От десятой луны до четвертой - Юлия Галанина Страница 48

— Спасибо, не буду возиться с огнивом.

Костер затрещал, я закрепила над ним котелок и принялась мучительно ждать.

— А сырое вкуснее, — подначивал меня сверху дракон.

— Я не настолько голодна, — огрызалась я.

— Хорошо с тобой, — сделал мне неожиданно комплимент дракон. — Я давно так не веселился.

Хорошо, хоть кому-то со мной хорошо… Пусть и дракону.

Долго варить мясо сил не было, да и не мясо мне было нужно сейчас. Успокоив свою совесть тем, что варево немножко прокипело, я отлила в чашку бульон и осторожно, сдерживая себя, выпила.

Ничего, не скончалась, несмотря на уверения Серого Ректора, что дни мои сочтены. Более того, почувствовала, что желудок не совсем отмер и с ним вполне еще можно сосуществовать.

Ближе к обеду начали просыпаться драконы. — Сейчас я представлю тебя нашим, — сказал золотой. — Только, ради крепких яиц, не выясняй у них, кто он, а кто она.

— Ради кого?!

— Ради крепких яиц. Так мы всегда говорим. Крепкие яйца — здоровые детеныши. Прости, я забыл, что у вас не так.

— Не извиняйся. Практически так же.

Пока дракон общался со своими, я лихорадочно причесывалась.

— Здравствуй!

— Здравствуй!

— Здравствуй!

Запели на разные голоса у меня в голове драконы.

— Здравствуйте… — выдавила я.

Общаться с одним драконом еще туда-сюда, но когда на тебя смотрят сразу много!

И так я чувствовала себя рядом с ними меньше последнего таракана, да еще столько внимания зараз… Уверенности это как-то не прибавило.

По счастью, в длительную дискуссию вступать со мной драконы не стали, оглядели, поздоровались, как и полагается воспитанным персонам, и занялись своими делами.

— Ты им понравилась, — сказал золотой дракон. — Тебе даже сделали комплимент.

— Какой? — обрадовалась я.

— Вполне съедобная.

— Ты издеваешься?!

— И не думаю, — удивился дракон.

— Вы что, людей едите?

— Ну уж нет! — оскорбился он. — С чего ты взяла? Вас невозможно есть, настолько вы противные на вкус. Чем вы только питаетесь, непонятно совершенно! Даже падальщики по сравнению с вами — новорожденные ягнята. Нужно утратить все иные источники энергии, чтобы опуститься до потребления вас, и то после этого живот пучит и летать тяжело. Так что тебя незаслуженно похвалили.

— Ладно, что я вполне съедобная, мы выяснили, а теперь ты расскажи, почему вы оказались заперты в скалах, — попросила я.

— Почему… — протянул дракон. — Потому что вы, люди, вдобавок к вышесказанному еще и отвратительные соседи. Вы сами себе лютые враги, а уж остальным, живущим рядом с вами, не позавидуешь. Такое чувство, как равновесие, вам не известно в принципе. Не успокоитесь, пока не изведете все вокруг, себя и кусок мира в придачу. Мы стали вам мешать.

— Чем?

— Ты меня спрашиваешь чем? — разозлился дракон. — Надо спросить тех умников, что все это сделали!

Он раздраженно полыхнул пламенем, поджег можжевеловый куст.

— Вы стали мешать и что дальше? — поторопилась я продолжить. — Почему вас просто не убили?

От насмешливых криков драконов содрогнулись окрестные скалы. Представляю, как затряслась в ужасе Пряжка…

Мой вопрос насмешил и золотого, от его раздражения не осталось и следа, кроме обуглившегося можжевельника.

— Не так-то просто убить дракона! — с удовольствием сообщил он. — Даже вам. Вы, люди, — наш дурной сон. У нас есть прекрасный способ переживать неприятности, в том числе и сварливых соседей — мы уходим в спячку, пока времена не меняются в лучшую сторону. Многое и многих мы так пережили. Но здесь нас погрузили в спячку насильно! А когда ты не по своей воле заснул, то и проснуться сам не можешь.

— Но ведь вы все равно вырвались? Зачем же тем, кто вас упек, оставлять какие-то книги, надписи, прочие подсказки, которые и привели, к чему привели?

— Таковы правила игры, — строго сказал дракон. — Если готовишь яд, обязан сделать противоядие. Они не смогли бы обойти эти правила, ничего бы не вышло. Да, нас заперли в скалах, построили Пряжку, чтобы закрыть ущелье, поставили охрану. Но вынуждены были и оговорить условия, которые могли привести к нашему освобождению. Одно без другого не работает. А память у вас куда короче, чем у нас. Все забылось, и зачем Пряжка, и почему Драконья Залежь, но Книга лежала в Корпусе, и Заклинание было написано на стене Перста, и штыри из его Кольца образовывали Предупреждение…

— Ты говоришь так, словно знал, что творилось в Пряжке, пока ты спал?

— Да. Я спал не так крепко, как остальные. Вырваться не мог, но проникать мыслью за стены Пряжки — вполне. Век за веком копилась наша энергия, с каждым выпавшим штырем все слабее становились стягивающие узы.

— Так поэтому никак не мог умереть начальник охраны?

— Разумеется, — подтвердил дракон. — Ему не повезло — через убивший его штырь он был связан с нами. Его можно было просто вынести из крепости, тогда бы он стал тем, чем и был, — мертвым телом, но в Пряжке его поднимала драконья сила. И это тоже было записано в Книге.

— Ну что же тогда все-таки произошло? — не удержалась я.

— Да ничего сверхъестественного. Почему загораживает Пряжка ущелье, давно забылось, но что с ней связана тайна, люди помнили всегда. И со временем почему-то решили, что эта тайна означает сокровища. Сколько таких искателей здесь перебывало! Книга была доступна, но формулу нашей свободы в ней тщательно зашифровали.

— Орден Символистов?

— Раньше, значительно раньше. Орден Символистов по сравнению с древними магами — скопище надменных глупцов. Они упивались внешним, складывая из пустых слов витиеватые предложения и воображая, что дергают за струны мира. За их словами не было силы — они не совершали дел, паря в облаках, созданных из холостых созвучий.

— Не поняла… — призналась я.

— Только слово, оплодотворенное делом, рождает силу, — объяснил дракон.

— Но почему это забылось?

— Потому, милая хвостатая букашка, что, к счастью для нас, вы обожаете войны, и каждый вооруженный дубиной воитель считает самым сладким проявлением своей власти наступить на горло человеку, который знает больше его, уничтожить непонятные инструменты и плоды трудов, записи сжечь только потому, что горят хорошо.

— Я и без тебя, милая хвостатая сколопендра, прекрасно знаю наши достоинства, — отозвалась я. — Продолжай про Книгу.

Дракон фыркнул.

— Про Книгу… С упорством, достойным более высоких дел, охотники до тайн все, как один, видели в Книге путь к сокровищам Пряжки. И штыри потихоньку перемещались из Кольца на Щит. Особенно в этом преуспел ваш Серый Ректор. Он был чуточку поразвитее тех вояк, что сидели в гарнизоне до него, поэтому и дела у него пошли значительно быстрее. Но и он воображал, что, когда штыри на Щите замкнутся в Магическую Букву, он станет самым богатым человеком в Чреве Мира. Начальник охраны заметил, что Ректор занимается не только тем, что ему положено по должности, и принялся шантажировать его. Тот платил. Но начальник охраны вошел во вкус, прикинул и решил, что за разоблачение тайного сторонника Ордена Символистов Служба Надзора его озолотит и переведет из Пряжки. Он настрочил донос и забрал из квартиры Ректора последний штырь. Ректор догнал его только на лестнице. И сгоряча убил этим самым штырем.