Ночная охотница - Сергей Осипов Страница 48

– А не надо было нам верить, – посоветовала Настя – Мы вот тебе с самого начала не верили.

– Отлично. Просто нет слов. Я везу их к уникальному специалисту по извлечению червей-беспамятников, я рискую своей жизнью…

– Ты не можешь рисковать жизнью, ты бессмертен.

– «Рисковать телом» звучит довольно вульгарно, тебе не кажется? Короче говоря, где мои пальцы? Знакомые Филиппа забрали их из холодильника и?..

– И… И я не знаю, что было дальше.

– Извини? – Иннокентий пошатнулся, как будто собирался рухнуть в обморок. – Еще раз, пожалуйста…

– Потом нам было не до твоих пальцев. Мы бежали, снова бежали, потом на нас набросилась Лиза, потом Филипп Петрович совсем вырубился… У меня не было времени спросить, что там случилось с твоими пальцами.

– Между прочим, ты назвала их своим талисманом!

– Послушай…

– С талисманами, дорогая, так не обращаются, талисманы холят и лелеют, особенно если они сделаны из…

– У меня есть идея.

– Только не это.

Некоторое время он молча смотрел в стену.

– Что за идея?

4

Настя запустила руку в сумку, порылась и вытащила мобильный телефон, тот самый, что Армандо оставил в номере «Оверлука» в первый лионейский вечер Насти; подарок то ли короля Утера, то ли Смайли. Она не трогала его с самого дня бегства, и теперь, извлеченный на свет и лежащий в Настиной ладони, он вдруг оказался не просто куском пластика с подсвеченным дисплеем, а маленьким сувениром, напоминанием о Лионее, которая когда-то была в Настиной жизни.

Иннокентий отреагировал неожиданно:

– И ты это прятала?! Это же как минимум сто долларов! Я бы давно его продал, и не пришлось бы есть эту проклятую лапшу пять дней подряд!

Настя молча пощелкала по адресной книге, нашла то, что искала, и повернула телефон дисплеем к Иннокентию:

– Вот он знает, где твои пальцы. Можно позвонить и спросить.

Иннокентий недоверчиво смотрел на телефон, как будто перед ним было живое существо, известное своим коварством.

– Тот маленький червячок, что сидел в твоей шее, – наконец проговорил Иннокентий. – Он ведь не только жрал твою память, он еще и передавал сигнал о твоем местонахождении. Так?

– Вроде бы, – Настя поспешно отключила мобильник.

– Ты уверена, что вот эта штука не делает то же самое?

– Не уверена, но… Другого способа узнать, где твои пальцы, – просто нет.

– Есть. Перепиши номер, выброси этот мобильник. Мы позвоним с другого телефона.

– Ох, – сказала Настя. – Действительно. Как это я не…

– И давай побыстрее. С мобильником или без него, мы уже слишком долго были на одном месте, пора двигаться дальше. Нужно съездить в одно место, встретить моего старого знакомого и получить с него долг. Этого нам хватит.

– Хватит на что?

– Чтобы разбежаться. Ты поедешь домой, а я – за своими пальцами. Сначала за пальцами, а потом… – Иннокентий сделал неопределенный жест. – Дальше. Куда-нибудь. Восстанавливать подорванное здоровье. Подальше от людей, потому что вы… Вы безнадежны.

– Мы безнадежны? На себя посмотри! – обиделась за человечество Настя.

– Что я? Я всего лишь ошибка Природы, погрешность в планах Создателя… Какой с меня спрос? А вы – великая раса, заселившая большую часть Земли, взявшая на себя ответственность за ее судьбу… Могли бы вести себя поприличнее.

– Я веду себя очень прилично! Я не виновата, что меня постоянно втягивают во всякие истории разные типы вроде… Вроде тебя, или Дениса, или Лизы с ее дружками…

– Это у нас с тобой общее. И ты, и я живем не той жизнью, которой бы нам хотелось.

– Раньше я жила жизнью, которой мне хотелось, у меня была нормальная жизнь, пока я не встретила этого… этого… – Настя замолчала. Логика начатой фразы требовала, чтобы она припечатала Дениса Андерсона каким-нибудь убийственным словцом, только почему-то язык отказался это делать, замер, залег на дно, притаился, прикинулся немым.

– То есть ты помнишь такое время, когда у тебя все было нормально? – с некоторым удивлением спросил Иннокентий. – У тебя было такое? Лично у меня – нет.

Двадцать минут спустя они быстро шли через двор, мимо хлопающего на ветру стираного белья, мимо окон с разбитыми стеклами, мимо переполненных мусорных баков и выброшенной старой мебели. Настя то и дело оглядывалась на оставленный ими дом, еще одно странное место, в котором ей пришлось побывать и от которого не останется ни фотографий, ни домашнего видео, только лишь обрывочные воспоминания, только лишь поспешные взгляды через плечо…

Автобусы в этих местах появлялись редко, такси не появлялись вообще, а попутные машины останавливались лишь в том случае, если водитель не совсем понимал, куда именно он заехал и кого именно он может получить в качестве пассажиров. Следовательно, чтобы выбраться из этого района, требовалось, во-первых, терпение на стадии ожидания транспорта, а во-вторых, проворство на стадии штурма транспорта, если тот все-таки появлялся.

Когда Настя и Иннокентий подошли к остановке, там уже скопилось человек десять, и, судя по выражению их лиц, стадию ожидания они переживали уже довольно долго.

– Твой знакомый, к которому мы едем… – негромко спросила Настя. – Он… человек?

– Был когда-то.

– Был?

– Если твоя работа – давать деньги под проценты и если тебе нравится эта работа, то со временем ты – как бы это поточнее сказать? – превращаешься в нечто иное… Кое-что от человека, кое-что… – Иннокентий ухмыльнулся, – от швейцарского гнома.

– И он тебе должен?

– Ага.

– И он отдаст тебе долг?

– Я буду настаивать, хотя…

– Что?

– Это будет столкновение репутаций. У него репутация очень жадного человека, а моя репутация… Я всегда забираю свое. Между прочим, повнимательнее с сумкой.

Настя обернулась: к остановке неспешно приблизились две цыганки. Остановились, осмотрелись, пошептались и принялись за работу, рассыпая скороговорку из чешских и немецких слов. Одна, помоложе, обхаживала высокого тощего мужчину в серой кепке, вторая, постарше, обещала раскрыть тайны прошлого и грядущего полной тетке с хозяйственной сумкой. Настя напряглась, сжала ремень сумки и сосредоточенно смотрела на дорогу, ибо в детстве достаточно наслушалась страшных историй про цыган, и даже если половина из услышанного была чистой воды фантазией, то другая половина все равно заставляла Настю нервничать. Иннокентий, напротив, с интересом наблюдал за цыганками и тихо посмеивался. Молодая цыганка в конце концов уловила его взгляд, оставила непробиваемого мужчину в серой кепке и многообещающей походкой подплыла к Иннокентию во всей своей черноглазой и золотозубой красоте. Она что-то стала говорить, значительно и негромко, Иннокентий сразу же закивал и протянул ей свою ладонь. Настя искоса наблюдала.