Пойнтер в гору не пойдет - Всеволод Мартыненко Страница 48

Можно было с чистой совестью готовиться к выходу. Правда, не всем – половине семейства придется подождать на месте. То есть Алир и, как ни странно, Хирре. Во-первых, потому, что при всех своих навыках моя высокородная более пригодна к работе в городе или верхом, а здесь придется нарезать немеряные мили пешком, во-вторых же… Из всех нас светлая эльфь отчего-то более всего доверяла темной. Так что, если необходимо оставить дома наиболее бесполезного в нашей странной экспедиции члена семейства, придется пожертвовать и одним относительно полезным. Тем более, что для лазанья по норам и пещерам действительно больше подходим мы с Келлой.

К тому времени, как пришла пора выбираться из землянки, старшая жена согласилась с моими аргументами. Пусть не сразу, но сумела переломить свое основное беспокойство обо мне самом. Но с младшей женой обменялась такими взглядами, что я и то уразумел: если кто-то из нас ненароком погибнет без ее забот– домой пусть не приходит. Ни мертвяком, ни призраком, ни в следующее перерождение.

Если справиться с темной эльфью удалось сравнительно легко, а светлая сама с облегчением восприняла предназначенную ей роль, все еще не отойдя от перепуга, то древнейшая упорно не поддавалась доводам разума. Причем не в принципиальном вопросе, а в совершенно дурацком – требовании одеться поосновательнее. Менять излюбленные шорты со множеством ремешков и карманов на длинные штаны и надевать куртку поверх свитера с кожаным оплечьем и налокотниками Келла решительно отказывалась, а навязанные Хиррой длинные шерстяные чулки крупной вязки спустила на икры, завернув в несколько слоев.

Прямо как маленькая. В угаре перебранки женской половины семейства я внезапно ощутил, что вместо младшей жены и подопечной, обе из которых на столетия старше, у меня есть две маленьких дочки, одна капризная, другая упрямая как безрожка. Чувство было на грани безумия, поэтому я просто хлопнул по столу ладонью и сказал:

– Сейчас один пойду!

На удивление, это сработало – хнычущая от неостановимой нервной икоты Алир затихла, а жены умолкли. Моя древнейшая сама выдернула у моей высокородной предложенную штормовку, завязала рукава у себя на поясе и первая выскочила за дверь. Тут уж ни сказать, ни сделать было нечего.

Вздохнув, я развел руками, отвернулся, чтобы не видеть грустный взгляд Хирры, и вышел следом. Догнать Келлу удалось только у самых скал, начинающихся по левую руку от плато, ведущего к перевалу. Таким образом, получилось, что и место начала поисков выбрала она.

Впрочем, не все ли равно, откуда начинать? Занятие предстояло нудное и рутинное не только по цели, но и по сути своей. Требовалось обойти долину по окружности, заглядывая в каждую расселину или пещеру, пока тектонический паразит не обнаружится. Ибо ждать, когда землекройка вылезет сама, было бы еще дольше и скучнее.

За остаток дня после ОгрТинга удалось обследовать едва ли пятую часть окружающих скал. Крупных пещер в них не было вообще, а среди расселин тоже не нашлось свежих следов. Разве что пара погрызов чуть ли не столетней давности, поверх которых уже надежно лег «каменный загар». В одном случае целый скальный зуб, объеденный с одной стороны, осел и навалился на соседа.

Вечером мы с Келлой вернулись вымотанные донельзя и на редкость недовольные. Друг на друга не бросались, и то ладно. Хотя некий зуд сорваться и что-нибудь отчудить в младшей жене определенно чувствовался. Но я не велся на провокации – хватит на сегодня опасных развлечений.

К тому же причины недовольства были настолько очевидны, что так просто не отмахнешься. Что-то не так было либо в предмете, либо в самом способе поисков. Такими темпами мы долину всю неделю обшаривать будем…

Хирра с Алир, судя по всему, провели время куда плодотворнее, во всяком случае, если судить по довольной мордашке подопечной и слегка развеявшейся от напряжения, в котором я ее покинул, старшей жене. Их прогулки по Ограду и окрестностям явно доставили праздной половине семейства куда больше удовольствия, чем наши – нам. Оставалось только позавидовать и, наскоро перекусив, рухнуть спать…

Наутро настроение не поправилось, а к полудню, после пары миль каменных отрогов и очередной пещеры – сухой, тесной и удручающе пустой – сделалось окончательно мрачным. На сей раз следов переклятой твари не было и в помине, даже таких древних, как вчерашние, которые одни не позволяли отрицать существование тектонического паразита.

А то второй день уже гоняемся за этой земле-кройкой. Которая то ли есть, то ли разом привиделась всем ограм с всенародного бодуна. В порядке оправдания разгрома, самочинно устроенного с пьяных глаз…

Мысль эта развеселила ненадолго. До следующей пещеры, которая, в противовес предыдущей, оказалась куда более просторной. Бока обдирать не придется, и то хорошо…

Да и пустым назвать этот грот было нельзя. В паре дюжин ярдов от входа на специально выровненном, не иначе, полу по обе стороны рядами выстроились каменные стелы. Даже с огрской силой потребовалось немало труда и времени, чтобы притащить сюда монолиты из гранита в цвет запекшейся крови, обтесать их наподобие огромных утюгов, поставленных на попа, и выдолбить сердцевину каждого неглубокой, но объемистой нишей.

Ниши эти были видны издали, но что их заполняет, стало ясно, лишь когда мы с Келлой поравнялись с первой парой гранитных утюгов. Сначала я даже не понял, что именно громоздится в них, навеки спаянное окаменевшей пылью… А когда понял, не поверил.

Полный доспех и оружие древнего образца – чуть ли не времен Войны Сил! – по размеру, толщине и тяжести рассчитанные на взрослого огра…

На моей памяти, да и вообще чуть ли не с тех легендарных времен первые дети Матери в боевые части не шли! В санитары исцелпунктов, транспортные, строительные части – сколько угодно, они и в мирное-то время чаще всего пробавляются работой на стройках. Конечно, помахать при случае шестифутовым джунглерубом или хотя бы голыми руками вломить прорвавшемуся на позицию врагу никакой огр не отказывался. С соответствующими размеру и силе последствиями. Но чтоб самим в бой рваться – такого у горного народа не водилось. Между собой разве по пьяни подраться, и то не до смерти.

Теперь становилось понятно, почему.

Где-то на второй сотне обелисков, заросших вековой пылью, я сбился со счета. А из полумрака пещеры, с трудом рассеиваемого сиянием жука-фонарника, с унылым однообразием выплывали новые и новые стелы.

Моя древнейшая и то примолкла, отстав на полшага в пути по этой бесконечной галерее то ли могил, то ли памятников. Пустые глазницы шлемов провожали нас тяжкими взглядами, оскалы забрал надрывались немым криком. Казалось, владельцы сняли свою броню лишь вчера, но на деле удивительная сохранность древнего снаряжения объяснялась довольно просто: сухой и холодный воздух пещеры пощадил металл, а деревянные части заставил окаменеть под слоем мельчайшей пыли.

Наконец впереди замаячил тупик. Представлен он был опять же каменным утюгом с нишей, только на сей раз, для разнообразия, пустой. То есть пыль там имелась в не меньшем количестве, но кроме нее, ничего не было– ни древнего снаряжения, ни следов демонами драной неведомым способом землекройки.