, в числе которых могла быть и я. Точнее, должна была быть. Непонятно только, что меня спасло…

«Что тебя спасло?! — вспыхнул в мозгу скрежещущий смех. — Хотелось бы и мне это знать! Почему ты, словно заговоренная, выжила в водах Черного озера? Почему, несмотря на все мои усилия, ты упорно цепляешься за свой рассудок? Любой другой на твоем месте уже давно сошел бы с ума и покорился неизбежному! Любой другой, но не ты!»

Яростно зашипев, существо, притворявшееся Осанной, отпустило мое плечо и выхватило из кармана уже знакомое распятие. На меня с новой силой обрушилась волна ужасающе противного запаха. Той самой вони, которую я неоднократно чувствовала за время нашего путешествия.

Инстинктивно отшатнувшись, я перевела взгляд на распятие. Вот она, разгадка! Вместо распятия существо сжимало в руках какой-то непонятный жезл, с которого на дощатый пол стекали капли едкой слизи. Они с шипением впитывались в доски, оставляя после себя прожженные дыры.

Что ж, теперь понятно, почему распятие не сработало при встрече с зомби. Во-первых, потому что не являлось таковым, а во-вторых, потому что моя мнимая подруга и не собиралась никого убивать, рассчитывая на то, что это зомби убьет меня.

И все-таки, что же это за существо и почему вдруг оно явилось по наши души? В том, что смертоносный мушиный рой — его рук дело, я теперь ни секунды не сомневалась.

— Но за что? — Собрав всю свою волю в кулак, я все же вновь посмотрела в затягивающую, словно болото, черноту глаз. — Чем я и все остальные заслужили подобную участь?

Существо состроило пренебрежительную гримасу, еще сильней впиваясь в мое плечо:

— Ну почему вы, люди, настолько тупы? Все ведь очень просто! Ваше время истекло, вы теперь не более чем пища, а миром должен править Хаос. Точнее, он уже правит им. Если прочистишь свои куриные мозги и внимательно осмотришься вокруг, увидишь, что мир изменился и уже больше никогда не станет прежним.