Констанца - Наталья Соколина Страница 48

Потом к ним с Констанцей подошёл крупный высокий мужчина с грубым, маловыразительным лицом и небольшими въедливыми глазами. Он вежливо поклонился и представился начальником королевской стражи города Холмска, лордом Шамилом. Девушка и не подумала встать и приветствовать лорда, как полагается лицам её сословия, глубоким реверансом. Она лишь ласково улыбнулась ему, а он улыбнулся ей в ответ и его лицо, на мгновение, утратило жёсткое и суровое выражение.

Леди Леонида проницательно подумала, что этих двоих что-то связывает. Может быть, лорд нашёл себе глупую девчонку, игрушку на месяц, но почему же он везёт её в столицу? Сплошные тайны…

Первое изумление постигло её, когда подали карету и их с Констанцей пригласили садиться. Раньше такое великолепие леди Леонида видела лишь издалека. Карета, запряжённая четвёркой серых, в яблоках, лошадей, была очень красивой, изящной, имела рессоры, удобные, широкие, откидывающиеся подножки и чисто вымытые окна, прикрытые изнутри шёлковыми белыми шторами. Внутреннее убранство не уступало внешней роскоши. Стенки кареты, обшитые белым, с мелкими розочками, стёганым шёлком, прекрасно гармонировали с мягкими диванчиками друг против друга. Бархатная обивка алого цвета, маленькие подушечки, два стеклянных фонаря в виде цветочных бутонов, внутри горят толстые восковые свечи. На диванчиках аккуратной стопкой сложены меховые одеяла для защиты от холода. Леди Леонида даже не подозревала, что на грязном суматошном почтовом дворе имеются такие кареты. О том, что эта карета именно оттуда, она поняла, посмотрев на кучера. Его форменная треконда и серый плащ несли на плече знак всех почтовых дворов — витой толстый красный шнур, продёрнутый в специальную петлю. Поездка в такой карете стоила, наверняка, баснословно дорого, и её милость подумала, что едва ли начальник городской королевской стражи способен оплачивать такую разорительную роскошь. Любопытство нещадно терзало леди Леониду, но девчонка оказалась неразговорчивой.

Вторично она удивилась, когда, выглянув в окошко кареты, обнаружила, что та окружена дюжими всадниками в форменных тёмно-синих трекондах и тяжёлых меховых плащах с королевским гербом на левой стороне груди.

Лорд Шамил махнул рукой, и четвёрка лошадей рванула вскачь. Всадников было много, никак не меньше полусотни. Внезапно среди их безликой массы мелькнуло знакомое лицо. Леди Леонида, не веря своим глазам, тряхнула головой, на секунду зажмурилась. Этого просто не может быть! Среди стражников, в таком же форменном плаще, отличаясь от них лишь более хрупким сложением, на здоровенном жеребце скакал Главный королевский дознаватель лорд Ален дар Бреттон!

Она не раз видела его на приёмах в королевском дворце. Супруги дар Беточчо, в ожидании выхода Их Величеств, переминались у двери, в толпе придворных, не удостоенных чести находиться вблизи трона. Леди Леонида не раз видела, как лорд дар Бреттон появлялся вместе с королём и Её Величеством из какой-то неприметной двери в стене за троном. Как правило, надолго он не задерживался, а окинув придворных внимательным взглядом чёрных глаз, от которого мурашки бежали по коже, незаметно исчезал, перед этим что-то шепнув королю на ухо.

Многие его ненавидели, а большинство смертельно боялись. О подвалах ведомства Дознания ходили ужасные слухи, а кто-то видел, как лорд дар Бреттон обменивался улыбкой и рукопожатием с королевским палачом.

Леди Леонида, не в силах отвести глаза, самым глупым образом пялилась на этого опасного человека, а он вдруг почувствовал её взгляд и, повернув голову, уставился на неё блестящими чёрными глазищами. Она так испугалась, что сидящая напротив неё Констанца, с тревогой вскрикнула: — что с вами, леди Леонида?! Вы так побледнели, у вас даже губы стали белыми! Вам плохо?

Та, через силу, улыбнулась, похлопала девушку по руке: — да, Констанца, что-то мне нехорошо, голова закружилась, но сейчас это пройдёт.

Констанца с недоверием смотрела на неё: — наверно, надо крикнуть лорду Шамилу, чтобы остановились. Может быть, вам прилечь?

Кое-как леди Леонида отделалась от её заботливой настойчивости. Не вхватало только привлечь к себе внимание этих чёрных пронзительных глаз! Она содрогнулась.

* * *

Её спутница так побледнела, что Констанца перепугалась. Можно подумать, та увидела за окном кареты самого Мрачного Косаря! Девушка осторожно посмотрела, но ничего ужасного не обнаружила. Рядом, совсем близко от окна, она увидела пожилого стражника, данна Шайрона. Он подмигнул ей, и она улыбнулась. Впереди него скакал Ален, Констанца с нежностью посмотрела на его твёрдый профиль. Ему дали форменную одежду стражника, но треконда оказалась чуть великовата, и он насупился, когда поймал её смешливый взгляд.

Леди Леонида отказалась от помощи, и Констанца не стала настаивать. Компаньонка ей не нравилась. Она ничего не сказала данну Джорджию и, тем более, Алену, но попутчица вызывала в ней неприязнь. С первой минуты знакомства Констанце дали понять, что она происходит из низшего сословия. Леди Леонида смотрела на неё свысока, презрительно скривив тонкие бледные губы. Слова цедила нехотя, снисходительно одаривая своим вниманием.

Констанца сразу оробела, не зная, как себя вести. Она загрустила, понимая, что ей придётся провести в обществе этой женщины целых две недели. В довершение ко всему, леди Леонида, кажется, поставила перед собой цель, во что бы то ни стало узнать все подробности жизни Констанцы. Не скрывая своего возмущения, она удивлялась роскоши кареты, в которой они ехали, и намекала, что, наверняка, начальник стражи, лорд Шамил, берёт большие взятки у торговцев Холмска, чтобы оплачивать прихоти своей любовницы.

Констанце гадостно было слушать грязные предположения о себе и лорде Шамиле, но она терпела. Иногда, встречаясь глазами с Аленом, она пыталась изобразить спокойствие и безмятежность, но удавалось это ей плохо и, чем больше она старалась, тем озабоченней становился его взгляд.

* * *

Всё возмущало леди Леониду: прекрасные завтраки, обеды, и ужины, подаваемые в тавернах на пути их следования, чистые и тёплые спальни, в которых они ночевали на постоялых дворах. Её раздражало, что девчонке предоставлялись комнаты более комфортные, чем ей. В конце концов, она всего лишь простолюдинка, а благородной леди не пристало спать на кровати без балдахина. Она как-то не вспомнила, что в её собственной спальне кровать тоже не имеет балдахина, постельное бельё давно утратило первозданную белизну, и она проводит немало времени, штопая ветхие простыни.

Ночами она прислушивалась к звукам, раздающимся из-за тонкой стенки, в надежде услышать шёпот, смех и скрип кровати. Не может же лорд не наведаться к любовнице, но всё было тихо.

Леди Леонида давно забыла, что её согласились доставить в столицу с условием, что она станет исполнять обязанности компаньонки для Констанцы. Всё раздражало её в девчонке: гладко причёсанные волосы, нежная, без малейшего прыщика, кожа, ясный доверчивый взгляд, улыбчивый рот. Но особое негодование вызывало упрямое молчание Констанцы. Та совершенно не желала посвящать свою спутницу в тонкости взаимоотношений с лордом Шамилом. Потеряв всякое терпение, Её милость принялась разглагольствовать о том, с каким презрением относятся в столице к содержанкам благородных лордов, особенно если те являются представительницами низшего сословия. — Сама она, если бы её муж, не дай Всеблагой, завёл себе любовницу из простолюдинок, — с этими словами она окинула уничижительным взглядом Констанцу, — послала бы слугу гнать этакую бесстыдницу из столицы палками. — В пылу своей обличительной речи леди Леонида даже не помнила, что никакого слуги у неё нет.