Когда вскипели камни - Анастасия Титаренко Страница 48

– Прикопаем?

– Пес с ней, волки найдут – позаботятся. – Наемник снова сплюнул в грязь. – Что с барахлом делать будем? Тут самоцветы есть.

– Лорд сказал сжечь, значит, сожжем.

Хмыкнув, мужчина скрутил одежду в узел и засунул в мешок, привязанный к седлу его лошади. Кинув последний взгляд на тело, которое сияло белизной на фоне поросшей мхом земли, наемники вскочили на лошадей и умчались прочь от места расправы.

Дорога до замка Роу была довольно долгой, но наемники мчались к месту назначения так, словно все демоны преисподней гнались за ними. Никто из них не хотел, чтобы ведьма очнулась до того, как они скроются от ее мести под могучей защитой Ледяного короля. Они меняли лошадей в каждой из деревень, мимо которой проезжали, и путь, который при неспешном движении занимал около трех дней, удалось преодолеть за сутки. В замке, после получения нескольких плотно набитых кошелей, Айнен передали в надежные руки хорошо вышколенных слуг мага. Двое крепких мужчин осторожно перенесли мечущуюся в бреду ведьму в заранее подготовленную комнату с высокими окнами. Из этого уютного помещения тем не менее было весьма и весьма сложно сбежать. Узкие окна находились высоко под потолком, а тяжелая дверь из старого дуба, по прочности не уступавшего железу, надежно запиралась снаружи сложным замком и надежным засовом.

В комнату вошла пожилая женщина с ведром горячей воды и целым набором тряпок, губок и полотенец. Под присмотром крепких охранников она стянула с Айнен мешок и грязные одежды и начала аккуратно умывать узницу и распутывать сбившиеся колтунами волосы. Ведьма слабо вздрагивала, когда влажная ткань касалась ее тела, но даже не думала просыпаться – дурман крепко держал ее сознание, не позволяя очнуться. Постепенно, после третьего ведра подогретой воды и нескольких пузырьков с травяными отварами, из загнанной дикарки Айнен превратилась во все ту же привлекательную и ухоженную ведьму. Синяки и ссадины, полученные после пленения, постепенно бледнели, лишь оттеняя ту болезненную красоту, которую колдунья приобрела после блуждания по лесам.

Пока отмытое тело Айнен переносили с кушетки на богато украшенное ложе, служанка унесла испачканные банные принадлежности и вернулась с красивой шелковой сорочкой. Она обрядила спящую, живописно разложила огненные кудри колдуньи по подушке, накрыла пленницу покрывалом и вышла; охранники последовали за ней. Заперев дверь снаружи, женщина удалилась, оставив громил охранять вход.

Преодолев несколько крутых лестниц и длинных переходов, пожилая служанка постучалась в дверь покоев Роу. К ее удивлению, господин сам распахнул двери.

– Что случилось? – рявкнул он.

– Вы просили сообщить, когда можно будет увидеть пленницу, – сипло ответила женщина.

Маг грубо отпихнул ее и почти бегом кинулся к особой комнате.

Увидев пленницу, он остолбенел. Рассказы доносчиков не передавали ни властность черт лица, ни прелесть новых форм колдуньи, и Роу на мгновение потерял самообладание.

Как же она была похожа на… на ту, которую он когда-то мог полюбить. На ту, благодаря которой он узнал главный секрет своей власти… На Джендре.

Непрошеные, ненавистные воспоминания захлестнули его.

Вот он, испуганный и восхищенный, крадет золотое украшение с седла великой ведьмы, посетившей его деревню… Вот он прячется от обыска, молясь, чтобы золотая безделушка превратилась в камень и его не вычислили… Вот колдунья выхватывает камень из ослабевшей юношеской руки и бьет его по лицу в наказание за воровство. Каким же жестоким и прекрасным в тот момент было ее лицо!.. Вот Джейдре выкупает его у хозяина и берет в ученики… Вот они сидят над древними книгами так близко, что их дыхания смешиваются в одно… Вот жаркие объятья, грохот свадебного колокола… И вот странная, страстная и алчная дрожь пронзает его, когда он берет на руки своих детей… Свой билет в долгую, очень долгую жизнь. И боль на лице его ведьмы, почти такая же боль потери, как та, что отражалась сейчас на лице Айнен.

Роу прикоснулся холодными пальцами к вискам, изгоняя ненужные воспоминания. Это все случилось так давно, что никого, кто мог бы вспомнить об этом, не осталось в живых. Отчасти он сам позаботился об этом, отчасти ему помогло время. Это было давно. Это было не важно. Важным было то, что он собирался сделать здесь и сейчас.

В руках Ледяного Короля блеснула медь.

Айнен делала попытки бороться с туманом, который заполнил ее сознание, но у нее ничего не получалось. Реальность воспринималась так, словно между нею и ведьмой был проложен слой ваты в милю толщиной. Девушка смутно помнила, что сейчас ей надлежит бояться и скорбеть, но даже эмоции воспринимались отчужденно, а не как часть ее самой. В минуты просветления она успела осознать какую-то жуткую скачку, вонь лошадиного пота и впивающуюся в лицо колючую ворсу мешка. Ей в память врезались непонятные картины и образы: деревни, замершие в одном нескончаемом мгновении, оскалившиеся псы, люди с гротескно искаженными чертами лица… Оставив бесполезную борьбу, ведьма снова впала в мучительное забытье. Ей казалось, что бешеная гонка прерывалась несколько раз, а с ее головы сдергивали мешок, чтобы снова влить в горло тот самый пряный напиток, которым ее потчевали в гостинице, но она бы не поручилась за это. После каждого просветления она все глубже падала в тот туман, что заполнил ее сознание.

Айнен смутно ощутила, что ее сняли с лошади и потом долго несли по лестнице. После этого забытье перешло в обычный сон.

Из темноты проступало бескрайнее зеленое поле, покрытое нежной и сочной травой. Оно появлялось постепенно, словно незримые руки стряхивали с побегов пушистую черную пыль, которая скрывала зелень. Ведьма сделала шаг вперед, и ей показалось, что кто-то за спиной повторил ее движение. Она снова ступила по траве, и снова ее посетило это странное ощущение двойственности. И тогда Айнен побежала, просто из озорства, наслаждаясь ощущением мягкой травы под ногами и ветра, скользящего между пальцами. Незримый спутник повторял все ее движения, но ведьма решила перехитрить его и резко развернулась. Краем глаза она успела заметить высокую длинноволосую тень, которая так же быстро скользнула ей за спину. Но это не расстроило ведьму, наоборот, показалось безумно смешным, и она, расхохотавшись, продолжила свой бег. А поле все не заканчивалось. Вдруг что-то привлекло внимание девушки. У самого горизонта нечто сверкало, как зеркало. Айн быстро, как бывает только во сне, побежала к источнику блеска, мигом преодолев огромное расстояние. И замерла в удивлении – перед ней сверкали льдом две лошади, взвившиеся на дыбы. И не ясно было, искусные ли это скульптуры или животные, скованные ледяной броней.

Айнен проснулась в легком недоумении. Недоумение только усилилось, когда она поняла, что именно ее разбудило. Кто-то очень нежно, но настойчиво ласкал языком ее сосок. Ведьма открыла глаза. Ей удалось разглядеть белые локоны, рассыпавшиеся по ее груди.

– Лин? – тихо позвала она.

Мужчина поднял лицо, и у Айнен перехватило дыхание от отвращения и злости.