Подземная канцелярия - Сергей Мусаниф Страница 48

— Мой.

— Как жизнь-то тебя скрутила.

— Поддерживаю отечественного производителя.

— А у меня бы уже давно на приличную тачку заработал.

— Это тактический прием.

— А, — сказал он. — А говоришь, проблем нет.

— Геныч, — сказал я, — моя проблема носит трансцендентальный характер.

— О как, — глубокомысленно сказал Геныч. — Какие мы с утра пораньше корки-то мочим, а? Можешь рассказать все своему гуру. Он эти транец… кране… короче, педерастические эти проблемы, как два пальца об асфальт.

— Это ты, что ли?

— Ага. Только я на трезвую голову не могу. Милейшая!

Явившаяся на вопль официантка действительно была достаточно милой. Точеная фигурка, стройные ноги. Геныч ущипнул ее за… фартук.

— Коньяку, — сказал он. — Скажи Тиграну, лучшего коньяку.

— Конечно, — сказала она и удалилась, виляя… фартуком.

Я налил себе полный стакан минералки. После опохмелки в голове прояснилось, но, как говорит народ, «трубы горели».

— С наилучшими пожеланиями от Тиграна Нахапетовича, — сказала официантка, ставя перед Генычем бутылку армянского.

— Ему прямой в ту же область, — сказал Геныч. — Милейшая, как тебя зовут?

— Марина.

— Мариночка, — сказал Геныч. — Хочешь большой и чистой любви?

— А кто же ее не хочет-то?

— Приходи сегодня вечером на сеновал… Хотя где я тебе посреди города сеновал найду? Короче, приходи сегодня вечером куда-нибудь. Я там обязательно буду.

— Все вы так говорите, — сказала Марина, открывая бутылку.

— Гусары не врут, — сказал Геныч.

— А вы — гусары?

— Ага, — сказал Геныч. — Мы вот с ним, — он ткнул пальцем в меня, — незаконные дети поручика Ржевского.

— Оба?

— Оба. У поручика Ржевского было много незаконных детей. Это у него законных не было.

— А если я тоже?

— Что тоже?

— Тоже незаконная дочь этого поручика?

— Не может быть, — сказал Геныч.

— Почему?

— Потому что тогда я не смогу за тобой приударить, — сказал Геныч. — Не могу же я ударять за сестрой. Или могу?

— Не можешь, — сказал я.

— Вот и я говорю, что не могу. Так что никакая ты не дочь. Позвони мне, номер у твоего начальника есть.

— Обязательно, — сказала она и удалилась.

Геныч набулькал себе еще стакан, провозгласил свой обычный тост и выпил. Учитывая, что он не просыхал всю ночь, мне оставалось только удивляться, куда это столько влазит.

— Говори, сын мой.

— О чем?

— О проблеме.

— Да это и не проблема в общем-то, — сказал я. — Просто… Вот ты, старый и мудрый, скажи мне: в чем смысл?

— Смысл чего?

— Всего, — сказал я.

— А, — сказал он. — Вот, значит, оно как.

— Да.

— Смысл всего? Философом решил заделаться, значит.

— Типа того.

— Смысл жизни, — сказал Геныч, — состоит в том, чтобы жить.

— А дальше?

— А дальше — хрен его знает. Сдохнем — увидим.

— И все?

— Все, — сказал он серьезно. — Слушай, братан, если ты задаешься таким вопросом, значит, тебе повезло. Это, знаешь ли, для многих является роскошью. Для большинства работяг смысл жизни — заработать себе бумажек на жизнь. На еду, на старую машину и ее ремонт, на подъем детей, на квартиру, на новый холодильник. У них нет времени еще и спрашивать: зачем? Вот ты. Ты родился, учился, вырос. Ты работаешь, рубишь реальное бабло. Ездишь на новой машине, живешь тоже не на вокзале. Ты можешь расслабиться, можешь выпить, покурить, поговорить с интересным человеком, то есть со мной. Многие не могут и этого.

— Значит, смысл в деньгах?

— Деньги — грязь, — сказал Геныч. — Правда, грязь целебная и полезная. Но все равно грязь. Жить можно и без нее. Смысл жизни, он ведь разный и у каждого свой. У каждого человека, у каждого времени, у каждой страны. Вот в Америке все построено на бабках. Им просто, у них души нет. А у нас — гребаная русская ментальность, которую умом не понять, штангенциркулем не измерить. У пещерного человека смысл был такой — завалить мамонта, увернуться от когтей саблезубого тигра и дожить до вечера. У коммуниста — я имею в виду реального, красного коммуниста, а не теперешних, бледно-розовых — смысл жизни был в построении светлого будущего для всех. У капиталиста смысл в построении светлого будущего для одного конкретного человека — для себя.

— А у тебя какой смысл?

— У меня смысл жизни в самой жизни, — сказал Геныч. — Мне, видишь ли, сам процесс нравится. Он меня буквально завораживает. До смерти.

— То есть?

— Ищи, — сказал Геныч. — Может, твой смысл в бесконечном поиске.

— Утешил, нечего сказать.

— Философия не дает однозначных ответов, — сказал Геныч. — Ты хочешь, чтобы тебе все на блюдечке выложили? Вот ты, Вася Пупкин, вот твое свидетельство о рождении, а вот приложенная к нему памятка со смыслом жизни. Так ты хочешь?

— Так было бы проще.

— Так было бы скучно, — сказал Геныч.

У меня зазвонил телефон.

— Извини, — сказал я Генычу. — Алло.

— Гоша? — Это был Серега. Голос у него был мутный.

— Он самый, — заверил я.

— Как ты после вчерашнего?

— Похмелился уже, — сказал я.

— Я тоже, — сказал он. — Слушай, я чего звоню. У меня тут фигня какая-то в кармане, круглая, блестящая, но на деньги не похожа. Может, твоя?

Я прикинул, что бы это могло быть.

— Вряд ли.

— А, — сказал он. — А я думал, может, плата какая материнская или еще что.

— Я — компьютерщик, — сказал я, — но запчасти я с собой в карманах не ношу.

— Понял, — сказал Серега. — А где я тебя вчера потерял?

— Не помню, — признался я.

— Понял, — сказал Серега. — Ладно, я сейчас спать лягу. Ты не теряйся, ага?

— Ага.

— Ну пока.

— Давай.

Он отключился.

— Вот, — сказал Геныч. — О чем это мы?

— О смысле.

— Ага. — Он еще выпил. — Вот у бандитов жизнь насыщенная, и смысл такой же, как у пещерного человека. Дожил до вечера — уже хорошо. Иди в бандиты.

— Так ведь грохнут.